Читать книгу "Техник-ас - Евгений Владимирович Панов"

это… Сёмка я. То есть Семён. А можно меня развязать? А то рукам больно.

– А дурить не будешь?

– Не-а.

Рита развязала парню руки и отвернулась, убирая нож в ножны, чем он и воспользовался, тем более что открытая кобура у неё на поясе так и манила к себе. Выхватив вальтер, он отпрыгнул в сторону и, вскинув оружие, нажал на спуск. «Щёлк, щёлк», – сказал пистолет, из которого загодя был вынут магазин. Незадачливый стрелок в недоумении посмотрел на пистолет в руке.

– Товарищ майор, – со вздохом произнесла Рита, – можно я ему хоть шею намылю как следует?

– Не нужно, – усмехнулся я. – Думаю, Семён уже всё понял. Будь мы немцами, так давно бы уже его пристрелили, а перед этим на ремни порезали. Ну а ты, дружок, иди сюда, садись и рассказывай. Не то отдам Пуме на съедение.

Рита для убедительности клацнула зубами и заливисто засмеялась, глядя на вздрогнувшего парня.

Увы, но мои ожидания не оправдались. Сёмка не был партизаном, хотя и страстно этого желал. О том, что они где-то поблизости есть, он догадывался, но лично так и не встретил, несмотря на то что облазил все окрестные леса. Он, может, так и отправился бы на поиски партизан, но было одно но. И это самое но звалось дядька Панкрат, у которого жил Сёмка и который пообещал нещадно выпороть его, если он только помыслит о том, чтобы уйти.

– Так-то он мне не родной дядька, – рассказывал Сём-ка. – Он меня к себе забрал, когда в тридцать первом годе мамка с папкой с голоду и от болезни померли. Я тогда совсем малой был, четыре годка только исполнилось, и сам чуть Богу душу не отдал, да как-то выжил. Так с тех пор и живу у него да помогаю. А выпороть он может запросто: рука у него тяжёлая, а силушкой Бог не обидел. Да только я всё едино на месте не усижу. Вот, ей-богу, уйду с вами в лес. Я знаете, уже сколь фашистов набил? Штук двадцать точно. Ну, может, и не двадцать, но десять точно.

Он стушевался под насмешливым взглядом Риты.

– Ну ладно, пять. Я дядьке говорю, что иду силки проверить, а сам винтовку беру из потаённого места и к дороге али к чугунке сбегаю. А там стрельну раз-другой – и тикать. Пятерых немцев точно застрелил.

– Ну ты прям настоящий герой, – без тени иронии сказал я. – Ты мне скажи: как нам на тот берег реки Березины перебраться? Может, знаешь, где лодка есть?

– Знаю, товарищ командир. У дядьки Панкрата. Только вы сами с ним договаривайтесь.

– А далеко до этого твоего дядьки добираться?

– Та ни, – замотал головой Сёмка, – версты три, может, четыре. Быстро дойдём. Мы с ним на самом берегу Березины живём. Рыбу ловим да сдавать отвозим в Шацилки[115] в комендатуру али на рынок в Жлобин. Только в город ездить далече, и мы редко туда выбираемся. Вы только не подумайте чего, дядька немцам не служит. А то, что рыбу сдаёт, так на то он сказал, что так надо. За то нам аусвайсы выдали и в город пропуск дали.

О том, что дома у Сёмки не всё в порядке, стало понятно задолго до того, как мы этот самый дом увидели. Во всяком случае, визг свиньи, которой кто-то явно не расслабляющий массаж делал, было слышно издалека. Визг резко оборвался. Сёмка аж присел от неожиданности и скинул с плеча винтовку, которую мы ему отдали.

– Енто чего это, товарищ командир? – поднял он на меня полные тревоги глаза. – Вроде как Машка наша визжала. Чего енто она?

Я взял на изготовку автомат и, присев на одно колено, кивнул Рите в сторону источника шума. Пума бесшумно растворилась среди подлеска. Прошло чуть больше получаса, в течение которых я едва не силой удерживал порывающегося бежать к своему дому Семёна, когда она так же бесшумно вернулась.

– Там полицаи. Допрашивают какого-то старика, – доложила она. – С вами кто-то живёт, кроме тебя и твоего дядьки Панкрата? – это уже вопрос к Сёмке.

– Ни, – замотал он головой, – тильки мы вдвоём.

– Значит, допрашивают дядьку Панкрата. Полицаев шестеро. Приехали на двух подводах. Режут всю живность.

– Ясно. – Я на секунду задумался. – Сёмка! Ты остаёшься здесь и отсюда ни на шаг не сходишь, пока не позову. Это приказ! Понял?

Парнишка весь как-то подобрался и кивнул.

– Ну а мы прогуляемся. Вперёд!

Как я и предполагал, полицаи предавались своему любимому занятию – грабежу. У одной из телег, привалившись спиной к колесу, сидел седой мужчина со связанными за спиной руками и кровоподтёком на лице и с тоской смотрел на то, как из избы через дверь и разбитое окно прямо на землю летит разная домашняя утварь. Прямо напротив него трое полицаев разделывали свиную тушу.

– Пан начальник! – показался в окне ещё один полицай. – Та нэма здесь ничього! Ни грошей, ни ценного!

Тот, к кому обращались из хаты, стоял и курил, лениво посматривая на работу своих подчинённых.

– Лучше ищи! – Он замысловато выругался. – Весь дом переверни, но найди! Должны быть гроши! – После этого он повернулся к сидящему на земле хозяину дома: – Ну что, сам отдашь или нам спалить тут всё? И где этот твой племянник? Куда спрятался? Молчишь? Ну смотри, сам себе хуже делаешь. Помирать тоже можно по-разному. Можно быстро, а можно так, что смертушка за избавление покажется.

Что ответил пленник, я не расслышал, но его ответ явно не понравился главарю. Он принялся пинать ногами беспомощного старика, при этом злобно что-то приговаривая.

– Работаем! Главного – живьём! – бросил я и метнулся влево.

Пума начала обходить постройки справа, чтобы незаметно подобраться к входной двери в дом. Укрывшись за сараем, я выждал немного и, вскинув автомат к плечу, выскочил из-за угла. Полицаи, что занимались свиньёй, даже не успели понять, что их убило.

А вот их главарь оказался расторопнее. Он резко метнулся в сторону и, обхватив сзади за горло поднявшегося с земли старика, прикрылся им, как живым щитом, при этом направив пистолет в мою сторону. Не выстрелил он лишь потому, что на секунду замешкался, увидев перед собой немецкого солдата.

Эта заминка и стала для него роковой. Молнией мелькнул в воздухе нож и вонзился ему в спину чуть выше правой лопатки. Пистолет выпал из руки. Я не мешкая подскочил к главарю и, оттолкнув от него старика, что есть силы ударил полицая кулаком в живот. Всё, клиент готов. С крыльца спустилась довольная Рита. Судя по