Читать книгу "Пандемия - Франк Тилье"

– Ответы наверняка здесь, в его логове. Эти двадцать кубических метров листового железа – все, что у него есть, вся его жизнь. Мы должны найти его. Должны узнать, где он нанесет удар.

Он посмотрел на часы: почти полдень.

– И, боже мой, у нас осталось на это всего несколько часов.

103

– И ты спустил на нас собаку только потому, что загнал краденую медь?

Сидя на стуле, Альбер Мюрье, дядя, смотрел в пол, точно пойманный с поличным ребенок. Шарко был один с ним в трейлере, он расхаживал взад-вперед, отчего дрожала посуда и ходил ходуном пол.

– Ты имеешь представление, где может прятаться твой племянник?

– Только здесь, больше ему некуда податься. Он что-то натворил?

– Да, много чего. И это очень серьезно.

– Я знать не хочу этого психа. С тех пор как случилась эта штука с языком, я его боюсь еще больше, чем раньше. Так странно жить с кем-то, кто не разговаривает. И что-то нехорошее у него в глазах, когда он на вас смотрит. Чем меньше я его вижу, тем лучше.

Шарко высунулся из окна. Трое из пяти коллег из антикриминальной бригады курили возле ангара, двое других были в трейлере Кристофа Мюрье.

– Тебе отлично видно, кто входит сюда и выходит. Когда ты видел своего племянника в последний раз?

Мюрье зажал толстые руки между колен.

– Вчера вечером он довольно поздно уехал на машине. С тех пор не показывался.

– Он не может прятаться еще у кого-нибудь из родни? У друга?

– Родня? Не смешите меня! А друзья… Нет у него друзей, никогда не было.

Шарко рвал и метал. Мюрье тщательно затаился, возможно, в где-то в глубинах канализационной системы, и найдут они его не скоро.

– К нему сюда никто не приходит?

Мюрье покачал головой, потом вдруг вспомнил:

– Приходил один тип пару раз, но давно уже. Несколько недель, наверно.

Шарко присел перед ним и поймал его взгляд.

– Опиши его мне.

– Довольно высокий, с залысинами, круглое лицо, маленькие усики. Приходил всегда пешком, наверно, парковал машину где-нибудь подальше. Не знаю.

Короткое описание подходило под портрет Эрве Кремье.

– Этот человек и твой племянник подолгу были вместе?

– Ага, иногда часами. Я еще удивлялся, что Кристоф его впускает. Попробуй кто войти в его автобус, мой племянник тут же вытолкает его пинками под зад.

– А ты заходил туда, в его трейлер?

– Спятили? Он бы мне кровь пустил. Вы видели Кристофа? Таких не тронь, себе дороже. Я это быстро понял, когда в пятнадцать лет он вымахал на голову выше меня. Я оставил его в покое, пусть живет своей жизнью, сам справляется.

Шарко задал еще несколько вопросов, но мало что узнал. Кристоф Мюрье был одиночкой, жестоким, нелюдимым, навсегда сохранившим печать тяжелого детства. Сыщик понимал, что больше ничего не выжмет из допроса. Кристоф Мюрье не произносил ни слова, с тех пор как отрезал себе язык; эти двое не общались. Теперь было важно найти его убежище и выяснить, где он нанесет удар. Психологический профиль уже мало что значил.

Лейтенант полиции вывел дядю и сдал его на руки коллегам из антикриминальной бригады, после чего присоединился к Николя, Бертрану и другим сыщикам. Они довольно долго выкладывали книги на расстеленный перед трейлером брезент. Книг было уже не меньше сотни, самых разных. Шарко заметил несколько Библий, разных изданий. Казю вынес новую порцию.

– Опустошаем потихоньку, разбираемся. Уже нашли интересные вещи за книгами, иди взгляни.

Шарко вошел в трейлер. Николя, надевший латексные перчатки, сидел за столом в крошечной гостиной над раскрытой тетрадью. Другие тетради были сложены стопкой слева от него. Он со вздохом поднял голову и протянул Шарко тетрадь, которую держал в руках:

– Эта самая интересная и, очевидно, самая свежая из всех. Смотри.

Тетрадь была исписана аккуратным мелким почерком, черными чернилами. Мюрье старательно выводил каждую букву, каждое слово, каждый рисунок. Франк полистал страницы. Повсюду наброски перевернутых крестов, лица дьявола, крысиные головы, полная схема анатомии блохи со стрелками, указывающими названия различных органов. Рисунки выполнены совершенно. Приходилось признать, что у Мюрье был талант.

Дальше, на левой странице – полное и аннотированное описание костюма чумного доктора, а на правой и следующих – выкройки точно такого же костюма, с маской и перчатками, к которым Мюрье добавил острые лезвия. Человек-птица использовал ткань, газетную бумагу, клей, краску, металл из остовов машин…

Шарко еще полистал страницы. Между рисунками убийца заносил личные записи и цитаты из религиозных книг, большинство – из Библии.

Он же поведет последний приступ Сатаны на Христа и его учеников, дабы перед вторым пришествием Иисуса Христа на землю воцарить на ней Царствие Свое…

Николя поднял глаза на Бертрана Казю, который стоял перед ним тоже с тетрадью в руке.

– И еще одна. Эта была спрятана за кипой книг в кухне. Похоже, Мюрье оборудовал немало тайничков, чтобы его маниакальные игрушки были под рукой.

Николя с опаской взял тетрадь, положил перед собой и принялся листать. Там чудовищным лоскутным одеялом были наклеены фотографии. Расчлененные животные, выпотрошенные кошки, и всякий раз – короткая подпись. Снимки были датированы 2011 годом. Дальше шли люди. Бедолага из Медона и его собака. Под снимками значилось: «Медонский лес, 25 ноября 2013».

– Памятный альбом его преступлений.

Николя перевернул еще несколько страниц и остановился на снимках четверых людей, прикованных цепями в подземной канализации. Нос его сморщился.

– Боже мой.

Пленные бомжи были больны. Живые трупы, которые, корчась на полу, тянули руки к фотографу, словно умоляя их прикончить. У одного лицо было обезображено большими черными прыщами, другой – кожа и кости, словно выжженный изнутри. Он лежал в своей моче и испражнениях. Этих людей поразил разрушительный недуг.

Шарко тоже всмотрелся в снимки:

– Мы думали, что бомжи служили подопытными кроликами для испытания вируса гриппа… Но от гриппа такого не бывает.

– Это чума. Они привили им чуму.

Шарко воочию увидел, что творит эта болезнь с человеком. Жуткая картина. Эти люди, использованные для опытов, дошли до последнего предела мучений. Их низвели до состояния сырья. Полицейский вспомнил мертвых крыс в канализации и трупик грызуна, покрытый блохами. Николя хотел перевернуть страницу, но Шарко удержал его за руку:

– Теперь лучше оставь это мне.

Николя покачал головой:

– Все в порядке, Франк.