Читать книгу "H2O - Яна Дубинянская"

— Я ничего не путаю? Ты ведь уже тогда была в него влюблена?

Закипел чайник. Виктор сыпанул на глаз растворимого кофе из банки в стаканчик, поискал глазами сахар, не нашел, залил кипятком и отхлебнул с мальчишеской жадностью, поморщившись от горечи. А мы, съежившись и напряженно следя за его манипуляциями, так и не сумели придумать достойного, бритвенного ответа. Разумеется, он знал. Все, наверное, знали. Вся «Наша свобода».

— Да ладно тебе, — он пил мелкими глотками, придерживая двумя пальцами за край пластиковый стаканчик, оплывающий от кипятка. — На самом деле здорово, что мы снова собрались вместе, в такой вот момент. Вторая попытка, и на этот раз все у нас получится.

— Ты так уверен?

Скосила глаза в сторону, откуда, кажется, и не думал появляться Олег. «Я окажусь кругом виноват, если нажму не на ту кнопку». А ведь он может. Совершенно сознательно — и нажать, и остаться виноватым. Странно, что Виктор не рассматривает такую возможность, не боится ее.

Или все-таки боится?

Проследил за ее взглядом. Улыбнулся. Заговорил:

— Тебе, наверное, кажется, что я его тогда подставил, правда? Ты всегда так думала. Многоступенчатый заговор: известные силы подставили меня, а я, в свою очередь, бедного наивного Женьку. Ведь так?

Кивнула, почти не разжимая губ:

— Так.

— Напрасно. Я ему верил. Представь, больше даже, чем самому себе. Потому что на меня и вправду сильно давили, а он действовал только ради свободы. У него были правильные мотивации, и я верил, что он поступит так, как надо. Но, конечно, все это тоже было заранее просчитано…

— Вот именно.

— Но сейчас-то просчитываю я. Разумеется, мне мешают, по мере сил создают проблемы, вокруг меня уже начали убивать людей… да не вздрагивай ты, я же знаю, что ты ни черта не боишься. Я о другом. Изначальная посылка проекта «Аш-два-о» идет от меня лично, ни от кого больше. А мне по-прежнему не нужно ничего, кроме свободы.

— Только теперь уже «Твоей свободы», правда?

— Нет, почему? Нашей.

Виктор поставил на стол опустевший стаканчик и взглянул на нее в упор, чуть прищурившись, искренне и проникновенно, как когда-то. У него до сих пор неплохо получается. Сейчас он в два простейших приема убедит нас, что это замечательно — обезображенное побережье, стройка прямо под окнами, да, и мы еще должны быть ему благодарны за бесплатный ремонт. И впридачу, разумеется, весна — как надбавка, как бонус.

Он уверен, будто уже убедил и обаял нас, нас обоих. Но это не совсем так, Виктор. Если мы и согласились ехать с тобой, то для того лишь, чтобы отслеживать, держать руку на пульсе. И как только зашкалит, принять меры.

Пощупала под столом мобилку во внутреннем кармане. Наш маленький резерв, который никогда не поздно использовать. Как всегда, оставив в приятном заблуждении, будто это они используют нас.

— Кстати, раз уж мы вспомнили «Нашу свободу», — вдруг сказал Виктор. — Знаешь, Танька, я ведь так и не вычислил, кто из наших тогда стучал службистам. А ты?

Он смотрел на нее теперь чуть снизу — локоть на столе, подбородок на кулаке — и откровенно, саркастически насмехался. Анна улыбнулась в ответ. Да, смешно. Словно взятка ветхими докризисными купюрами или ржавый крючок на оборванной леске, не годные, чтобы кого-то шантажировать или зацепить. Бросила устало:

— Я давно никакая не Танька.

— Простите, госпожа Свенсен.

Что ж, это уже посвежее, острее, даже немножко больно. Смотрим спокойно, не убирая улыбки с лица. В том, что произошло у нас с Олафом, тоже не в последнюю очередь виноват он, Виктор, его бизнес, его неуправляемая аш-два-о. Логическое звено цепи, на другом конце которой мы встретились с Олегом — но потом-то все равно оказались здесь. Цепь никуда не делась, чистым самообманом был тот пьянящий момент ее разрыва, серебряных колечек на снегу, безудержной свободы. Ничего, стерпим, переживем. Нам предлагается другая свобода, облеченная во вполне конкретную формулу.

— Расскажи лучше поподробнее об этом своем проекте. Об аш-два-о.

Расправил плечи, вальяжно откинулся на кушетке:

— Это всегда с удовольствием. Аш-два-о — чистое озарение, вспышка. На самом деле все ведь уже выдумано. На уровне идей или даже научных разработок существует все абсолютно, вот только подавляющее их большинство бесславно тонет в информационном потоке. И трудность не в том, чтобы отыскать правильную идею и пути ее реализации — труден выбор как таковой. Решение: что именно искать. А дальше дело техники.

— Неужели сам придумал?

Засмеялся:

— Ну что ты, я давно ничего не делаю сам. Только запускаю общий механизм, а действуют уже его элементы. На меня работал один чудак, совершенно сумасшедший, но у него случались такие вот озарения. Деньги из воды. Аш-два-о. Я подумал: здорово, почему бы и нет? Начал раскручивать эту идею и вышел на Химика с его командой и готовыми наработками. А потом концепция, бизнес-план, подтягивание ресурсов, расчистка экономического поля…

— Не дали как следует расчистить?

— А ты по-прежнему злюка. Не дали. Но, с другой стороны, они его расчистили сами, и совсем неплохо, меня устраивает. Видишь ли, в хорошем механизме можно заменить любой элемент, любую часть. Термоядеры думают, что перекрыли мне кислород — а на самом деле они уже работают на меня, заменив моих людей на ключевых точках и транзитных каналах. Сейчас мне нужен только полный контроль над сетью комбинатов. И мы начнем диктовать свои условия.

Иронически прищурилась:

— Мы — это кто?

— Перестань. Мы втроем. Я, ты, Олег.

— Ты можешь заменить его любым другим программистом. О себе я вообще молчу. Давай по-честному. Мы ведь не нужны тебе, Виктор.

В пальцах треснул пластиковый стаканчик; а мы и не заметили, как вообще взяли его в руки. Обернулась, бросила в мусор, не попала, но не стала подниматься и подбирать. Выпрямилась и нарочито, словно целясь в мишень, отыскала Викторовы глаза.

Он больше не улыбался. Смотрел прямо и серьезно, без особенной проникновенности. Сказал просто:

— Странно, что ты не понимаешь.

Не поддаемся. Не опускаем глаз:

— Да, Виктор, я не понимаю.

— Хорошо, Анна, — он впервые назвал ее нынешним именем. — Я объясню. Любое построение потому и должно быть взаимозаменяемым в деталях, что все время сталкивается с непредсказуемым фактором — случайностями. Если ты не готов, если не предусмотрел достаточно вариантов, то малейшая случайность может изменить все. Я готовлюсь, я предусматриваю. Но иногда случайностей становится слишком много, превышается критическая масса. Они входят во взаимодействие и создают новую сущность, с которой разумнее действовать согласованно, а не наперекор.

Цепь, кивнула Анна. Что ж, по-видимому, правильный подход. Цепь не стоит пытаться порвать, ее куда полезнее использовать. А мы вот никогда этого не понимали; ему, видите ли, странно. Усмехнулась и привстала, нагибаясь за обломками стаканчика.