Читать книгу "Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918 - Робин Нейландс"

Хейг был прав в своем желании держать резервы как можно ближе и иметь их полностью под своей командой. Не в последнюю очередь это было продиктовано тем, что 1-я армия не имела своего армейского резерва, каждая дивизия ее двух корпусов вела боевые действия на передовой, и если резерв Ставки верховного командования не будет введен в действие незамедлительно и на нужном участке фронта, ударные дивизии армии окажутся совершенно без поддержки. Нисколько не улучшало положения дел и то обстоятельство, что перед самым началом боев Френч перенес свою штаб-квартиру в Шато-Филомель примерно в 5 км от Лиллера, в место, в котором не только отсутствовала телефонная связь со штабом Хейга, но которое и найти было непросто. Более того, связь Ставки Верховного командования с 1-й армией не была налажена даже по беспроволочному телеграфу, и сообщения туда и оттуда передавались с помощью штабных автомобилей или конными фельдъегерями.

Хейг настаивал на предварительной передаче резерва под свое командование, но Френч оставался непреклонным. Формирование XI корпуса, которым командовал Хэйкинг и который являлся резервом Ставки Верховного командования, началось только 29 августа, и 18 сентября Френч сказал Хейгу, что войск, имеющихся в наличии у 1-й армии, более чем достаточно для наступления, и что он, Френч то есть, намерен разместить резервные дивизии в Лиллере и подчинить их лично себе. Хейг никогда не принадлежал к тем, кому легко навязать свою волю, и он не уступил давлению, послав письмо Френчу, в котором предлагалось расположить головные части XI корпуса, выдвинув их по крайней мере на рубеж Нуэ-лес-Мине в 5 км от линии фронта. Вечером 19 сентября Хейгу было сообщено, что «к утру 25 сентября 21 — я и 24-я дивизии будут сосредоточены в районе, упомянутом в вашем письме». Поэтому Хейг начал сражение, будучи уверенным, что его точка зрения возобладала, что эти две дивизии окажутся в его распоряжении и в нужный момент он сможет ввести их в бой.

На самом деле все было не так. Эти дивизии по-прежнему были подчинены фельдмаршалу Френчу, а когда в полдень 25 сентября Хейг стал просить подкрепления, оказалось, что фельдмаршала невозможно найти. А штабы упомянутых дивизий Новой армии по-прежнему не справлялись со своей работой, и солдаты, которые совсем недавно прибыли во Францию и не имели никакого опыта боевых действий, были усталыми, они не получали ни пищи, ни питьевой воды. На марше батальоны этих дивизий растеряли свои обозы и полевые кухни, и пищевое довольствие не поступало к солдатам. Им предстояло совершить еще один ночной марш, а их командиры, тоже не имеющие опыта, не проследили затем, чтобы личный состав использовал дневные часы для сна или хотя бы для отдыха. Путь к Нуэ проходил по дорогам с интенсивным движением, и хотя пройти предстояло всего 10–11 км, переход занял большую часть ночи, так что разрозненные колонны измотанных и голодных солдат прибыли к местам расквартирования лишь утром 25 сентября.

Итак, наступление началось, и неразбериха боя усугубила трудности дня. Примерно в 7 часов утра Хейгу стало известно, что части I и IV корпусов прорвали немецкую оборону, и он направил в Шато-Филомель штабного офицера с донесением об этом успехе. Но с течением времени Хейга стали одолевать сомнения, и в 8 часов 45 минут он обратился к командованию с просьбой перевести дивизии XI корпуса под его командование и направить их в траншеи британского переднего края, которые к этому времени уже должны быть покинуты солдатами атакующих батальонов.

Согласно представлениям Хейга, ударные и резервные дивизии наступающих английских войск должны были совершать свои соответствующие маневры как единое целое, и резервным частям следовало занимать траншеи переднего края сразу же после того, как их покинут подразделения, которые пошли в атаку. С точки зрения подобного планирования боевых действий два часа уже были потеряны, и это то время, когда, как это уже было показано выше, фактическое положение дел в наступающих батальонах приближалось к катастрофическому… и не было возможности распорядиться резервами. И действительно, последние выступили из Нуэ только в 11 часов 15 минут, спустя почти пять часов после начала наступления. Подобные задержки следовали одна за другой, и когда Хейг наконец узнал, что две дивизии Новой армии передаются из XI корпуса под его командование, было 13 часов 25 минут. Под командой фельдмаршала Френча оставались два кавалерийских корпуса и гвардейская дивизия.

Выдвижение этих двух дивизий к передовой стало суровым испытанием для молодых необстрелянных солдат. Навстречу им ехали санитарные повозки, до предела набитые ранеными солдатами, сплошь покрытыми грязью и кровью. Они в первый раз увидели трупы и, шагая навстречу канонаде, они, опять же в первый раз, попали под артиллерийский обстрел. К тому времени, когда солдаты подошли к переднему краю, сведения о фактическом положении дел в ударных дивизиях уже были известны генералу Хейгу, стало ясно, что необходим основательный пересмотр всех планов, и даже появились сомнения, стоит ли возобновлять атаку после потерь, понесенных в первый день наступления. Дивизии, о которых идет речь, совершили свой марш в направлении участка фронта при Лоосе и остановились, пройдя чуть дальше населенного пункта Вермелль. 24-я дивизия развернула свои порядки на северном фланге, а 21 — я — на южном, и оба подразделения стали ждать рассвета и дальнейших приказов.

Боевые действия вдоль всей линии фронта продолжились и с наступлением ночи. Противник наносил контрудары, испытывая на прочность английскую оборону на отвоеванных позициях. В результате одной из контратак, проведенной в час ночи 26 сентября, немцы смогли вклиниться в линию обороны I корпуса, а другая контратака позволила им выбить англичан и вернуться в укрепление, расположенное у каменоломни. Здесь в тот день был смертельно ранен в бою командир 7-й дивизии генерал-майор Кэппер, он пошел в атаку вместе со своими батальонами. Противник перебросил сюда многочисленное подкрепление, и с рассветом 26 сентября его оборона оказалась столь же прочной, как и накануне сражения. А в то же время возможности англичан прорвать эту оборону сократились в значительной степени.

В боевых действиях того дня не предусматривалось ни газовой атаки, ни постановки дымовой завесы. Атаке не предшествовало четырехдневное артиллерийское наступление, в ней отсутствовал фактор внезапности, и в бой шли новички, а не хорошо подготовленные, опытные и хорошо отдохнувшие войска: любой вариант развития боя зависел от действий двух дивизий усталой и неопытной пехоты. В 11 часов 00 минут Хейг отдал приказ о наступлении по всему фронту, начиная от высоты 70 к северу от Юллюха. Основной удар должны были наносить 21-я и 24-я дивизии, которым получалось прорвать оборону на узком участке фронта между лесом Буа-Юго и Юллюхом и затем пройти примерно на пять миль вперед к явно недостижимым берегам канала, и все это по местности, на которой британским войскам пока еще не удавалось продвинуться более чем на 900 м. Наступление началось, и при свете дня солдаты пошли вперед по земле, изрытой воронками и усыпанной телами убитых и раненых в боях прошедшего дня, пошли на немецкие проволочные заграждения, увешанные трупами британских солдат. Подобное зрелище заставит дрогнуть даже наиболее сильных духом.

Ни одна из атак не принесла успеха. 15-я (Шотландская) дивизия не смогла вторично отбить у немцев высоту 70. Первой дивизии не удалось взять Юллюх. А что же касается 21-й и 24-й дивизий, то, как только эти дивизии, наступая в направлении дороги на Лене, прошли мимо «Отдельно состоящего дерева», их солдаты были истреблены пушечно-пулеметным огнем в тот первый для них день боевых действий.