Читать книгу "Час дракона - Михаил Зайцев"

– Ты сумасшедший!

– Я был им…

Выстрел. Маленькая дырочка на переносице. Струйка крови. Если Будда был прав, то в следующей жизни он будет копошиться в дерьме, пока какому-нибудь рыболову не потребуется опарыш для наживки…

…Когда рядом со мной на шоссе, чихая и кашляя, затормозил милицейский джип с майором Дроздовым за рулем и телом капитана Чернышева в кресле справа от бывшего автогонщика, я уже сидел верхом на мотоцикле.

Дроздов вышел из машины, бегом подбежал ко мне, узнал и грязно выругался:

– …мать! Машина, блин, совсем сдохла! Еле на двадцати тянет… Где этот?

– Вон там лежит с дыркой во лбу.

– Пристрелил?

– Да. Пистолет найдешь рядом с трупом.

– Правильно! Машина, блин, совсем того, но я рискнул, не стал радировать, подмогу звать, чтобы не помешали его кончить. Знаешь ли, не доверяю я судам и знаю, на что способны адвокаты… А ты за каким хером его раздел и шмотки с трупа на себя напялил? С ума сошел?.. Да и мало тебе это тряпье…

– Я сейчас уезжаю, майор.

– Куда?

– Не знаю. Поеду вон по той грунтовке к лесу, а там видно будет.

– Какой грунтовке? Не вижу ни хера в темноте… Погоди! Как это ты уезжаешь?

– На мотоцикле.

– Нет, ты точно сбрендил!

– Майор, ты когда сегодня с Москвой связывался, до или после того, как Коробову звонил?

– А это здесь при чем?

– А при том, что, когда твое начальство услышит фамилию Ступин и проверит ее по картотекам да компьютерным базам данных… в общем, сам увидишь, что будет.

– Ты что, шпион? Диверсант?

Я грустно улыбнулся. Ниндзя и есть средневековые шпионы-диверсанты.

– Угадал, майор.

– Ну и какого же государства ты шпион? – усмехнулся Дроздов. – Диверсант хренов.

– Правильнее будет сказать, что я шпион не другого государства, а другой эпохи. Диверсант средних веков.

– Ну точно – ты тронулся!

– Пусть так. У меня к тебе есть одна просьба: будь другом, дай мне полчаса, не труби сразу тревогу. Ладно?

– Послушай, Ступин, ты же взрослый мужик, должен понимать, что полчаса тебя не спасут, уедешь из Коржанского района, все равно найдут, если серьезно искать начнут.

– И все же выполнишь мою просьбу?

– Нравишься ты мне, хоть и псих.

– Да или нет?

– Ну да, да!

– Спасибо, майор, прощай!

– Езжай, увидимся на допросах.

– Сомневаюсь…

Я завел мотоцикл, развернулся и медленно поехал по обочине шоссе, зорко вглядываясь в темноту. Вот и грунтовка. Сворачиваю, еду в полной темноте. Ночь мне сестра, мы с ней друг друга понимаем. И она, и я – источники людских страхов, так принято считать, и в этом есть свой глубокий смысл.

Я сжег сегодня вечером на опушке леса, в километре пути от пионерлагеря «Звездный», паспорт Толика и документы Творогова. Обратно в Питер пути нет. Впереди меня ожидает маленький одноэтажный деревянный домик в окрестностях города Ярославля. Совсем такой же домик, как и тот, что был у Нади. Вечность тому назад, когда я преображался из недотепы Козловского в бизнесмена Творогова, в соответствии с постулатами древнего искусства йомогами-но дзютцу, искусства двух параллельных жизней, я обзавелся еще одним паспортом, помимо паспорта Творогова. Йомогами-но предполагает, что человек живет в двух разных местах одновременно и в обоих местах его знают как другую личность. Под Ярославлем меня знают как удачливого «челнока», специализирующегося на перевозке радиоэлектроники из Турции. Я подолгу пропадаю за границей, и в мое отсутствие за домом присматривает пожилая соседка. Милая, разговорчивая бабушка, очень похожая на ту, с которой я сегодня утром беседовал возле дома Надежды. Я всегда привожу старушке из дальних странствий какой-нибудь гостинец, и она всегда рада и мне, и гостинцу. В свой последний приезд я сказал бабушке, что следующий раз привезу с собой невесту, женщину по имени Клара, и дочку, не родную, но мою дочку. Теперь придется оправдываться, объяснять, почему приехал один, без гостинцев, без невесты, без дочки…

Клару я больше никогда не увижу. Я понял за прошедшие сутки, что ее жизнь вместе со мной будет похожа на жизнь рядом с миной замедленного действия с проржавевшим детонатором. Я приношу дорогим мне людям одни несчастья, все, с кем я, так или иначе, близок, платят за это слишком большую цену. У меня генетическая несовместимость с людьми этой эпохи, я случайно забрел в этот век из прошлого, я мыслю и действую по-другому (эрудиция и интеллект не в счет – это количественные, а не качественные величины), у меня иное тело, рефлексы и разум, чувствовать так же, как окружающие, для меня означает сойти с ума. Я другой, и я обречен на одиночество. Чужой всем пришелец из минувших эпох, изгой Средневековья, последний ниндзя… Нелегко будет добраться до Ярославля без документов и еще находясь в розыске, а ведь травля неизбежна. Люди этого времени боятся меня, как когда-то их предки боялись моего предка – демона-оборотня Тэнгу. Ну да ничего, шесть тысяч американских долларов, спрятанных на груди, мне помогут. Та сумма, в которую была оценена жизнь сына, поможет бежать отцу.

В который раз судьба улыбнулась мне улыбкой бультерьера! Улыбкой существа, с радостью смыкающего челюсти на шее любого, кто покусится на жизнь хозяина… О, Великий Будда! Не дай мне сойти с ума!!!

Мужчина расплатился с шофером такси по счетчику и добавил «сверху» пятнадцатикопеечную монету – «на чай!»

– Забери пятнашку, сынок, – шофер вернул монетку. – Нечего деньгами сорить. Ты, как я погляжу, не завскладом и не продавцом в мясном отделе работаешь.

– Угадал, отец, я инженер.

– Оно и видно. У меня внук инженер. Сто двадцать в месяц, зато двадцать четыре дня отпуска. Ты, наверное, как раз из отпуска едешь?

– Нет, отец. Я возвращаюсь с похорон. Деда хоронил.

– То-то, я смотрю, хмурый и неразговорчивый.

– Прощай, отец, мне еще нужно успеть привести себя в порядок и к восьми пятнадцати быть на работе.

– А у меня, считай, смена закончилась. Сейчас загоню машину в гараж и домой, на боковую.

– Завидую…

Мужчина вылез из старенькой «Волги» с шашечками на борту и побрел к подъезду блочной пятиэтажки.

На площадке первого этажа мужчина задержался. Его удивили блики белой бумаги в дырочках почтового ящика с номером его квартиры. Чтобы парторг на работе не придрался, он выписывал газету «Известия», но сегодня был понедельник, а по понедельникам газет не носят. А может быть, это и не ему вовсе корреспонденция, а очередное письмо соседям по коммуналке, привет от родственников из Свердловска? Или это письмо от девушки Нади? От нее что-то давно уже нет писем…