Читать книгу "Боярские дворы - Нина Молева"

В 1743 году Останкино в составе приданого княжны Варвары Алексеевны Черкасской переходит, и теперь уже вплоть до Октябрьской революции, в род Шереметевых. Отдавая преимущественное внимание Кускову, Петр Борисович Шереметев не забывает и Останкина. Этому немало способствовала близость царского путевого дворца, которая в свое время заставляла и Черкасских заботиться о красоте и благоустройстве своего поместья — царь Алексей Михайлович был здесь частым гостем. Черкасские являлись достаточно близкими родственниками царя: супруга князя Михаила Яковлевича приходилась правнучкой патриарху Филарету и троюродной племянницей царя Алексея Михайловича.

Петр Борисович и в Останкине обращается к излюбленному своему виду построек — «увеселительному дому» с непременным театром. Накануне его смерти «Описание историческое и топографическое городов Московской губернии с их уездами…» указывает: «Останьково отстоит от города в трех верстах, принадлежит Петру Борисовичу графу Шереметеву; в оном великолепный увеселительный дом и регулярный сад с прудами». Здание театра было отдельным, старые хоромы полностью перестроены, парк дополнен оранжереями.

Единственный сын и наследник П. Б. Шереметева и В. А. Черкасской принадлежал к иному типу людей. Выученик Лейденского университета, Николай Петрович много путешествовал по Европе, был поклонником просветительской философии, одинаково увлекался музыкой и театром. Он считался записным дамским угодником, покорителем сердец, но остановил свой выбор на собственной крепостной девушке, к тому же актрисе.

Останкино. Дворец. 1791–1798 гг.

Великое множество легенд рассказывает о романтическом зарождении этого неожиданного чувства — вплоть до встречи с прекрасной «пейзанкой», которая гнала домой коров и обратила на себя внимание барина. Много рассказывалось о том скромном быте, которым была окружена дочь деревенского кузнеца, живя, подобно своим подругам, при театре, о бегстве влюбленных от сплетен и разговоров из родного Кускова в достаточно удаленное Останкино, где складывалась новая жизнь, подчиненная вкусам и характеру Прасковьи Ивановны.

Из великого множества домыслов, с трудом поддающихся или вовсе не поддающихся проверке, верно то, что переезд в Останкино был связан с изменившимися вкусами хозяев. Барочная пышность кусковской усадьбы сменялась тяготевшей к классицизму простотой и строгостью Останкина. Строительство нового дворца очень занимает Н. П. Шереметева. Первый проект, подготовленный по его заказу, разрабатывает придворный архитектор Ф. Казий. Годом позже свой вариант предлагает знаменитый Джакомо Кваренги. Оба решения не удовлетворяют графа, и он обращается к виднейшему московскому зодчему Ф. Кампорези. По представленному им проекту и начинается строительство, которое Н. П. Шереметев поручает своим крепостным архитекторам, Алексею Федоровичу Миронову с помощником Григорием Ефимовичем Дикушиным. С конца 1793 года руководство всем строительством, отделкой интерьеров передоверяется Павлу Ивановичу Аргунову.

Останкино. Дворец. Голубой зал.

Но и этими именами не исчерпывается список архитекторов, причастных к созданию Останкинского дворца. Старое здание театра было перестроено, но оно оказалось неудобным, не отвечало выдвигаемым Н. П. Шереметевым оптическим и акустическим требованиям, к тому же не имело необходимой анфилады парадных залов. Граф приглашает новых зодчих, призванных совместно найти некое идеальное решение, — Е. С. Назарова и Джакомо Кваренги. Они же вместе с К. И. Бланком выступают консультантами по ряду возникающих строительных вопросов.

Останкино. Дворец. Голубой зал.

Останкино. Египетский павильон. Концертный зал.

Останкино. Египетский павильон.

Останкино. Дворец. Зрительный зал театра.

Останкинский дворец выдержан в стиле классицизма. Его центральную часть составляет театр, по разные стороны которого находятся два павильона — Итальянский и Египетский, соединенные с основным зданием рядом галерей. Строительный материал — исключительно дерево, позволявшее ускорить темпы строительства. Но главное — было много мастеров-виртуозов, работавших с ним, которые могли имитировать любые другие виды материалов. Работы велись очень быстро. Крепостные и вольнонаемные мастера начинали трудовой день в четыре часа утра и заканчивали при свечах в десять вечера. В трескучие морозы в помещения вносились «чугуны с жаром», чтобы руки не примерзали к инструментам и материалу.

Будучи другом детства Павла I, Николай Петрович с особой пышностью и не раз принимал в Останкине монарха. Как свидетельствует рассказ современника, «император Павел посещал Останкино, и граф приготовил ему однажды следующий сюрприз: когда государь проезжал густую рощу, которая заслоняла вид на Останкино, то вдруг, как бы по мановению волшебного жезла, деревья упали, открыв красивую панораму всего Останкина. В ожидании государя сделана была от начала рощи до самого Останкина просека, у каждого подпиленного дерева стоял человек и по данному сигналу сваливал деревья. Император был очень удивлен, любовался декорацией и благодарил хозяев за доставленное ему удовольствие».

Именно в Останкине Павлу была устроена торжественная встреча по поводу его вступления на престол. Государь здесь был встречен боем в литавры и хоровым гимном на день коронования его композитора Осипа Козловского:

Какие солнцы озаряют

Великолепный русский трон?

В божественной чете сияют

Лучи от царских двух корон.

Любовь графа Николая Петровича к Прасковье Ивановне, по сцене Жемчуговой, меньше всего напоминала случайной увлечение прекрасной поселянкой. Воспитывалась Прасковья Ивановна в графском доме, у жившей в нем племянницы графа княгини М. М. Долгоруковой. Отсюда ее высокая образованность, не говоря о превосходной пройденной ею с помощью мастеров сценической и музыкальной школе. Уроки у ведущей актрисы шереметевского театра Т. Шлыковой-Гранатовой помогли Прасковье Ивановне занять первое место в труппе, но и подарили будущей графине самого близкого друга, который не оставит ее до последних дней жизни. Останкинский театр становится настоящей сценой выдающейся артистки.

"Когда в царствование императора Павла король польский Станислав Понятовский посетил Останкино, — рассказывали современники, — то его хозяин дал для него блестящий праздник.