Читать книгу "Полет орлицы - Дмитрий Агалаков"

То же самое немедленно проделал и Потон де Ксентрай. Они оказались так близко! Глаза ее сияли. Он схватил девушку за плечи. Разом оглядел ее лицо. Нет, глаза ее не сияли. Это были слезы. Они уже текли по ее щекам. Он прижал Жанну к груди, тесно, горячо, и сразу почувствовал, как ее душат рыдания. Она вся содрогалась в его руках, а он все теснее, нежнее прижимал девушку к себе.

— Какое счастье видеть тебя, — говорил он. — Какое счастье…

Наконец он отпустил ее, вновь посмотрел в чудесное лицо женщины.

— Ты похудела, принцесса, — сказал он. — Изменилась…

— Тюрьма не идет на пользу, Ксентрай. А ты все такой же, мой рыцарь.

Потон де Ксентрай взглянул на сопровождающих Жанну. Она тоже посмотрела на них.

— Вы свободны, Дама Жанна, — поклонился человек из замка. — А вам, сир де Ксентрай, монсеньор герцог Луи Савойский велел передать, что Париж помог этому побегу.

— На все Божья воля, — откликнулся Потон де Ксентрай.

— Прощайте, Дама Жанна, — сказал сопровождавший ее воин. — И да пребудет с вами Господь! Это не только мои слова, но и герцога Луи.

Он кивнул де Ксентраю и вместе со своим спутником, повернув коней и ударив шпорами по конским бокам, понесся по каменистой дороге вверх — в сторону неприступного замка Монротье.

…Пятью минутами позже, следуя за разведчиками и оставив отряд за спиной, тесно, вдвоем, они быстро продвигались по ночным горным дорогам Савойи в сторону Лотарингии.

— Что это значит — Париж помог этому побегу? — спросила Жанна у своего друга.

— Луи Первый Савойский решил, что не стоит тягаться с королем-победителем. — Потон де Ксентрай был счастлив. Его распирало от хороших новостей. — Жанна, милая Жанна, месяц назад Артюр де Ришмон и Орлеанский Бастард заняли столицу Франции! — Улыбка не сходила с его губ. Он смеялся, радовался как мальчишка. — Пока ты отдыхала себе вволю!

— Ах ты негодяй, — тоже смеялась, и еще плакала, девушка. — Ах, негодяй! Я знала, что так и будет. Проклятые англичане — поделом вам! Поделом!

С жадностью до смерти изголодавшегося человека, нежданно-негаданно оказавшегося на роскошном пиру, она узнавала о событиях, которые от нее годами скрывали тюремщики. Ксентрай сообщил о разгроме англичан под Сен-Дени, о взятии других городов. Рассказал, как попал в плен к англичанам на два года, пытаясь захватить Бедфорда в плен. Как его отвезли в Англию. Он думал, что уже не вернется! Там-то он и повидал Карла Орлеанского. Герцог создал в Лондоне свой маленький французский двор и крошечную академию наук, переправив на остров всю свою библиотеку.

— А на сердце его, Жанна, черным-черно, — добавил рыцарь. — Двадцать один год в плену — это настоящий ад!

Потон рассказал, что Рене Анжуйский пятый год томится в плену в Дижоне, а его юная супруга, оказавшись ловким и мудрым администратором, ведет войны за своего мужа и вот уже пять лет собирает за него выкуп. Ах, если бы Жанна была в том бою при Буленьвилле! Увидев ее, французы бы победили! Робер де Бодрикур едва спасся бегством из этой битвы, теперь над ним посмеиваются, а сеньор де Барбазан, скрестивший в подкопе под Мелёном мечи с самим Генрихом Пятым Ланкастером, пал смертью храбрых! Много французов на радость англичанам погибло в той бесславной битве…

— Но как лорд Бедфорд допустил, чтобы меня, колдунью и еретичку, освободили? — погоняя коня, удивлялась Жанна.

— Он бы скорее дал убить себя, Жанна, чем позволил бы заклятому врагу всех англичан выйти на свободу, — с мрачной усмешкой отозвался Потон де Ксентрай. — Но его больше нет!

— Нет?!

— Он умер в прошлом году в Руане, в том самом замке, где держал тебя на цепях, как зверя.

Жанна ничего не ответила.

— И нет больше Изабеллы Баварской, твой матери, да хранит Господь ее душу, — сказал рыцарь. — Многих не стало за эти пять лет, Жанна!

Одна горная тропинка сменяла другую. Не всегда лунный свет серебрил дорогу. Темные леса то и дело все окутывали черной тенью. И только далекие скалы серебрились среди ночного мрака и ультрамарина снежными вершинами. Приближалась Лотарингия.

— А Филипп — он жив? — Жанна метнула на друга вопрошающий взгляд. Никогда бы она не простила бургундцу эту подлую продажу англичанам. Никогда!

— Не только жив — он теперь наш союзник и «дорогой кузен»! — с той же мрачной усмешкой ответил Потон де Ксентрай. — По крайней мере по документу! Твой брат принес ему извинения за убийство Жана Бесстрашного на мосту Монтеро.

— Союзник?! — едва пролепетала она. — Господи…

— Ловкий политический ход. Наш Карл набирается мудрости. Теперь англичанам не на кого положиться, кроме как на себя.

— А Ла Тремуй? — Но раньше она сама ответила за Ксентрая. — Конечно, куда денется эта змея!

Рыцарь с усмешкой посмотрел на девушку.

— Можешь быть спокойна — змее отсекли голову. — Его распирало от смеха при одном воспоминании о дворцовом перевороте трехгодичной давности. — Твои доблестные молодцы де Брезе и де Бюэй гонялись за ним с мечами наголо по Шинону и даже подсекли его. Отныне Ла Тремуй изгнан как предатель!

— Это меня радует, Ксентрай, — не ожидая такого ответа, кивнула она. — А что… мой король? — тон девушки изменился, ведь она заговорила о человека, ради которого не жалела жизни и который предал ее. — Как он?

— У твоего короля появилась новая страсть, — как ни в чем не бывало ответил рыцарь. — Совсем юная любовница — Агнесс Сорель. Фрейлина королевы Марии. Ее сосватала ему Иоланда Арагонская, почуяв охлаждение между зятем и своей дочерью. Королева четырех королевств всегда должна держать повод боевой лошади, именуемой государством.

— Я не держу на него зла, — твердо сказала Жанна. Она от всего сердца хотела верить тому, что говорила.

Разведчики впереди махали руками. Савойя, а с ней и Ущелье Гордеца с грозным замком Монротье, оставались позади. Впереди открывались земли Священной Римской империи, которой не было никакого дела до Девы Жанны. Нейтральная территория!

— Это он послал меня за тобой, — сказал рыцарь. — Твой брат. — Вместе с Потоном де Ксентраем Жанна остановила коня. — И еще…

— Да, Ксентрай?

Счастливый воин взглянул на своего полководца. Правда, улыбка его стала чуть спокойнее, взгляд более рассудительным.

— Мой тебе совет. Не торопись искать с ним встречи. У инквизиции на тебя зуб. Для папы римского ты по-прежнему ведьма, еретичка и дьяволопоклонница. — Его голос звучал убедительно. — Одним словом, еще рано.

— Я понимаю, — откликнулась Жанна.

Закрыв глаза, она высоко подняла голову. На фоне гор, в седле, молодая женщина смотрелась птицей, готовой взмахнуть крыльями и легко рвануть в ночное небо.

— Не верю, я — свободна, — вдохнув полной грудью ночной воздух, горячо произнесла Жанна. — Свободна!