Читать книгу "Тропик Козерога - Егор Бекесов"

Крейтон, вытянув в сторону дерева руку, к которой была привязана бечёвка, с удовлетворением посмотрел на зеленоватое свечение поверх воды, потом вдруг перевёл взгляд на своих друзей и заметил, как лицо Семелесова стало меняться и на место удивлению пришло отчётливо прослеживавшееся осуждение и даже отвращение.

— Что всё никак не привыкнешь к волшебству.

— Чего уж тут привыкать.

— Ну да, ваш Бог не любит когда обращаются к конкурирующей фирме, только у него есть абсолютная монополия на чудеса. Брось, Семелесов, если взглянуть на это со стороны между всем этим не так много различного.

— Божьи чудеса — это демонстрация его могущества и милосердия, а не результат сделки с потусторонними силами, сходный результат не гарантирует сходной причины, — недовольно проговорил Семелесов.

— В любом случае запомните этот момент, друзья мои, — произнёс Крейтон торжественно и громко, — сегодня вы впервые шагнёте в те места, о существовании которых до этого момента и не подозревали и, о которых, не подозревает большинство людей вашего мира, поверьте мне, это дорогого стоит. Василий, ты идёшь первым, Алексей, возьми его за руку, и покрепче, второй рукой возьмись за меня, — произнёс Крейтон, протягивая Семелесову левую, свободную, руку.

Кистенёв не высказал никаких возражений, напротив, он, казалось, даже обрадовался перспективе идти первым. Не сводя глаз с зелёного свечения на поверхности воды, он медленно приблизился к Семелесову и взял того за руку. Он наклонился вперёд так, словно хотел прыгать рыбкой, но тут же Крейтон его остановил:

— Вперёд головой прыгать не советую, — произнёс он, манерно покачав головой. — На той стороне будет слишком сухо.

После этого Василий осторожно поднялся на край ванны, которая слегка пошатнулась, но благодаря внушительной массе воды в ней удержалась. Он закрыл глаза, крепко сжимая руку Семелесова ставшую ему дополнительной опорой, без которой он бы непременно уже свалился бы на землю, сделал глубокий вдох, чуть задрав подбородок, и прыгнул в воду.

Несмотря на то, что он хорошо понимал, что должно сейчас произойти, подсознательно он всё равно ожидал плюхнуться в воду и от этого нимало удивился, ощутив под ногами один лишь воздух. Он стал падать дальше, при этом как-то неестественно изменив угол полёта в момент перехода. Будто его развернуло по всем осям одновременно на триста шестьдесят градусов, и сама гравитация сошла с ума, растягивая его во все стороны. Тело резко обдул холодный воздух, показавшийся в первый момент обжигающим после раскалённого летнего дня на той стороне. Кистенёв тут же открыл глаза, в которые ударил ровный, но всё равно слепящий свет, прерываемый лишь чёрными вытянутыми полосами стволом деревьев вокруг. Рука Семелесова державшая его с той стороны выскользнула сама собой, и Василий рухнул прямо на землю, угодив лицом прямо в подтаявший снег. Едва юноша успел поднять голову и увидеть застывшее в метре над землёй вертикальное бесформенное зелёное пятно, как оттуда вылетел Семелесов, который хоть и приземлился на ноги, но пытаясь удержать равновесие налетел прямо на Кистенёва споткнулся о него и, перевалившись, вдавил обратно в землю, сам упав где-то рядом, перекатившись чуть вниз по пологому склону. Последним из прохода появился Крейтон, он был единственный, кому удалось удержаться на ногах, хотя для этого ему всё же пришлось опереться на ствол росшей рядом сосны. Мессеир дёрнул бечёвку и начал её быстро наматывать обратно, так что вскоре зелёное пятно начало сужаться, пока окончательно не схлопнулось в тот момент, когда из него вылетел создававший его медальон.

Крейтон на секунду прислушался: где-то вдали за непроглядной стеной леса раздались глухие хлопки, за которыми последовал протяжный гул похожий не то на звук взлетающего самолёта, не то на жужжание лампы дневного света. Заслышав его, мантиец тут же повернулся в сторону, откуда этот шум исходил, и, звонко крикнув: «За мной!» бросился бежать во весь опор вдоль склона. Кистенёву удалось подняться не сразу, от непривычно морозного воздуха закружилась голова, а после перехода в носу было отвратительное чувство, похожее на то, что возникает, когда неудачно нырнул.

Тем не менее он смог подняться и быстро осмотревшись по сторонам бросился вперёд догонять Крейтона, после того как ужас от мысли потеряться здесь полоснул его изнутри горящей бритвой. Уже практически из-за спины он услышал, как Семелесов, поднимаясь вслед за ним и оглядываясь по сторонам, всё повторял: «Невероятно. Невероятно».

Они достаточно скоро смогли нагнать Крейтона, но даже нескольких минут бега хватило, чтобы сполна ощутить все прелести пробежек на морозе. Кистенёв быстро понял что зря так резко разогнался, но страх остаться одному был сильнее, и ни боль в груди ни грязь, в которую превратилась земля под ногами, смешанная с талой водой, не могли заставить его остановиться. Василий нашёл Мессеира лежащего за не особо толстым, кривым бревном, аккурат между двумя белыми лоскутами снега. За несколько метров до него Кистенёв зацепился ногой за корягу и рухнул лицом прямо в землю, отчего его куртка окончательно пропиталась талой водой и покрылась мягкой грязью.

— Ты бы хоть сказал, что нужно брать то, что не жалко испачкать, — проговорил Василий, стряхивая грязь с лица.

— По-моему, тебе уже пора бы привыкнуть, не бояться запачкать любую одежду, — прошептал Крейтон, взглянув через плечо на Василия. — Давай быстрее, ложись рядом, такого ты мало где увидишь.

Прямо перед ними лес исчезал, чтобы немного вдали начаться снова, образуя вытянувшуюся на необозримое расстояние, не то поляну, не то просеку. И в трёх-четырёх сотнях метров впереди на поляне ближе к противоположному краю леса тянулись ряды вырытых траншей темневших даже на фоне грязи. И прямо в них туда-сюда сновали десятки людских голов, носившихся между возвышавшимися над окопами устройствами, которые Василий сразу окрестил про себя пулемётами и орудиями, хотя если они и походили на все пулемёты и артиллерийские установки, что Кистенёв когда-либо видел, то очень отдалённо. Там же виднелась пара потрёпанных штандартов, вяло развевавшихся на ветру, над головами солдат в траншеях. На них на иссиня-чёрном фоне была изображена сложная фигура, словно получившаяся совмещением натовского компаса и скрещённых стрел венгерских фашистов.

— Кто это? — послышался голос Семелесова, расположившегося по другую сторону от Крейтона.

Солдаты в траншеях легко могли бы заметить заговорщиков, притаившихся на краю опушки у них за спинами, но в тот момент у них была задача поважнее, и задача эта изумила Кистенёва куда сильнее, чем факт первой встречи людей в этом мире. Сначала Василий не видел его и лишь слышал жутковатый гул, исходивший будто бы откуда-то сверху, но вдруг Крейтон указал куда-то вдаль в сторону леса, и Василий увидел там высовывавшийся из-за голых деревьев растущих столь плотно, что они образовывали чернеющую колючую стену, кусочек серебристого объекта зависшего вдали над лесом. На мгновение и этот кусочек пропал, но потом вдруг из-за деревьев почти наполовину выплыл необычного вида воздушный корабль. Длинный серебристый корпус был почти идеально гладок, но у одного из концов к нему, как к катамарану, крепились ещё два, то ли отсека, то ли корпуса, примерно такой же толщины, но значительно меньше в длину.