Читать книгу "Благотворительность семьи Романовых. XIX – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора - Александр Соколов"

Общим положением 1891 г. перед детскими приютами была поставлена задача призрения младенцев. Тем самым окончательно решался вопрос о том, какие учреждения ведомства императрицы должны заниматься призрением младенцев в губерниях. В составе Санкт-Петербургского совета приютов-яслей не было. В северо-западных губерниях России к началу 1905 г. действовали три приюта такого типа: Александро-Мариинский серебряный в Вологде, открытый в 1891 г., приют-ясли в Петрозаводске, созданный в 1893 г., и Архангельский приют-ясли, основанный в 1903 г. и перешедший под покровительство ведомства императрицы в 1904 г. Все они создавались на благотворительные средства. Следует отметить, что приют-ясли в Петрозаводске создан олонецким губернским земством в память 25-летия бракосочетания Александра III и Марии Федоровны. В 1900 г. на средства местного купечества для приюта купили двухэтажный деревянный дом. Пример успешного сотрудничества земства и Ведомства императрицы Марии, это заведение предназначалось для призрения на постоянной основе подкидышей и незаконнорожденных бездомных младенцев. Всего в 1904 г. в приюте призревались 39 детей. Приют-ясли в Архангельске работал по принципу детского сада, призревая малолеток только в дневное время, пока их родители были на работе. По выходным и праздникам приют был закрыт.

В конце XIX столетия обычной стала практика добровольного перехода в ведомство императрицы Марии детских приютов, создаваемых усилиями и на средства общественности. В какой-то степени это было вызвано стремлением благотворителей получить почетные звания, чины и мундиры, ощутить сопричастность к общему с высочайшими особами доброму делу. Такие стимулы благотворительности еще продолжали сохранять значение к началу XX столетия, но едва ли ими руководствовались земства. Были другие причины, по которым многие приюты желали перейти под покровительство императрицы. Важнейшей составляющей призрения являлось образование, требовавшее квалифицированных педагогических кадров, современной, по понятиям того времени, методической базы, утвержденных Министерством народного просвещения учебных программ, государственных сертификатов образования.

Рисунок флага детского приюта-корабля «Св. Николай» Ведомства Марии в г. Таганроге. Утвержден Николаем II 6 марта 1906 г. РГИА

Организовать учебный процесс, выполнить все требования Министерства народного просвещения и синода было сложно и хлопотно. При переходе в ведомство императрицы Марии все вопросы решались сразу. Кроме того, питомцы приютов при успешной сдаче экзаменов получали льготу по отбытию воинской повинности. Наконец, можно было рассчитывать на материальную поддержку ведомства и государства, пусть и не очень щедрую. Просьбы приютов о включении их в число учреждений Ведомства императрицы Марии удовлетворялись только тогда, когда их средств хватало на обеспечение текущей деятельности. Средства, находившиеся в распоряжении руководства ведомства, и бюджетные деньги не использовались для формирования основных или неприкосновенных капиталов приютов. Однако в экстраординарных ситуациях – ремонт, пожар и т. д. – можно было рассчитывать на поддержку руководства ведомства и государства.

На рубеже XIX–XX вв. детские приюты стали наиболее динамично развивающимися учреждениями Ведомства императрицы Марии. Это было обусловлено реформированием правовой базы их деятельности, широким привлечением благотворителей, новыми источниками финансирования, общим экономическим подъемом в стране, привилегированным статусом и соответствующей поддержкой государства. В это время ведомство решало задачу как увеличения числа приютов и призревавшихся в них детей, так и совершенствования их учебно-воспитательной деятельности, форм и методов призрения. Углублялось профессиональное обучение, создавались специализированные ремесленные приюты и школы, расширялась сеть заведений приютского типа в сельской местности. Вакансии для дневного призрения детей постоянно сокращались и, наоборот, увеличивалось число вакансий для постоянного призрения, которыми могли воспользоваться те, кто более всего нуждался в призрении – сироты, полусироты, дети беднейших родителей.

По сравнению с началом 1890-х гг. количество учреждений ведомства детских приютов увеличилось примерно в три раза. В 1892 г. насчитывалось 82 совета, попечительства и благотворительных общества, которым подчинялись 138 учреждений. В 1904 г. в ведомстве детских приютов насчитывалось 317 административных органов управления и 398 собственно учреждений призрения. В 1892 г. в детских приютах призревались 7379 приходящих детей и 5042 ребенка на полном содержании – всего 12 421 человек. К концу 1904 г. эти заведения посещали 12 525 детей и постоянно проживали в них 13 365. Всего призрением пользовались 25 890 детей[742]. Из них 4582 ребенка призревались в летних сельских приютах и яслях[743].

Среди указанных учреждений призрения было 329 собственно приютов (в том числе – ремесленных), яслей, детских садов, рукодельных школ. Кроме того, ведомство детских приютов располагало тремя школами поварского искусства, школами домоводства, нянь, повивальных бабок, кустарных изделий, школой для подготовки помощниц смотрительниц детских приютов, двумя больницами, шестью родильными приютами, тринадцатью богадельнями и центральной детской библиотекой. При 45 заведениях имелись домовые церкви и часовни[744]. В течение 1904 г. в богадельнях при приютах призревались 137 престарелых, в родильных приютах была оказана помощь 2911 роженицам. В лечебнице имени императора Александра III в Москве и в больнице Селиверстовских благотворительных заведений в 1904 г. стационарно лечились до 350 человек. Кроме того, в этих медицинских учреждениях и в томском родильном приюте в течение 1904 г. лечились 14 342 амбулаторных больных. Таким образом, в 1904 г. ведомство детских приютов оказало различную помощь 43 333 лицам, как детям, так и взрослым[745]. По сравнению с началом 1890-х гг. существенно возросла сумма приютских капиталов. Если в 1892 г. она составляла 6 424 091 руб., а с учетом стоимости приютской недвижимости 9 119 953 руб., то к концу 1904 г. приютские капиталы составляли, в общей сложности 10 874 609 руб., а с учетом стоимости недвижимости – 19 434 679 руб.[746]

В начале XX столетия приюты Ведомства императрицы Марии представляли собой хорошо организованную, гибкую и способную к дальнейшему совершенствованию систему призрения детей, охватывавшую всю Россию, хотя она и не была обязательной и осуществлялась за счет, главным образом, благотворительных пожертвований. Действовавшая по единым правилам, разветвленная сеть приютов была хорошей основой для создания в полном смысле общегосударственной системы призрения юных граждан. Однако власти не желали возлагать на себя прямые обязанности по оказанию социальной помощи нуждающимся. А обособленный статус ведомства императрицы препятствовал объединению и, даже, координации деятельности по призрению детей с другими учреждениями такого рода, не входившими в его состав.

Исторически сложилось так, что женское образование в России, за исключением частных пансионов, возникло и развивалось как фактически государственная отрасль в рамках благотворительного ведомства, занимавшегося призрением. Это было обусловлено существовавшими тогда представлениями о роли и месте женщины в обществе, взглядами на цели и задачи женского воспитания и образования, в основном сформировавшимися во времена правления Екатерины II и Марии Федоровны. В период реформ Александра II общественностью был поставлен вопрос о развитии женского образования на принципиально иной основе в сравнении с той, которая существовала в ведомстве императрицы Марии. Не ставя под сомнение необходимость и важность подготовки женщины к роли будущей жены и матери, передовая российская общественность выступала за то, чтобы образование позволяло женщине быть не только «полезной матерью семейства», но играть активную роль в жизни страны, работать в государственных и общественных учреждениях. В это время, несмотря на сопротивление правительственной бюрократии, был создан ряд учебных заведений – высших женских курсов. Их выпускницы имели возможность работать в государственных образовательных учреждениях, но сами курсы были негосударственными. Доступ в университет для женщин оставался закрытым.