Читать книгу "Проклятие Владык - Валерия Чернованова"

Лориэн помог подняться Солее. Девушка все еще всхлипывала, часто вздрагивала и со страхом озиралась по сторонам. Видимо, опасалась, что демон может вернуться и унести ее с собой.

Я не решалась подойти к Дорриэну, хотя очень хотелось забыться в его объятиях. Но делать это на глазах у невесты было подло.

Дорриэн моего мнения не разделял. Приблизившись, он обнял меня, стер с лица грязь и поцеловал в лоб. Плевать, что на нас все смотрят! Должно же и мне хоть что-то перепасть за эту ночь!

– Теперь все будет хорошо.

Я замурлыкала, довольная его тоном, и счастливо прикрыла глаза.

– Будь ты проклята, посланница!

Вздрогнув, испуганно обернулась. С диким воплем на меня летел Шерэтт и держал в руках кинжал с кривым лезвием.

Лучшее, что мог придумать Дорриэн в тот момент, – заслонить меня собой. Я опустила голову на плечо эмпата, не желая видеть его гибель.

Раздался предсмертный хрип. Но это был не хрип Дорриэна. Из горла Шерэтта торчала стрела, навсегда покончившая с последним проклятым Владыкой Драгонии.

Наследник Нельвии сжимал в руках лук и остекленевшим взглядом следил за падающим на землю телом.

– Ты был прав, – прошептала я. – Твоего отца убил человек.

Дорриэн отпустил меня и, подойдя к отцу, встал на колени. Прижав к себе его безжизненную руку, зажмурился, борясь с острой болью утраты. Как ни крути, Шерэтт оставался для него самым близким эмпатом. Рядом опустилась Эдель, обняла брата и закрыла отцу глаза.

Несмотря на благополучный исход нашего приключения, счастливым его конец не был.

Глава тридцать восьмая

Зачем жечь мосты, когда их можно просто развести?

N. N.

Нарин и Дорриэн

В следующие дни Ирриэтон превратился в сумасшедший дом. Во все концы Этары были отправлены гонцы с вестью о второй и окончательной смерти старого Владыки, а также о женитьбе нового.

Первыми, кого мы заметили, въезжая в стены замка Владык, были Леста и Арон. Увидев, в каком состоянии находится наш отряд, эмпатия схватилась за сердце и свалилась в аристократический обморок. Бедолаге Арону пришлось тащить ее вместе с двумя стражниками в замок.

На следующий день Дорриэн с Волом, не позволив себе выспаться толком, не то что залечить раны, собрали Совет старейшин, на котором и открыли почтенным старцам правду о Шерэтте. Как потом рассказывал Воллэн, эмпаты долго охали и ахали, не веря в коварство Владыки.

Кенэт был осужден и в тот же вечер по-тихому казнен. Устраивать публичную казнь Верховного мага никто не хотел. Семья его посыпала голову пеплом и рвала на себе одежды. Из-за одного «гнилого плода» она лишилась титулов и владений и была отправлена в пожизненную ссылку подальше из Драгонии. Причастность Мара к заговору доказать не удалось.

Третьего эмпата, принимавшего участие в жертвоприношении, не нашли. Еще до появления Иценуса он предусмотрительно скрылся. Да и являлся ли он эмпатом? В этом уверенности не было.

Солея находилась в шоковом состоянии. Она заперлась в своих покоях и впускала только Дорриэна. Меня это ужасно злило, но что я могла поделать? Сказать ему: гони ее вон и бери в жены меня, красивую? Даже мой сволочной нрав не позволил подобного поступка.

Седрик примчался на день раньше Теоры. Увидев ненаглядную дочурку, чудом избежавшую смерти, папочка окружил ее заботой и вниманием. Король эльфов не представлял, чем бы еще угодить родному дитяте. Ткани, драгоценности, магические игрушки – все лежало у ног юной наследницы. О том, кто спас его дочь, Седрик предпочел забыть, венценосный эльф не удостоил меня даже кратким «спасибо».

Теора примчалась поздно ночью и с криком: «Где мой сын?!» – ворвалась в спальню принца. Мы как раз доигрывали партию «Этары». Пригрозив отпрыску кулаком и пообещав наказать за непослушание, мать кинулась обнимать сына и осматривать его на предмет смертельных ран. Парень покраснел и тихо попросил ее не вести себя с ним как с маленьким ребенком.

Я холодно поклонилась ее величеству и вышла. Нам предстоял серьезный разговор. Но не в это время и не в этом месте.

Эдель суетилась возле Лесты, опасаясь за здоровье колдуньи. Это было понятно. Пожилая эмпатия перенесла глубокое потрясение. Еще один Обряд. И одной из жертв должен был стать ее потомок, приносимый в жертву собственным отцом.

Даже близнецы нашли себе занятие по душе – целыми днями ударяли за все пребывающими в замок прекрасными эльфийками, эмпатиями и человеческими девушками. Гости съезжались на свадьбу, предвкушая веселые деньки. Я как-то подслушала разговор эльфов с двумя прелестницами. Ребята рассказывали им о своих подвигах и уничтожении Иценуса. Из их басни следовало, что сражались мы с целым войском исчадий Жуткой тьмы. И если бы не эти двое храбрейших юношей, миру точно пришел бы конец. С каждым днем число разбитых женских сердец увеличивалось в геометрической прогрессии. Увы, эльфы просто физически не успевали находиться в нескольких местах одновременно и ублажить рассказами всех прекрасных дам.

Лориэн как будущий правитель Нельвии таскался за матерью по советам и собраниям, совершенствуясь в искусстве политических интриг. А когда мы случайно встречались в коридорах Ирриэтона, провожал меня таким несчастным и затравленным взглядом, что впору было объявлять акцию протеста в пользу защиты прав наследников Этары.

За все дни мне так и не удалось поговорить с Теорой. После подписания мирного договора с Владыкой и нескольких торговых соглашений она поспешила вернуться в Нельвию, захватив с собой упирающегося Лора. Даже не дала нам толком проститься.

На следующее утро после отъезда нельвийской делегации Инэка принесла мне записку от ее величества. Теора в нескольких предложениях изъявляла свою волю – я должна была вернуться в Нельвию и обо всем с нею поговорить.

Я со злостью швырнула послание в камин, окончательно утвердившись в мысли, что для королевы была всего лишь средством для достижения намеченных целей. Уверена, правительница снова что-то задумала. Хотелось плюнуть на ее приказ и не возвращаться в Нельвию. Но куда мне в таком случае податься? Остаться в Драгонии я не могла. Сердце разрывалось от ревности. Жить здесь и каждый день видеть счастливые лица молодоженов оказалось выше моих сил. Не мазохист ведь я, в самом деле? От предложенных мне земель Кенэта я вежливо отказалась.

В общем, делами в замке заняты были все, кроме моей скромной персоны, позабытой и оставленной без внимания. На церемонии подписания мирного договора меня, правда, объявили кем-то вроде Жанны д’Арк, но потом все вновь погрузились в дела суетные, оставив меня одну скорбеть над своей нелегкой судьбой. Хотя вру. Совсем одинокой я не была. Рядом со мной постоянно находился мой любимый феникс. Феня чувствовал, в каком состоянии пребывает его хозяйка, и не оставлял меня ни на минуту. Даже ночью, вместо того чтобы отправиться на охоту (обычно он улетал из замка в темное время суток), птенец оставался рядом со мной.