Читать книгу "Роковая молния - Уильям Форстен"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хага освободил тех немногих любимцев, которые избежали участи жертв погребального обряда и до сих пор кочевали с ордой. Но Хага не знал и уже никогда не узнает еще о двух пленниках.
Тамука повернул коня и посмотрел на двух скотов, стоявших на краю поляны на достаточно большом расстоянии друг от друга. Их приходилось держать порознь, поскольку старик уже неоднократно пытался убить своего более молодого сородича.
— Смотрите хорошенько, скоты. Больше вам никогда не придется увидеть свой дом.
Ганс Шудер улыбнулся и презрительно сплюнул.
— Он разбил вас, и это все, что я меня интересует. Он одержал победу, теперь люди свободны.
Тамука вновь испытал сильное искушение убить старика. Этот экземпляр упорно отказывался употреблять в пищу мясо своих соплеменников, предпочитая умереть с голоду; он был своеволен и упрям и не позволял Тамуке проникнуть в его мысли. И все же Тамука чувствовал необходимость сохранить жизнь этому упрямцу — он и сам еще не понимал причины, но надеялся непременно разгадать ее.
Другой скот явно нервничал; он давно оставил все мысли об отмщении и власти, — главное, что он остался в живых, и так будет продолжаться еще долго. Джим Хинсен боялся Ганса ничуть не меньше, чем мерков, так как тот уже пытался убить его.
Тамука тронул поводья и направился в гущу леса, скоро он и его окружение скрылись из виду. Ганс напоследок повернулся в сторону города.
— Я горжусь тобой, сынок! — крикнул он, все еще улыбаясь. — Я горжусь всеми вами, сукины дети!
Веревочная петля на его шее натянулась, и Ганс вызывающе поднял глаза на Сарга. Он ловко сплюнул струю табака прямо на хвост лошади шамана и отвернулся. Расправив плечи и спину, Ганс зашагал к лесу и скрылся в нем.
Под удары станционного колокола и церковный перезвон поезд подкатил к зданию вокзала. Колонна солдат построилась рядом с. платформой. С шипением вырвалась струя пара, поезд остановился, из вагона выглянул улыбающийся Чак Фергюсон, скрылся внутри и через секунду уже стоял на платформе. Он заботливо протянул руку. чтобы помочь спуститься Оливии. Она еще не оправилась от ожогов и двигалась очень осторожно. Эндрю с улыбкой наблюдал за этой парой. Может, девушка и утратила свою былую красоту, но взамен она обрела нечто гораздо более важное. Чак нежно поддерживал ее за талию, помогая идти, поскольку Оливия еще слегка прихрамывала.
— Трясет изрядно, но ехать все же можно, — доложил Чак, отдавая честь. — Железная дорога Мэн-Форт-Линкольн — Суздальская снова в действии.
Эндрю улыбнулся и покачал головой, потом осторожно взял руку Оливии и нагнулся, чтобы поцеловать ее. Девушка скромно опустила глаза, не утратившие своего озорного блеска.
— Сэр, как только у вас появится время, мы с Джеком хотели бы обсудить с вами парочку идей насчет полетов. Но это будет дорогое удовольствие.
— Позже, парень, позже, — с добродушной усмешкой ответил Эндрю.
Он похлопал Чака по плечу и отправился дальше.
В этот момент оркестр заиграл «Привет вождю», и Эндрю жестом подозвал к себе Винсента и Пэта.
В дверях последнего вагона показался Калинка, президент Республики Русь — как обычно, в цилиндре и помятом сюртуке. Сквозь набежавшие слезы он растроганно осмотрел собравшихся. Позади него появилась фигура отца Касмара. Калин стоял по стойке «смирно», пока не затихли последние ноты гимна, затем очень медленно спустился со ступеней на платформу. Эндрю шагнул вперед, собираясь пожать ему руку, но Калин с улыбкой отвернулся. Сойдя с платформы, он опустился на колени, нагнулся и поцеловал землю. Затем достал из кармана лакированную шкатулку и открыл ее. Внутри не было ничего, кроме горстки земли, той самой, что он собрал в тот тяжелый день, когда отправлялся в изгнание. Калин осторожно перевернул шкатулку и вернул землю на место, потом еще раз склонился в поклоне и перекрестился, не сдерживая радостных слез.
Среди русских солдат тоже послышались сдавленные всхлипывания, глаза Эндрю увлажнились от нахлынувших чувств, он опустил голову.
— Это дань земле, из которой мы вышли и к которой возвращаемся, — едва слышно прошептал Калин.
Наконец он встал с колен, поднял залитое слезами лицо и порывисто обнял Эндрю.
— Благодарение Кесусу, что настал этот день, мой друг, — произнес Калин. — И благодарение Кесусу за тот день, когда я впервые встретил тебя.
Эндрю тоже обнял своего друга и припомнил ту давнюю ночь, когда перепуганного русского крестьянина Калинку провели к нему в палатку и состоялось его первое знакомство с этим странным и удивительным миром.
— Добро пожаловать домой, мистер президент, — дрогнувшим голосом произнес Эндрю. — Мы снова обрели свою страну.
Только успел Калин освободиться от объятий Эндрю, как к нему подбежал Винсент. Смеясь от радости, он крепко обнял Калина и поднял его в воздух.
— Я горд за тебя, сынок.
— И я горжусь тобой, отец. Добро пожаловать домой. Калин посмотрел на выстроившиеся для встречи войска и боевые знамена, трепетавшие на ветру. Он поднял руку, прося внимания.
— Братья мои, сыновья…
Голос изменил Калину, он не мог больше вымолвить ни слова.
Громкий спонтанный вопль потряс воздух, люди забыли о дисциплине, смешали ряды и, мгновенно окружив Калина, подняли его на плечи. Вокруг него развевались знамена, крики радости эхом отдавались от городских стен.
Эндрю со смехом пробирался сквозь толпу, он благодарно принял благословение отца Касмара, увлеченного потоком ликующих людей. Из поезда стали появляться остальные пассажиры, тут и там встречались разлученные войной влюбленные. Вот и Григорий рванулся навстречу своей жене, обнял и страстно поцеловал ее посреди площади. В дверях последнего вагона Винсент увидел Таню с ребятишками. Он побежал к ней навстречу, подхватил на руки маленького Эндрю и заплакал от радости, когда Таня крепко обхватила его руками, а девчонки-близнецы прижались к ногам отца.
Эндрю заметил выходящего из вагона Марка, подошел к нему и отдал честь.
— Добро пожаловать, мистер президент, — г улыбкой произнес он.
— У вас здесь весело, — заметил Марк.
Его русский еще хромал, но был вполне понятен.
— Что творится в мире? — спросил Марк, стараясь даже во время праздника сохранить серьезность.
— Последние пленные были отпущены сегодня утром, остатки армии переправились через реку и движутся на запад.
— Люди Тамуки?
— Они самые.
— В последнее время о нем ничего не было слышно.
Мы еще долго не услышим о нем, может быть, никогда. Но останавливаться нельзя. Надо продолжать строительство железных дорог, объединять все больше и больше людей, освобождать их от тирании. Когда-нибудь настанет день, и мы освободим весь мир от владычества орд. Впереди у нашего и вашего народов непочатый край работы.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Роковая молния - Уильям Форстен», после закрытия браузера.