Читать книгу "Бастион одиночества - Джонатан Летем"

На сцене играло трио музыкантов из Кении — один парень на ксилофоне, второй на бонго, третий подпевал им без слов. Их мелодии были весьма заунывными. Я подумал, не задержали ли часть их группы в аэропорту Найроби. У самой сцены были свободные столики, но я сел за самый дальний в той части зала, которую обслуживала Катя.

— Привет, красавчик! — сказала она, кладя передо мной меню.

— Катя, Катя, Катя.

— В чем дело?

— Ни в чем. Я просто повторяю твое имя. Звучит как тяжелое дыхание.

— Может, и так, если дышать как собака в жару. Пить будешь?

Катя принесла мне стакан скотча, а я сделал вид, будто с удовольствием слушаю игру музыкантов. Когда она проплывала мимо, я отпускал шуточки о Валла-Валла, надеясь, что, когда подойдет время перерыва, она подсядет ко мне. Как только моя задумка осуществилась, я спросил:

— Чем планируешь заняться после работы?

— Кто, я? — Это было все, чего я хотел сейчас, — услышать по ее голосу, что она приятно удивлена. Когда два человека вдруг возгораются опасно-опрометчивым желанием соединиться, проще простого заставить друг друга улыбнуться.

— Ты. Ты и твои так называемые друзья.

Катя бросила на меня косой взгляд.

— А лошадь, на которой я приезжаю на работу?

— Лошадь в первую очередь.

— Ты что, задумал пригласить меня на вечеринку, Дилан?

— Хочу послушать, как ты играешь на гитаре.

Чувствовалось, что Катя колеблется, боясь попасться в ловушку. Не собираюсь я заманивать тебя в капкан, ни сегодня, ни когда бы то ни было, подумалось мне.

— Я работаю до половины второго, — сказала Катя.

Увидев мое пожатие плеч, она начала понимать, что я не шучу.

— Иногда и позже — если кто-то из посетителей засиживается, — произнесла она деланно безразличным тоном. — Если хочешь, приходи.

Слушать кенийцев у меня не было ни малейшего желания. Я решил прогуляться, вышел на улицу и направился к пристани. Вдоль берега бродили влюбленные парочки. Мне стало интересно, влюблен ли в кого-нибудь я сам.

Пройдясь по соседним кварталам, я вернулся к «Шейман» и, как велела Катя, зашел со двора, попав на кухню. Из магнитофона на полке раздавались звуки рэпа — песня «Фогорн Дегорн» в исполнении «Диджитал Андеграунд», включавшая в себя несколько кусочков из «Мятого костюма» незабвенных «Дуфус Фанкстронг». Когда начался очередной из этих кусочков, я прислушался и уловил тенор Барретта Руда-младшего. В кухне горел свет, а в темном зале, видном через раскрытые двери, стулья были уже подняты на столы. Катя и одна из ее подруг считали чаевые, монотонно произнося суммы вслух, будто молясь. Третья девица орудовала кухонным ножом, делая дорожки кокаина на стойке.

— Дирдри, — представилась она, протягивая мне сложенную в трубочку долларовую купюру и заправляя за ухо прядь выбившихся волос.

— Дилан. Спасибо.

— Вы с Катей?.. — Возможность определить, в каких мы с Катей отношениях, она предоставила мне.

— До сих пор мы с ней общались только здесь.

— Замечательно.

По поведению Дирдри я догадался, что подцепить кого-нибудь на ночь этим девочкам ничего не стоит. По-видимому, она сразу же дала мне какое-то прозвище, что-нибудь вроде «Немного странный парень гораздо старше нас». Беркли жил по тем же законам, что и Гованус или Голливуд, или «Запретный конвент», или любая другая закрытая для посторонних зона, где я когда-либо появлялся. Границы между этими зонами до поры до времени не видны, а потом вдруг бросаются в глаза, как эта ярко освещенная кухня с выходом во двор, на которой три женщины считают деньги. Объединяются зоны — у меня, например, все происходило именно так — при помощи алкоголя или марихуаны, или кокаина, снадобий, стирающих границы. Кокаинчика не желаете, мистер Странный Парень Гораздо Старше? С превеликим удовольствием. Разве я мог отказаться от любимого наркотика Барретта Руда-младшего после такого уикенда? Именно затем я и пришел сюда, хотя до настоящего момента не знал об этом. Не то чтобы я не хотел Катю. Я до одури желал ее. Но чувствовал сейчас, что если проведу ночь с ней, то должен буду пересмотреть отношение к собственному существованию, расстаться с иллюзией умения владеть собой. Впрочем, я был к этому готов.

— Ты в самом деле пишешь для «Роллинг Стоун»?

— Писал.

— С кем ты встречался?

— М-м?

— У Шерил Кроу, например, брал интервью? — Дирдри разговаривала со мной без тени смущения.

— Нет.

— А у R.E.M.?

— А с R.E.M. однажды встречался — во время их выступления в «Оклендском колизее». — Как я мог признаться, что беседовал на том концерте лишь с «Ди Бис», работавшими на разогреве публики?

— Расскажи о них.

— Майкл Стайп, вернувшись со сцены, присосался к кислородному баллону.

— Ничего себе!

Мы вышли на улицу. Катя села за руль своего «форд-фалкона», Дирдри с ней рядом, а мы с Джейн — третьей девочкой, самой юной, — на заднее сиденье, положив посередине пакет со спиртным из «Шейман». Машина резко тронулась с места и помчалась в Эмервилл, а Джейн принялась засыпать меня вопросами. Скорость и девочки — это сочетание плюс виды ночных улиц, казалось мне сейчас настолько же привычными, как Фрэнк Синатра и Джин Келли в «Поднять якоря». Наверное, все дело было в алкоголе и кокаине. И в возбуждении иного рода. На кухне Катя ни разу не заговорила со мной, только маняще улыбнулась, беря из моей, руки свернутый в трубочку доллар. Она почти не замечала меня и сейчас, в машине, отдав в распоряжение любопытной Джейн. Мы с Катей как будто молча говорили друг другу, что сделали шаг вперед и оба заслужили эту ночь. Кокетство и заигрывания были нам теперь ни к чему.

Машина остановилась возле викторианского трехэтажного здания с башенками на крыше, поросшим сорняками двором и низкой белой оградой вокруг. Сквозь некоторые окна дома, наполовину занавешенные простынями, были видны горящие голые лампочки. На белых стенах комнат пестрели плакаты. Это и было поселение хиппи, где жили Катя и ее подруги. В угловых квартирах с обеих сторон дома свет не горел. Две из припаркованных у обочины машин выглядели так, будто на них никто никогда не ездит, а в одной, похоже, кто-то жил. Присмотревшись, я разглядел на самом верху черного человека в белой футболке, с бутылкой и бумажным стаканчиком в руках. Он окинул безразличным взглядом остановившийся у калитки «фалкон».

— С Мэттом не хотите поздороваться? — спросила Джейн, когда Катя заглушила мотор.

— Джейн таким образом говорит «до свидания», — пояснила с переднего сиденья Дирдри. — Когда они с Мэттом встречаются, сразу идут трахаться.

— Заткнись! — Джейн шлепнула Дирдри по макушке.

— А что, разве не так? Я ведь правду говорю.