Читать книгу "Галактическая империя - Айзек Азимов"

Однако Авардан стал силой, с которой приходилось считаться даже наиболее уважаемым из них. Всего за десять лет он заслужил авторитет специалиста по памятникам доимперской культуры, сохранившимся в различных уголках Империи.

Им, например, была написана монография о цивилизации сектора Ригеля, где благодаря успехам в развитии робототехники возникла самостоятельная культура, просуществовавшая несколько веков, пока совершенство механических рабов не уменьшило человеческую самостоятельность настолько, что флот Империи без труда одержал победу. Основой классической археологии было положение об одновременной эволюции людей на различных планетах, происходящей независимо друг от друга, как это было на Ригеле. Как доказательства приводились расовые различия людей, все еще не исчезнувшие окончательно, несмотря на долгое кровосмешение. Авардан эффективно противостоял этой концепции, доказывая, что культура Ригеля представляла собой лишь естественный продукт экономических и социальных условий того времени.

Существовали, кроме того, древние записи, в том числе слова Опихуса, которые сторонники классической теории использовали как образец свидетельств человека, цивилизация которого не знала еще межзвездных полетов. Всеми учебниками эти слова использовались как лучшее доказательство теории Мергера, что человечество представляет собой естественную вершину эволюции любого мира, а основой развития служат вода и кислород при определенных уровнях температуры и гравитации и что возможны браки между представителями независимых видов человечества, которые и имеют место после начала межзвездных путешествий.

Авардан, однако, открыл следы цивилизаций, существовавших за тысячи лет до Опихуса, и доказал, что уже в самых ранних записях есть упоминание о межзвездных полетах. Последней его победой стало доказательство того, что человек появился в исследуемых районах, уже обладая высоким уровнем развития.

И вот теперь развитие этой теории привело Авардана на одну из наименее значительных планет Империи, планету по имени Земля.

Авардан прибыл в единственное место Земли, напоминавшее другие планеты Империи, высокогорное плато, затерявшееся среди пустынных вершин на севере Гималаев. Здесь, где никогда не было радиоактивности, высился дворец, архитектура которого явно говорила о его внеземном происхождении. Собственно, это была копия правительственных дворцов, существовавших в более удачных местах. Каменная поверхность плато была покрыта слоем чернозема, на котором, погруженные в искусственную атмосферу и климат, на пять квадратных миль вокруг раскинулись сады и цветники.

Стоимость всего этого по земным масштабам была немыслимо высока, но Империя не скупилась на субсидии. (По статистике, в 827 году галактической эры ежедневно в среднем пятьдесят новых планет получали статус провинции, так как численность их населения достигала миллиона.)

Во дворце жил Наместник Земли, которому в окружении искусственного комфорта иногда удавалось забыть, что он являлся наместником столь низкого мира. Но он всегда помнил, что является аристократом высокого звания и ветвью древнего рода.

Его жена менее поддавалась подобным иллюзиям, особенно когда с вершины покрытого травой холма видела перед собой линию, отделяющую их от дикой пустоты Земли.

Авардан был принят Наместником гораздо теплее, чем предусматривали официальные требования, потому что он принес с собой атмосферу величественной и безграничной Империи.

Авардан, в свою очередь, нашел много причин для восхищения.

– Это сделано прекрасно и со вкусом, – похвалил он жилище Наместника. – Удивительно, что влияние центральной культуры ощущается и в самых отдаленных частях Империи, господин Энус.

Энус улыбнулся.

– Боюсь, что здесь, на Земле, дворец Наместника гораздо приятнее посещать, чем в нем жить, – это всего лишь красивая оболочка, пустая внутри. Семья, служащие, имперский гарнизон и редкие посетители, такие, как вы, – вот и все, что есть у нас от центральной культуры.

Конечно, даже положение Наместника не позволяло проявлять любопытство относительно планов гостя, однако подобные ограничения теряли силу для человека, оторванного от Империи.

– Вы собираетесь пробыть здесь некоторое время, доктор Авардан? – спросил Энус.

– Трудно сказать. Я прибыл раньше остальной части экспедиции, чтобы ознакомиться с земной культурой и получить необходимые разрешения властей. Например, мне нужно ваше разрешение на посещение определенных мест Земли.

– О, конечно, конечно! Но когда вы начинаете раскопки? И что вы хотите найти в этой куче мусора?

– Если все будет в порядке, я надеюсь разбить лагерь через пару месяцев. А что касается этого мира, то он – что угодно, но не куча мусора. Он совершенно уникален во всей Галактике.

– Уникален? – резко проговорил Наместник. – Ничего подобного. Это самый обыкновенный мир. В большей или меньшей степени – это дыра, помойная яма, к нему подойдет любой эпитет подобного рода, и все же, несмотря на всю его тошнотворность, он не может быть назван уникальным даже по жестокости и остается обычным грубым аграрным миром.

– Однако, – сказал Авардан, несколько озадаченный энергией, с которой это было сказано, – этот мир радиоактивен.

– Ну и что? В Галактике тысячи радиоактивных планет, причем некоторые заражены в гораздо большей степени, чем Земля.

– Это правда, – согласился Авардан, – радиоактивных планет тысячи, но лишь одна из них обитаема. Эта.

– Хорошо, – Наместник неопределенно кивнул, – возможно, в этом смысле планета уникальна. Однако это незавидное отличие.

– Дело не только в статистической уникальности. Биологи утверждают, что на планете, где радиация превышает определенный уровень, жизнь зародиться не может. Радиоактивность Земли значительно выше этого предела.

– Интересно. Я этого не знал. По-моему, это действительно доказывает фундаментальное отличие земных организмов от всех остальных… Это должно заинтересовать вас, ведь вы с Сириуса.

Он иронически усмехнулся и продолжал доверительным тоном:

– Знаете, наибольшая трудность в управлении этой планетой состоит в том, чтобы справиться с антиземными настроениями в Империи, особенно сильными в секторе Сириуса, которые, кстати, вызывают у этих землян довольно интересную реакцию, аналогичную, конечно. Я не утверждаю, что антиземных настроений нет в других областях Галактики, но нигде они так не сильны, как на Сириусе.

– Я не могу согласиться с этим, – порывисто ответил Авардан. – Во мне, например, столько же терпимости, как и в любом другом человеке. Я верю в равенство людей, и земляне для меня не исключение. Живые организмы все одинаковы, все они основаны на веществе, которое мы называем протоплазмой, и все они могут быть облучены радиацией. Как вы и я.

– Но как же тогда могла развиться жизнь на Земле?

– Видите, и вы начинаете удивляться. Однако ответ, по-моему, прост. Дело в том, что уровень радиоактивности на Земле все же недостаточен, чтобы уничтожить уже существующую жизнь.