Читать книгу "Время, вперед! Гвардия будущего - Алексей Махров"

Дорога для нас была привычной. Уланы с начала апреля, как только просохла земля, поэскадронно ходили в глубокие рейды. Иной раз до самого Перекопа. Мы из книжек знали о существующих через Сиваш и Перекопский залив бродах. И главной целью разведрейдов ставили обнаружение этих мест. И в конце концов, допрашивая пленных и проводя собственные замеры, мы их нашли! Особенно был хорош брод через горлышко Перекопского залива, длиной семь километров, шириной около двадцати, с твердым дном и максимальной глубиной полтора метра. Настоящий подводный хребет! Вот им-то мы сейчас и воспользовались.

Удара в своем глубоком тылу татары не ожидали. По нашим данным, в Бахчисарае практически не было войск и совсем не было пушек – все было послано Корбан-Гирею. Осталось полторы-две тысячи ханских гвардейцев да пять-шесть сотен городской стражи. Стены, да и вообще какие-либо оборонительные сооружения в городе отсутствовали. Естественным препятствием являлась сложная гористая местность и скверные подъездные пути. Нормальных дорог было всего две. Все остальное представляло собой широкие или узкие тропинки.

Почти месяц назад возле города были высажены с автожиров разведчики, которые вошли в контакт с многочисленной диаспорой русских рабов. В ханской столице существовала сплоченная подпольная организация. В целях соблюдения секретности рабам не стали впрямую говорить о близости нашей базы и скором освобождении. О предстоящем штурме Бахчисарая только намекнули, чтобы в нужный момент рабы не метались по улицам, мешая войскам. В ответ на это главари подпольщиков заявили, что только и ждут повода поквитаться с хозяевами и в случае боевых действий готовы выставить несколько сотен крепких мужчин, уже разбитых на отряды. Все, что им было нужно, – это хоть какое-нибудь оружие и сигнал к выступлению.

Два дня назад я предупредил подпольщиков о приблизительной дате штурма. Для их вооружения уланы везли в тюках полтысячи пик. Огнестрельного оружия рабам решили не давать – вряд ли среди них найдется много людей, умеющих стрелять.

На последнюю ночевку мой полк остановился в десяти километрах от города. Костров, естественно, не разводили. Уланы перекусили всухомятку и прилегли отдохнуть после дневного перехода. При этом треть полка находилась в полной боевой готовности – ведь противник был совсем рядом. Мне в эту ночь поспать так и не удалось. Сразу после полуночи разведчики привели на стоянку несколько человек. Это оказались лидеры подполья и командиры их боевых отрядов. Пришлось три часа потратить на разъяснение этим людям плана завтрашнего боя. Были определены места встреч повстанцев с уланами для раздачи оружия и дальнейший ход совместных действий. Я потратил немало сил на то, чтобы убедить рабов действовать по плану, а не начать общую резню. Накипевшей злобы в этих мужиках было выше крыши. Пришлось пообещать устроить массовые расправы над хозяевами после захвата Бахчисарая. Удовлетворенные моим чуждым гуманизму заявлением, подпольщики вернулись в город.

Незадолго до рассвета все было готово к атаке. Бойцы передовой сотни скрытно подобрались к немногочисленным постам татар на расстояние броска ножа. Остальные уланы верхом, с винтовками поперек седел, ждали в полукилометре от городской черты. Четыре пулемета были заранее сняты с тачанок и изготовлены для поддержки спешенных цепей.

Сигналом к началу штурма послужили призывные крики муэдзинов. Правоверные потянулись в мечети на молитву. Этот момент давал наибольшую возможность сразу изолировать большую часть населения. Наружные посты татар были вырезаны практически мгновенно, и конные уланы ворвались на узкие улочки предместий. Три эскадрона с шестью пулеметными и четырьмя минометными тачанками я направил к казарме ханской гвардии. Этим отрядом командовал молодой казак-атаманец сотник Максим Соколов. Два эскадрона и две тачанки, ведомые старшим сотником Торопцом, пошли на казарму городской стражи. Сам же я, с четырьмя эскадронами и оставшимися пулеметами, пробивался к ханскому дворцу.

На улицах сразу стали завязываться короткие стычки. Жители Бахчисарая отнюдь не были мирными людьми. Почти все мужчины умели обращаться с оружием. К тому же не все отправились в мечети, многие предпочитали молиться дома. Услышав снаружи шум, крики и выстрелы, татары, вооруженные чем попало, стали выбегать из дворов, наперерез нашей коннице. И чем глубже мы заходили в город, тем более отчаянное сопротивление нам оказывали. Несколько раз приходилось разворачивать тачанки и расчищать путь свинцом. Среди моих людей появились первые потери.

Я прилагал титанические усилия, чтобы бой не превратился во всеобщую свалку. Единственным нашим преимуществом была отличная организация и выучка войск. Если противнику удастся растащить сражение на массу небольших драк, то нам придется очень туго. Нас просто сомнут, за счет численного превосходства.

Минут через сорок мне удалось пробиться к дворцу. На площади перед ним стояло сотни две ханских гвардейцев. Мои уланы, потерявшие несколько человек убитыми и ранеными и сами пустившие кровь, озверели. Подвергнув татар короткому, но беглому обстрелу из винтовок, мои бойцы бросились врукопашную. С гвардейцами было покончено за считаные минуты. Слегка поумерив пыл разошедшихся улан, я послал два эскадрона на левый и правый фланги, чтобы полностью окружить дворцовый комплекс. Третий эскадрон с пулеметами остался на площади, прикрывать тыл. А с четвертым я ворвался во дворец. Здесь, согласно плану, со мной соединился небольшой, всего в два десятка, отряд личных ханских рабов. Эти люди прекрасно знали запутанное расположение помещений и сумели быстро провести моих бойцов в ханские покои. Последняя стычка случилась на крыльце гарема. Бывшие рабы, почти без нашей помощи, буквально растерзали полусотню внутренней стражи.

Небольшая заминка в узких дверях, и мы врываемся во внутренний дворик гарема. Среди многочисленных бассейнов, полотняных навесов и розовых кустов с криками мечутся перепуганные наложницы и евнухи. Из небольшого каменного домика, покрытого замысловатой красивейшей резьбой, вдруг доносятся жуткие крики. Я ускоряю шаг и почти бегом влетаю внутрь. При моем появлении несколько молоденьких женщин отпрянули от распростертого на полу обезображенного трупа. Такое ощущение, что этого мужчину просто рвали на куски.

– Это хан! Казы-Гирей! – сказал влетевший сразу за мной дворцовый раб. – Девчонки добрались до него первыми!

Еще раз взглянув на окровавленное тело, я равнодушно отвернулся. Так ему и надо! Насколько я помнил из донесений лазутчиков, любимым развлечением хана было сдирание кожи с живых людей, в том числе не угодивших ему наложниц.

Достав рацию, я по очереди связался с Соколовым и Торопцом. Сообщил им о взятии дворца и смерти хана. Соколов порадовал меня сообщением, что гвардия полностью уничтожена. Торопец сказал, что городские стражники сумели забаррикадироваться в своей казарме. Я немедленно распорядился перекинуть сотнику минометы.

К полудню всякое сопротивление в Бахчисарае было подавлено. Улицы были завалены трупами татар. В нескольких местах начались пожары. Освобожденные рабы самозабвенно занимались сведением счетов с бывшими хозяевами. Понять этих людей было можно. Они были вырваны пленом из привычной среды, подвергнуты пыткам и унижениям и теперь жаждали расквитаться с обидчиками. Поэтому я не стал принимать жестких мер. Проехав по городу и посмотрев на творящиеся безобразия, я только к вечеру дал приказ своим уланам прекратить беспорядки. Не потому, что пожалел татар, а из-за дефицита времени – я не мог торчать тут до тех пор, пока освобожденные удовлетворят жажду мщения.