Читать книгу "Фаворитка короля - Анна О'Брайен"

Какова бы ни была правда, молва уже давно утверждала: принц Уэльский живет в постоянном страхе, что его сын так и не взойдет на престол, если Гонт получит свободу действий. И принц, прикованный к постели, направлял всех союзников, какие у него имелись: братьев де Ла Мар, а теперь еще и Марча, который явно понял, что ему куда выгоднее выступить против Гонта.

Я стала усиленно работать головой. Пока еще мне не было ясно, к чему это все может привести. Разве что новый спикер де Ла Мар попробует использовать единственное оружие, какое у него имеется, чтобы добиться желаемого для него и его дружков-заговорщиков исхода. Теперь мысли потекли яснее. Единственное оружие, которое может наделить его такой силой…

— Так вы полагаете, что Палата общин выделит деньги на ведение войны?.. — Мой вопрос повис в воздухе.

— На определенных условиях. И я готов биться об заклад, что де Ла Мар рассчитал все до последнего, на удивление четко. Богом клянусь, он совершенно точно знает, чего попросит!

— Чего же?

— Я чую опасность. Они готовятся напасть. На меня, на моих сторонников в правительстве. На Латимера и Невиля. На Лайонса. На весь состав министров, потому что это я привел их к власти. Де Ла Мар с Марчем станут плести заговоры и интриги, лишь бы Эдуард прогнал всех до единого, кто связан со мной. Гонта надо оставить в одиночестве — вот чего они хотят добиться. Брат восстает на брата. — Гонт по-волчьи оскалился, взгляд его блеснул, как стальной кинжал. — Они объявят войну и вам, мистрис Перрерс, если только я хоть что-нибудь понимаю в хитроумных замыслах де Ла Мара. Всякую возможность того, что я займу место своего старшего брата, им нужно похоронить, как можно сильнее очернив королевских министров, а заодно и возлюбленную короля. — Он скрестил руки на груди и оперся о каменную кладку. — Я и не знал, что у Марча столько честолюбия. В нем я ошибался. Ему явно хочется оказаться родителем наследника престола.

Родителем наследника? Но это ведь произойдет лишь в том случае, если Ричард умрет… Или Ричарду не обязательно умирать?.. Мысли вились у меня в голове, переплетались, словно паутина, которую плел очень уж беспокойный паук. Марч, да и сам Гонт могут оспорить законность прав Ричарда, упирая на скандальную историю замужества Джоанны. И в таких делах у них уже были когда-то предшественники… Но сейчас я не могла занимать себя подобными раздумьями — имелась опасность куда более важная для меня.

— Вы можете помешать ему? Спикеру де Ла Мару? — спросила я Гонта.

— А что я могу сделать? Палата общин законно избрана и держит в своих руках финансовый кнут, — ответил он таким тоном, словно женщине было не понять даже такой простой вещи. — Дураком я буду выглядеть, если предприму что-нибудь и потерплю неудачу. — Он потер руками лицо, и я только теперь поняла, как сильно он утомлен. — Вы должны рассказать все королю.

— Не стану, — ответила я без промедления и напрямик.

— Но он должен знать об этом.

— Какой в том прок? Коль уж вы ничего не можете сделать, чего же ждать от старика, который уже не лелеет политических замыслов, не ведет переговоров, не мечтает о битвах? Он уже не в силах навязывать кому-то свою королевскую волю. Вы же видели, что он, когда переутомится, становится подобен сосуду, опустошенному до последней капли. Чем он сможет помочь? Возможно, он пригласит де Ла Мара посидеть за кружкой эля и поговорить о том, какова охота в здешних лесах.

— Но он — король. Он должен явиться перед ними и…

— Не может он! — повторила я непреклонно. Постепенно истина доходила до Гонта — я видела это по его лицу, красивому, столь похожему на лицо его отца. — Король только сильнее расстроится.

Гонт швырнул на пол свои измятые перчатки. С минуту глядел на них, словно ожидая совета — как же разрешить назревающий кризис, — потом коротко кивнул мне.

— Да, вы правы, конечно.

— Что вы станете делать? — спросила я, когда он подобрал с пола перчатки и в глубокой задумчивости направился к двери. Услышав мой вопрос, он остановился, раздраженно хлопнул себя перчатками по бедру.

— Сделаю все, что в моих силах, чтобы выдавить из раны яд. Единственное, что радует: принц Уэльский слишком слаб и не сможет лично присутствовать на заседаниях. Возможно, это позволит мне свободнее обращаться со спикером де Ла Маром. Если нам в назревающей потасовке не расквасят нос, можно считать это чудом. Будьте настороже, мистрис Перрерс.

— Буду. И Эдуарда буду охранять как следует.

— В этом я не сомневаюсь. — На мгновение его голос смягчился. — Мне не очень-то хочется это признавать, но вы неизменно заботитесь о нем как следует. — Голос его снова посуровел. — Будем надеяться, что мне удастся убедить принца Уэльского сжалиться над отцом и предоставить ему возможность провести оставшиеся дни жизни в мире и покое.

Он нахлобучил на голову шляпу, натянул перчатки и взялся уже за ручку двери, но мне хотелось задать ему еще один вопрос. Вопрос, на который не решится никто, кроме меня.

— Милорд…

Он остановился, не отпуская дверную ручку.

— Вы хотите, чтобы корона досталась вам?

— Вы задаете мне такой вопрос?

— Отчего же не задать? Подслушать нас некому. А если я вздумаю свидетельствовать против вас, кто поверит хоть одному моему слову?

— Это верно. — По губам его скользнула сардоническая усмешка. — Тогда я вам отвечу: нет. Разве не клялся я защищать мальчика? Ричард — сын моего брата, я люблю его. Поэтому — нет, я не стремлюсь заполучить корону для себя.

В глаза мне Гонт не смотрел. Я не поверила ему. Я ему не доверяла[89].

Но на кого еще могла я надеяться? Никто, кроме него, не поднимет свой голос в мою защиту.

Гонт удалился, предоставив мне самой распутывать клубок его предостережений. Значит, за происками Палаты общин стоит принц Уэльский, который стремится не допустить на трон своего брата. И его люди не оставят в покое ни единого друга или союзника Гонта. Не избежать этой опасности и мне — я ведь так и не сумела навести мосты к принцу, хотя, наверное, совершенно зря убедила себя в невозможности примирения с Джоанной. Можно ли было оставить без внимания проклятия, которыми она меня осыпала? Я вспомнила, какой злобой она кипела, когда я принесла ей целебные травы, как разломала она красивую шкатулку. Нет, принц смотрит на меня глазами своей жены: как на шлюху, которая заботится лишь о своей выгоде.

В моих ли силах выдавить яд, как метко выразился на этот счет Гонт? В голову не приходило ничего путного. Эдуарду уже не хватит сил выступить перед парламентом и потребовать повиновения, как бывало когда-то. А деньги ему крайне необходимы. И какую цену потребует де Ла Мар за то, чтобы помочь отвести неминуемую французскую угрозу? Внезапно меня охватил страх, он нашептывал мне на ухо слова, стрекотал, как давно почившая проклятая обезьянка Джоанны: «Будьте настороже, мистрис Перрерс!»