Читать книгу "Инквизитор. Природа зверя - Надежда Попова"

– И сам Ян Ван Ален, – продолжил оборотень. – Надо же.

– Вижу, я среди вашего брата личность известная, – хмуро отозвался охотник, приподняв лук еще чуть выше. – Что тебе нужно?

– Поговорить.

– Полагаешь, есть о чем?

– Не с вами, – возразил тот, кивнув на Хагнера. – Мне с моим сыном.

– Думаешь? – мстительно усмехнулся Ван Ален. – Посмотри на него. У него в руке железный штырь, которым он пару минут назад уложил одну из твоих тварей. Ты в самом деле считаешь, что он кинется тебе на шею?

– Просто эта глупая девчонка вместе с вами заморочила ему голову, – уверенно произнес оборотень. – Пройдет время, и он уразумеет, что к чему.

– Эта девчонка моя мать, – заговорил Хагнер, явно позабыв все наставления, данные ему майстером инквизитором и иже с ним – голос дрожал от злости. – Следи за словами. Довольно того, что ты убил ее.

– Ты не такой, как она, – оборвал его пришелец. – Не такой, как все они; ты такой, как я. Моя плоть и кровь, и я знаю, что ты всегда нутром это чуял. И я когда-то это познал на себе.

– Я – не такой, как ты.

– Да полно тебе. Ты же всегда знал, что ты другой, и сейчас это знаешь. Боишься просто, потому что меня не было рядом, и никто тебе не мог рассказать, что за жизнь тебе определена. Просто не знаешь еще, кто ты такой.

– Я человек, – коротко ответил Хагнер, и тот покривился:

– Все это пустые слова. И люди тоже держатся своих – крестьяне живут в обществе крестьян, солдаты знаются с солдатами, монахи с монахами, а твоя жизнь рядом с тебе подобными. Со мной. И эти – они не сумеют тебя удержать, если только ты сам захочешь уйти. Я положил ради тебя столько сил, потерял всех, но жалеть об этом не стану, если ты выбросишь эту дурь из головы и уйдешь со мной. Ты просто еще дитя и не понимаешь всего, лишь повторяешь то, чего наслушался от других, а они просто хотят поломать тебя, подчинить; посмотри на себя – что они с тобой сделали? Нацепили ошейник, точно на ручную собачонку!.. Образумься, Максимилиан. Не знаю, что забил тебе в мозги этот инквизитор, но против крови не пойдешь, а кровь в тебе моя.

– К сожалению, – согласился Хагнер. – Но кто тебе сказал, что ты можешь выбирать за меня мою жизнь?

– А кто ж тогда? – покривился в улыбке оборотень, кивнув на людей вокруг. – Они? У тебя нет с ними ничего общего. Ты другой, ты не из их рода, не из их бытия. Они тебе никто.

– Как и ты.

– Я твой отец.

– А я все ждал, повернется ли у тебя язык это произнести, – с ожесточенным презрением усмехнулся Хагнер. – Отец – это тот, кто рядом, когда он нужен, кто заботится, защищает, тревожится о тебе и радуется за тебя. А где ты был пятнадцать лет? Когда меня мешали с грязью, потому что ты решил исчезнуть – где ты был? Когда нам пришлось бросить все и уйти в никуда? Где ты был, когда мать не спала ночами, оберегая меня? Когда мы оба горбатились, как ломовые лошади, чтобы не сдохнуть с голоду – где ты был? Там же, где и был бы до сих пор, если бы я не перенял от тебя твоей звериной сути, и не смей говорить мне о крови, потому что – да, с ней не поспоришь, и на тебе, сукин сын, кровь моей матери.

– Эта…

– Не смей, – осадил Хагнер недобро. – Не смей продолжать. Ты и без того сказал слишком много. Ты все еще здесь? Все еще ждешь чего-то? Ждешь от меня ответа? Ты его получишь. Я покажу тебе кое-что, – кивнул он, наклонившись к полу, а когда распрямился, на человека у порога уставились четыре стрелы, вложенные в заряженный арбалет, до сих пор лежащий у покосившейся баррикады. – Как тебе такой ответ?

– Макс, – остерегающе произнес Курт, и парнишка, зло стиснув зубы, сжал палец на спуске.

Как ладить со сложной механикой столь необычного оружия, Хагнеру было неведомо, и стрела сорвалась лишь одна; стальной снаряд с расстояния в четыре шага, пропоров толстую овчину, просто исчез в теле, со звучным чмоком войдя в живот. Человек на пороге покачнулся, схватившись ладонью за косяк, глядя на все еще смотрящее в его сторону оружие оторопело и неверяще.

– Вот черт… – пробормотал Ван Ален во внезапной тишине и, словно очнувшись, рывком вскинул лук.

Стрела ушла в пустоту, со свистом вылетев в открытую дверь.

Неизвестно, мог ли ждать подобной выходки Максимилиан-старший, был ли готов к такому развитию событий, однако его оторопь длилась меньше, чем растерянность его противников, чем ошеломление самого Хагнера. Уже когда тетива лишь только срывалась с пальцев, стало ясно, что охотник промахнется: раненый человек у двери одним движением стряхнул с себя свое немудреное одеяние, и человека не стало.

Это было лишь чуть похоже на то, что довелось видеть минувшей ночью в отдаленной маленькой комнате; все было так же и не так. Он словно взорвался изнутри, точно бы и впрямь вывернувшись наизнанку, и оттого почудилось на миг, что зверь на пороге просто явился ниоткуда. Курт выхватил арбалет из пальцев Хагнера и, вскинув руку, спустил оставшиеся три стрелы разом, не надеясь попасть и не слишком разочаровавшись, когда и они тоже, прошив воздух, исчезли в снежной темноте. Засевший в теле стальной снаряд выскользнул прочь, загремев по обломкам досок, и возникший в нескольких шагах впереди волк уже знакомым сильным толчком взвился в воздух, покрыв одним прыжком половину трапезного зала.

Ван Ален отшвырнул лук, выдернув клинок, и Курт, бросив арбалет на пол, тоже обнажил меч, пытаясь угадать следующее движение оборотня: не остановившись, тот прыгнул снова – прыгнул, не нападая, оказавшись за их спинами, на лестнице ко второму этажу, и спустя долю мгновения темная туша исчезла и оттуда, мелькнув где-то слева. Стремительность вожака и впрямь не шла ни в какое сравнение с неуклюжими, нескорыми движениями его собратьев, и теперь, не скованный прежде мешавшими ему сугробами, он словно летал по тесному залу. С каждым новым прыжком взгляд все хуже поспевал следом, все хуже улавливал эти движения, и когда оборотень оказался позади фон Зайденберга, тот не сумел развернуться вовремя, успев лишь отпрянуть в сторону. Бруно, стоящий в двух шагах от рыцаря, метнулся вперед; от удара его широкого тесака волк увернулся, снова взвившись в воздух, оттолкнулся от стойки и прыгнул снова, приземлившись между Куртом и Хагнером.

Проверять, насколько верны его догадки, намерен ли продолжить Максимилиан-старший свои попытки образумить отпрыска или предпочтет избавиться от него, Курт не желал, и через недочеловеческие кости оборотня на полу он перемахнул прыжком едва ли менее изрядным, чем зверь, оказавшись перед самой пастью. Удар в голову прошел мимо, и кромка лезвия лишь срезала клочок жесткой шерсти на загривке, когда тот отпрыгнул снова, уклонившись от выброшенного навстречу тесака и походя успев хватануть Бруно за руку. Помощник отпрянул, поскользнувшись на полуразложившихся останках под ногами; широкий клинок, выбитый из ладони, отлетел на стойку, с грохотом проехавшись по оттертому дереву и оставшись лежать у дальнего края. Охотник невозможно вывернулся, едва не споткнувшись о Бруно, и ударил просто, наотмашь, прочертив острием клинка короткую полосу поперек мохнатого плеча.