Читать книгу "Последний рубеж. Роковая ошибка - Найо Марш"

Аллейн не стал копать глубже, судя по всему, ему это было не так уж и интересно. Просто сказал: «Вот как? Простите, что вызвал неприятное воспоминание», сделал какое-то незначительное замечание и распрощался. Он отбыл вместе с каким-то спутником-здоровяком, который не мог быть никем иным, кроме как коллегой-полицейским. Мистер Рэттисбон с видом чрезвычайной занятости тоже сел в свою преклонного возраста машину и покинул место событий.

Верити продолжала сидеть неподвижно, с несчастным видом. Несколько местных жителей медленно прошли мимо. Викарий и Джим Джоббин, который исполнял обязанности церковного сторожа, вышли из церкви и остановились, глядя на побитые непогодой надгробья. Викарий указал куда-то вправо, и они двинулись в том направлении в обход церкви. Верити передернуло: она поняла, что они обсуждают место для новой могилы. Самые дальние предки Сибил лежали в фамильном склепе, но между деревьями позади южного трансепта имелся еще один родовой участок Пасскойнов.

Потом она увидела, как Брюс Гарденер в своем костюме из харрисовского твида вышел из зала, поднялся по ступенькам к церкви, проследовал в обход нее за викарием и Джимом и скрылся из виду. Верити заметила его на слушаниях. Чинный и торжественный, он сидел с прямой спиной в задних рядах, возвышаясь над соседями, натруженные руки лежали на коленях. Она подумала, что, вероятно, Брюс пошел спросить у викария насчет похорон и цветов из сада Квинтерн-плейса. Если так, это было очень любезно с его стороны. Наверное, ей и самой нужно предложить помощь в украшении церкви цветами. Следует подождать викария и поговорить с ним.

– Доброе утро, – произнес Клод Картер, наклоняясь к окну со стороны пассажирского сиденья.

Сердце у Верити подпрыгнуло к самому горлу. Она смотрела в боковое окно водительского сиденья, а он, должно быть, зашел сзади, из слепой для нее зоны.

– Простите, – ухмыльнулся он. – Я напугал вас?

– Да.

– Виноват. Я просто хотел спросить, не подбросите ли вы меня до поворота. Если, конечно, вы едете домой.

Ничего не хотелось бы ей меньше этого, но она сказала: хорошо, если он подождет, пока она сходит в церковь. Он ответил, что не спешит, и сел в машину. Верити заметила, что он сбрил свою реденькую бороденку и постригся, теперь его волосы имели классическую длину. Аккуратно одетый, он выглядел не так жалко, как обычно. В его облике появился даже намек на самодовольство.

– Курить можно? – спросил он.

Она оставила его прикуривавшим сигарету, которую он опасливо прикрывал ладонью, словно боялся, что кто-нибудь выхватит ее у него изо рта.

Поднявшись по ступенькам, она столкнулась с викарием, возвращавшимся с кладбища вместе с Брюсом и Джимом. К ее удивлению, Джим, лысый мужчина с громким голосом, оказался согнутым пополам. Викарий нависал над ним.

– Просто беда эта проклятая поясница! – прокричал Джим. – Согнулся, чтоб выдернуть чертовы ворсянки, – и вот, полюбуйтесь на меня. Как я теперь свое дело делать буду?

– Да уж, не повезло, – сказал викарий. – О, приветствую вас, мисс Престон. У нас, как видите, неприятность. Джима скрутило люмбаго.

– Осилит он по ст’пенькам-т’ спустицца – вот чего меня интр-ресует? – взволнованно спросил Брюс. – Погоди, пар-ря, давай мы тебя сведем вниз.

– Не, не надо. Справлюсь, если вы не будете надо мной кудахтать, хорошо?

– Джим! – воскликнула Верити. – Какая неприятность! Я отвезу вас домой.

– Не, мисс Престон, это не впервой. И раньше бывало, и еще будет. Мне лучше, когда я сам с собой ковыряюсь. Знаете, что я сделаю? Я за перила ухвачусь. Только… – Он вдруг вскрикнул от пронзившей его острой боли. – Я б вам был благодарен, если б вы на меня не глядели.

– А может, лучше… – начал было викарий.

Джим, двигавшийся, как дряхлый дед из викторианской мелодрамы, дотянулся до перил и, вцепившись в них, крикнул:

– Я ж работать теперь не смогу!

Наступившую неловкую тишину прервал Брюс.

– Не тр-рави себя, – сказал он. – Никаких пр-роблем. Ежли святой отец р-разр-решит, я выкопаю яму за тебя, еще и за честь почту. Сделам.

– Полных шесть футов, имей в виду.

– Ну, эт-то уж как п’ложено! – ответил Брюс. – Все шесть выкопаю. У меня ж злотые р-руки, особо для копания.

– Ну, ладно, давай, – сказал Джим и начал сползать по ступенькам.

– Это самое удачное решение, Брюс, – обрадовался викарий. – Ну что, оставим Джима одного, раз он так хочет? – и он повел остальных в церковь.

Сент-Криспин-в-Квинтерне была одной из многочисленных приходских церквей, которые, словно мильные столбы, размечают всю историю английской сельской глубинки, – стойкие ополченцы против разрушительного действия времени. Ее колокола обладали чудесным звоном, и хотя бить в них теперь было небезопасно, церковь могла похвалиться несколькими ценными медными украшениями, прекрасным витражом в восточном окне и удивительным – в северном: он изображал – поразительное тщеславие! – одного из Пасскойнов, странно похожего на сэра Артура Конан Дойла, с моржовыми усами и в полных доспехах – ни дать ни взять эдвардианский святой Михаил, только без нимба. Согласно легенде, он встретил свою кончину в африканском велде[99]. Верити и двух мужчин овеял привычный церковный дух сырости, чуть ослабленный двумя парафиновыми нагревателями.

Верити объяснила, что хотела бы помочь украсить церковь цветами. Викарий сказал, что попечение над всеми медными вазами строго распределено между пятью членами Женской гильдии. Она поняла, что любая попытка нарушить эту процедуру будет воспринята как скрытое посягательство на иерархию.

– Но они будут благодарны, если вы принесете цветы, – добавил викарий.

Брюс сказал, что в квинтернском саду сейчас цветут любимые Сибил поздние розы и что, как ему кажется, было бы хорошо, чтобы они проводили ее в последний путь. Дрогнувшим голосом он пробормотал, что и название у них подходящее – «Покой».

– И они лучше, чем большинство др-ругих цветов, сохр-раняются без воды, – добавил он и высморкался.

Верити и викарий горячо поддержали его предложение, и Верити оставила мужчин заканчивать, как она догадывалась, приготовления к выкапыванию могилы для Сибил.

Выйдя на крыльцо, она увидела, что Джим Джоббин на четвереньках достиг подножия лестницы и жена помогает ему встать. Верити подошла к ним. Миссис Джим объяснила: она направлялась на обед и увидела, как Джим сползает задом наперед с последней из четырех ступенек. Тут по тропинке до их дома всего ничего, хором напомнили они Верити, когда Джим поднялся на ноги, обхватив жену, словно ствол дерева.

– Джиму полегчает, как только он выпрямится, – сказала миссис Джим. – Ему полезно пройтись.