Читать книгу "Спектр - Сергей Лукьяненко"

– Мы? Ты? – выкрикнул Юрий Сергеевич.

– Я, он, он, она, – невинно сказал Мартин. – Две амёбы, я иИрочка. Ну что, будем разговаривать в более уютном месте? Или мне начать битьсяголовой о стену, требовать адвоката и писать петиции в Гаагский суд?

– Вы же умный человек, – не то чтобы с угрозой, но с явнымнамёком произнёс Юрий Сергеевич.

– Да не будете вы ничего со мной делать, – сказал Мартин. –Ни бить, ни наркотики колоть. А знаете почему?

Юрий Сергеевич решил поиграть в ключника и на вопрос неответил.

– Потому что вы тоже умный человек, – сообщил Мартин. – Иповерите моим словам. Дело в том, что, видимо, только у меня есть шанс спастигалактику. Почему-то так получилось… – скромно добавил он, сообразив, чтослишком уж расхвастался.

– Что ты хочешь? – помолчав, спросил Юрий Сергеевич. И дажедостал из кармана крошечную записную книжку.

– Новый барабан, настоящую саблю, красный галстук,щенка-бульдога… – начал перечислять Мартин. – И жениться…

Юрий Сергеевич оторвал ручку от бумаги и уставился нановоявленного Тома Сойера.

– Домой я сейчас хочу! – позволил себе повысить голосМартин. – Ну к чему было это задержание? Как будто сами меня не подталкивалиотправиться на Беззар! Я что, прятался? Вышел из Врат в Нью-Йорке и попросилполитического убежища? Сопротивлялся этим мальчишкам на пропускном пункте? Яхочу домой, хочу помыться, выпить хороший кофе и рюмку коньяка. А потом –поговорить с вами серьёзно.

– Знал бы ты, Мартин, что это такое – бюрократическийаппарат… и аппаратные игрища… – с отвращением сказал Юрий Сергеевич. – Я четыречаса добивался, чтобы тебя выпустили… Пошли… хренов Скайуокер…

* * *

Каждый человек, если он не страдает редкой формой аллергии кводе или не является поклонником малолетнего грязнули из «Мойдодыра», знает,какая это радость – помыться у себя дома после дальней дороги.

И не важно, какая у тебя ванная комната. Крохотная, соблупившейся сидячей ванной и унылым, местами побитым кафелем времён Сталина иповорота северных рек? Просторный, совмещённый на цивилизованный манер санузелс гидромассажной ванной, подвесным унитазом, биде и душевой кабиной, посовместительству – паровой баней? Что ж, во втором случае вам, безусловно,повезло, но большее ли удовольствие вы получите, встав под тугие струи горячейводы, щедро намылившись, окатившись ледяной водой, а потом, присев на дневанны, некоторое время задумчиво обозревая собственные ноги и чувствуя, какстекает с кожи усталость? Уверяю вас, то же самое.

И всё же, к радости Мартина, его ванная комната отвечаласкорее второму образцу. И пусть душевая кабинка была простенькой, без всякиххитрых форсунок, брызжущих тебе водой в самые неожиданные места, агидромассажная ванна произведена вовсе не фирмой «Джакузи» и по причинекомпактных размеров для любовных игр с подругой никак не предназначенная. Всёравно, забираясь после возвращения в ванну или вставая под душ, Мартин отдыхали душой, и телом.

Впрочем, сейчас он не стал чрезмерно мучить Юрия Сергеевичаи бултыхаться в ванне. Просто помылся в душе, но зато – со всем старанием, ипомёрзнув, и едва не ошпарившись. Растёрся полотенцем, надел халат и прошёл вкабинет.

– Я уж боялся, что вы утонули, – мрачно сказал чекист.

Вот и делай после этого людям хорошее!

– Быстро, как только мог, – сказал Мартин. – Знали бы вы,что это такое – гигиена.

К удивлению Мартина, Юрий Сергеевич рассмеялся и примиряющеподнял руки:

– Всё, сдаюсь. Ты прав.

– Определитесь уж, Юрий Сергеевич, мы на «ты» или на «вы», –заметил Мартин.

– На «ты», – поразмыслив секунду, решил чекист. – Что вам…тебе ещё надо? Ужин? Я заглянул в твой холодильник, нашёл яблоко, зелёныелимоны, гнилой авокадо, пять перепелиных яиц и пару луковиц. Готовить нерискнул. Заказать ужин?

– Не надо, – поморщился Мартин. Без сомнения, Юрий Сергеевичвоспользовался бы услугами своих подчинённых – и ужин состоял бы из гамбургеровили в лучшем случае из фабричной пиццы. – Пока мне хватит коньяка, лимона итрубочки.

– Коньяк через трубочку? – удивился чекист.

– Табак через трубочку, – мягко поправил Мартин. Сел застол, набил трубку – Юрий Сергеевич тем временем принёс коньяк и нарезанныйлайм. – Ну что, по порядку рассказывать?

– Да. – Юрий Сергеевич демонстративно достал диктофон,включил. – Я произвожу запись разговора.

Мартин только рукой махнул. И начал рассказывать – всё, безутайки.

В чём сразу виден хороший профессионал – это в том, как онтебя слушает. Порой Юрий Сергеевич задавал вопросы, но очень грамотные иуместные, ничуть не нарушавшие ритм повествования, а лишь придающие ему новыекраски. Выматерился гэбэшник только один раз – когда узнал, каким именнообразом Ирочка стала единой в семи лицах. Так что Мартин уложил рассказ внеполный час – и ничего важного при этом вроде как не упустил.

– Значит, они не наставники, – сказал наконец ЮрийСергеевич. – Возвышением не занимаются.

– Возвышением? – заинтересовался Мартин.

– Это… из фантастики термин… – поморщился Юрий Сергеевич. –Ну, прогрессорством…

– А, понял, – кивнул Мартин. – Кто их знает. Но, по ихсловам, им совершенно всё равно, что мы делаем с полученными технологиями, уничтожимсебя или нет…

– Врут, – заключил Юрий Сергеевич. – Не может такаяцеленаправленная деятельность быть бессмысленной. Либо они выполняют какой-тосвой план, либо чужой. Иного варианта нет.

– Расскажи, – с некоторым усилием переходя на «ты», сказал Мартин,– в чём, собственно, дело? Какие у вас предположения?

– Всю правду? – усмехнулся чекист. – Ну… для начала вот…

Он достал из кармана листок бумаги, развернул, положил передМартином. Тот прочитал и поднял глаза на чекиста:

– Я не майор. Я старший лейтенант запаса.

– Теперь майор, – грустно сказал Юрий Сергеевич. – Иначедопуска не было бы. Давай… прыгай через звание… Гагарин.

– Я не собираюсь идти на работу в гэ-бэ! – отважно заявилМартин.

– А чем ты занимался последние дни, как не работал на нас? –резонно заметил Юрий Сергеевич. – Видишь – «временно, в связи с интересамигосударства и открывшимися особыми обстоятельствами».

– А если не подпишу? – спросил Мартин.

– Указ президента тебе визировать никто и не предлагает, –успокоил его Юрий Сергеевич. – Распишешься в контракте о приёме на службу.