Читать книгу "Внутренние войска. История в лицах - Самуил Штутман"

Во ВЦИК поступил материал с выдвинутыми против Ефимова обвинениями в плохом руководстве подчиненной ему структуры. В связи с этим было принято решение о его замене. На этот пост был назначен П. А. Петряев.

Литература и источники

Штутман С. М. Боевой отряд охраны революции. Из истории внутренних войск Советской Республики (1918–1920 гг.). — М.: ДОСААФ, 1989. — С. 8285, 187.

ГАРФ, ф. 1235, оп. 94, д. 90, л. 71.

ПЕТРЯЕВ Павел Александрович

(1892 —?)

начальник войск обороны железных дорог Республики (март 1919 г. — январь 1920 г.)

Родился в г. Казани в состоятельной семье. Окончил гимназию. С 1911 г. — на военной службе. Окончил военное училище. Дослужился до батальонного командира. Штабс-капитан. Участник Первой мировой войны. Награжден многими орденами, Георгиевским оружием (приказ Армии и Флоту от 29 июля 1917 г.).

В 1918 г. — в РККА. В том же году вступил в РКП(б). Участник Гражданской войны. Был начальником штаба бригады, дивизии, губернским и окружным военным руководителем.

Став начальником войск обороны железных дорог Республики, П. А. Петряев энергично принялся приводить их в надлежащий порядок. В своем докладе о состоянии войск от 8 мая 1919 г. он предлагал довести численность охраны до 100 тыс. человек, вместо полков сформировать 116 батальонов, сведя их в бригады, создать подвижной резерв. Трудно было управлять этим войском не только из-за специфических условий службы, большой протяженности средств сообщения, сложности самой системы управления частями. На транспорте действовало много организаций со своими задачами. Их взаимоотношения не были четко отрегулированы. Охрана и оборона стальных магистралей осуществлялись следующим образом: все железные дороги разбивались на полковые и батальонные районы и ротные участки, для чего было сформировано 59 полков, шесть отдельных батальонов и даже один кавалерийский дивизион. Потом все же удалось доказать, что лучше поддается организации охраны и обороны железных дорог батальонная система. Было сформировано 106 отдельных батальонов, сведенных в 30 бригад. Но войска имели большой некомплект личного состава, доходивший в некоторых частях до 50–70 %, недостаточное вооружение. П. А. Петряев в рапорте от 10 мая 1919 г. на имя начальника Центрального управления военных сообщений характеризовал сложившееся положение, как «состояние близкое к катастрофическому». Части желдоробороны обслуживали в то время Западный, Южный, Восточный и Каспийско-Кавказский фронты, район 6-й армии на севере, Центральный округ, и для их пополнения требовалось 20 тыс. человек.

Петряеву пришлось приложить немало усилий, чтобы как-то решать эти проблемы. После создания войск внутренней охраны Республики частично войска обороны и охраны железных дорог влились в состав войск ВОХР (постановление Совета Рабоче-Крестьянской Обороны от 23.01.1920 г.). Полностью они были переданы в состав войск внутренней службы Республики, которые были созданы постановлением Совета Труда и Обороны от 01.09.1920 г. Петряев становится окрвоенкомом Приволжского округа (5–16 января 1920 г.), некоторое время командует Запасной армией Западного фронта (22 сентября — 30 октября 1920 г.), войсками ВНУС Западного фронта, позже войсками ВНУС Московского округа (18 декабря 1920 г. — 28 февраля 1921 г.). После Гражданской войны занимает ряд ответственных постов: заместитель начальника Главного управления военно-учебных заведений, начальник академических курсов. Последняя запись в послужном списке — инспектор Главного артиллерийского управления…

Какова же дальнейшая судьба Петряева?

Неполный ответ на этот вопрос содержится в книге Бориса Ширяева, бывшего узника Соловецкого лагеря, эмигранта, автора автобиографической книги «Неугасимая лампада», в которой сказано следующее:

«…Гвардии капитан Павел Александрович Петряев не принадлежал к преобладающему типу родовитой и богатой гвардейской аристократии. Средств у него, судя по его рассказам, не было, и служба в гвардии была лишь ступенью карьеры. Карьеризм, видимо, толкнул его и к вступлению в 1918 году в войска советов, где он быстро выдвинулся вплоть до поста командующего XIII советской армией, действующей на СевероЗападном фронте. С переходом на мирное положение он занял место инспектора артиллерии, но скоро был съеден. Говорят, что он был связан с павшим тогда Троцким. Вполне возможно, но утверждать не берусь. На посту редактора каторжанской газеты, а позже и ежемесячника он был более чем на своем месте. Прекрасно знавший и тонко чувствовавший русскую литературу, всегда ровный, выдержанный, тактичный и всегда ясно разбиравшийся в столь изменчивой на Соловках расстановке сил, он умел легко и незаметно обходить все подводные камни, мягко и эластично устранять препятствия. Он никогда не шел напролом, но почти всегда достигал цели, тонко учитывая психологию противника и ловко маневрируя. Несомненно, он ошибся, став военным. Его призванием была дипломатия.

Внутренняя жизнь этого человека была от нас скрыта. Изящно фрондируя, остроумно отшучиваясь, он отбивал все попытки проникнуть в его „нутро“, был очень отзывчив к чужому несчастью, и я не помню случая, когда бы он отказал кому-нибудь в помощи и заступничестве, даже рискуя нанести ущерб своему влиянию».

Автор ошибается насчет того, что Петряев командовал 13-й армией, да и Северо-Западного фронта в Гражданскую войну не было. Очевидно, речь в книге Б. Ширяева идет о 20-х гг., когда в Соловецком лагере особого назначения (СЛОН) издавались журнал «Соловецкие острова» и газета «Новые Соловки».

Других сведений о Петряеве пока установить не удалось.

Так заканчивается очерк о Петряеве в первом издании книги.

По прошествии времени, как это часто бывает, кое-какие новые сведения о судьбе Петряева проникли в печать и в интернет. В частности, о нем вспоминает Валерий Матюшев в своей книге «Записки обыкновенного человека»:

«…Здесь жил очень интересный человек — профессор Павел Александрович Петряев. На его кафедре мой папа был доцентом. Биография Павла Александровича запомнилась мне приблизительно так. До революции он был гвардейским офицером, достигшим довольно высоких постов, больших чинов. После революции он вступил в Красную Армию и там также занял большой пост. Называли так — он был начальником артиллерии резерва Главного командования. На этом посту Петряев чем-то проштрафился. Причем, похоже, проштрафился он не по политическим, а по хозяйственным делам. Вроде, передал какие-то лишние пушки в линейные части, нарушив этим какую-то инструкцию. В итоге Петряев был разжалован. Осужден и сослан на Соловки.

А на Соловках монахи сыздавна занимались разведением черно-бурых лисиц. Как человек деятельный, Павел Александрович подключился там к этому занятию, причем серьезно. Владея основными европейскими языками, он выписал всю существующую литературу (центром звероводства была тогда Канада), перевел учебники на русский язык, размножил их и поставил развитие звероводства на Соловках на научную основу и широкую ногу. Когда кончился его срок, он вернулся назад уже признанным специалистом по звероводству. И ему была поручена организация звероводческих совхозов. В частности, он организовывал и соседний с институтом[117] Салтыковский зверосовхоз. Так что совершенно естественно, что он занял кафедру звероводства в институте на Балашихе. Говорили, что Петряев Павел Александрович энциклопедически образованный человек. Я не имел прямого случая в этом убедиться, но могу подтвердить наличие необычайного количества книг у них в доме. Такого я в других квартирах не видел. Часть стены в его большой комнате от пола до потолка представляла собой сплошной стеллаж, уставленный самыми разнообразными книгами. Про Петряева рассказывали такой анекдот. Один студент пытался на экзамене его как-то обхитрить. На что Павел Александрович ему сказал: „Молодой человек, вы меня обмануть никогда не сможете. Потому что я окончил три школы: светскую, советскую и соловецкую“».