Читать книгу "Дивизия особого назначения. Освободительный поход - Фарход Хабибов"

Наш дипломат подумал, что этот человек из недобитых басмачей, ну, или потомков эмира Бухарского, и вежливо спросил:

– А какие народы уничтожил Иосиф Виссарионович?

– Что? При чем тут великий Сталин? Я о Черчилле, он виновен в смерти миллионов индийцев.

Оказывается, этот человек восточного вида вовсе не из Средней Азии, а вполне себе из Индии, из колонии «Великой» Британской империи. И индийцы (а возможно, и жители других колоний Британии) считают палачом народов не Сталина (как либералы и Запад), а вполне себе респектабельного на Западе Уинстона. Такие вот повороты судьбы, это если разговаривать с жителями не Запада, оболваненными западными СМИ.

Не помню, где именно прочел данный факт, но точно знаю, что это было до войны, то есть до переноса, тогда, когда я был аблакатом. А на даный момент мы находимся в лесу под Хлопечно, отдыхаем и ждем. Чего ждем? Просто все наши части постепенно окружают Хлопечно да дивизию (ощипанную нещадно) некоего нелегального гастарбайтера по фамилии Фицлебен. Что? Фицлебен не нелегальный гастарбайтер? Он гражданин СССР? Нет! Он на территории СССР легально? Нет! Может, он на территории СССР по туристической визе? Нет, он тут, так сказать, работает, ну, служит. Значит, это – гастер-нелегал! Ну, или кому-то больше нравится, то это гастер-генерал.

Фу! Какие только мысли ни лезут мне в мою многострадальную голову, особенно когда делать нечего. Ну да, мы ждем, мы ждем полного развертывания наших подразделений, потому как ночью ударим по гастер-генералу и его прихвостням, как «арийским», так и попутчикам типа УПА ПС и т. д.

Фицлебен кроме своих германских гитлеровцев привлек еще целую толпу бездельников, это остатки боровецского войска, полицаи, и, говорят, какой-то батальон из наших военнопленных. Серьезными противниками будут только немцы, в данный момент Семенов с Ильиных бьют словаков. Интересно, как там у них дела (и у словаков, и у Семенова)?

А мы ждем.

Донесение командира батальона

лейтенанта Васюкина.

Сегодня, 8 августа сего года, мой батальон, заняв позиции, приготовился встречать словацкий батальон противника. Нами вырыты окопы полного профиля, обустроены капониры для пушек и для минометов. Тов. Ильиных напросился идти с нашим батальоном, говорит, что словацкого комбата он знает хорошо, воевал с ним во время Гражданской. Поэтому он находится на КП батальона, и я вынужден приставить к тов. Ильиных красноармейцев Епуряну и Ложкина.

По информации от разведки обкома партии (агенты Ильиных), словаки высадились на станции Люшки и походным маршем идут к Хлопечно. Транспорта у них нет, артиллерию (ПТО, пушки и минометы) словаки буксируют конной тягой. Гитлеровских сателлитов сопровождает взвод жандармерии группы армий «Центр».

Примерно в одиннадцать часов дня со стороны Люшков показалась колонна мотоциклистов численностью до взвода, как и предполагалось, это были солдаты фельджандармерии группы армий «Центр». Мы, по совету Арсения Никаноровича, пропустили мотоциклистов, они нас не заметили. Прошло еще полчаса, и на дороге, пыля, показались братья-славяне из словацкого батальона. И когда вся колонна пехоты оказалась в секторе обстрела, мы начали бой.

Как и предполагалось, выучка словаков оказалась намного хуже, чем выучка гитлеровских вояк. Беспорядочной толпой, бросая повозки, словаки бежали по направлению к станции, личный состав батальона преследовал противника до моста, там словаков встретила огневая засада первой роты нашего батальона под командованием военинженера второго ранга тов. Пчелкина (и майора госбезопасности И. Семенова). Словаки залегли и начали отстреливаться. И тут Арсений Никанорович предложил идти парламентером к противнику для предложения о сдаче в плен. Я был против этого, но тов. Ильиных настоял, и пришлось отправить его под охраной тов. Тов. Епуряну и Ложкина.

Словаки попытались обстрелять парламентеров, пришлось провести на пособников фашистов огневой налет силами минометного взвода батальонных минометов и ротных минометов ротного подчинения. После огневого налета словаки выкинули белый флаг, в плен взят штаб батальона, рядовые солдаты обезоружены и отпущены.

Мой батальон, выполнив задание, через лесной массив выдвигается к Хлопечно.

Командир 2-го батальона

1-го полка ДОН-16 НКВД СССР

лейтенант М. Х. Васюкин.

(донесение доставлено курьером-велосипедистом красноармейцем Ванниковым в 13. 45.)

Все лежим, отдыхаем, ждем, постепенно стягиваются наши части и подразделения. Бойцы полковника Звягинцева вышли к хутору Бальцево, это по дороге из Хлопечно на станцию Крамцевичи. Как раз туда будут отступать немцы, если, конечно, мы их разгромим (один из вероятных путей отхода). Просто налибокские отшельники пока вооружены хуже остальных частей ДОН-16, у них напряг с автоматическим оружием и с ротными минометами. Правда, они теперь разжились танковыми пулеметами с 7ТР (с разбитой колонны), но этого еще мало, да и минометов у танкистов Вермахта не было. Потому «звягинцы» и будут сидеть в засаде, зато у них достаточно времени, чтобы зарыться глубже в землю, подготовить ДЗОТЫ и провести другие необходимые для обороны мероприятия. Пришлось даже отправить к ним взвод веломинометчиков из велобатальона. Все ж хоть какое-то усиление, обороняться, закидывая наступающего противника минами, легче. А еще Звягинцеву поможет отделение саперов с двумя подводами наших любимых шрапфугасов, изобретения самого товарища Прибылова.

Пока я занимался распоряжениями, подошла ОУГ, и ко мне прибыл Тарас Онищук-«испанец».

– Здоровеньки булы, товарищу командир.

– И вам не хворать, товарищ Тарас. Ну как вам бои с немцами?

– А що, дуже гарно, бьем немцив як козаки ляхив.

– Товарищ Онищук, мне очень бы хотелось поговорить с вами и с вашими командирами.

– Добже, пшепрошам, пан офицер[307], – шутит Тарас.

И мы с товарищем «испанцем» идем к штабу ОУГ, для атаки укрепления не нужны, то есть нужны, конечно, но артиллерии, а вот пехоте нет. Они же должны идти вперед. Зачем окопы в нападении. Незачем, потому братья-украинцы отдыхают, при этом какой-то сладкоголосый галичанин (а может, и волынянин или вообще черниговец) шепотом спивае писню про кохання дывчыны та парубка[308].

Несколько командных указаний Тараса (кстати, с недавних пор лейтенанта НКВД), и командиры ОУГ собираются на тенистой поляне, ну и я с «испанцем» иду туда же.

– Хлопци, тут товариш командир хоче поговорити з вами[309], – говорит Тарас, и сержанты, лейтенанты и всякие военинженеры с военинтендантами садятся поближе.