Читать книгу "Ночной мир - Фрэнсис Пол Вилсон"

– Бати, подожди! Куда ты?

– На улицу. Там все быстро закончится.

Глэкен тоже бросился к ней. Опередив Джека, он настиг Калабати у двери и схватил за руку.

– Нет, – сказал он. – Я не могу допустить, чтобы вы погибли вот так. Это не должно случиться на улице. В одиночестве.

В глазах ее стоял страх, страх перед тем, что ожидает внизу.

– Все люди умирают в одиночку, – сказала она. – А я привыкла быть одна.

– Я тоже. Но я научился набираться сил, общаясь с друзьями. Позвольте годам сделать свое дело. Это лучше, гораздо лучше, чем то, что произойдет с вами снаружи.

– Я останусь с тобой, Бати. До самого конца.

– Нет! – Она повысила голос. – Не хочу, чтобы ты видел меня. Ни ты, ни кто-либо вообще.

«Гордая женщина, – подумал Глэкен. – И с самомнением. Но она может себе это позволить».

Он выпустил ее запястье и взял ее за кисть. Кисть была холодная, влажная, дрожащая.

– Я знаю подходящее место, где вы сможете остаться одна. Никто вас там не найдет. Пойдемте.

Он уже собирался вывести Калабати из комнаты, но Джек остановил их:

– Подождите!

Впервые за все время их знакомства Глэкен заметил, что Джеку не по себе. Куда подевалась кошачья грация? Казалось, он не может подобрать нужных слов.

– Джек, прошу тебя, – сказала Калабати, отвернувшись. – У меня совсем мало времени.

– Я знаю. Знаю. Я только хотел сказать, как плохо думал о тебе последние два года. Но то, на что ты решилась сейчас, требует мужества. Даже я спасовал бы на твоем месте. Думаю, ты самая храбрая женщина из всех, кого я знал. – Он взял ее руку и приложил к губам. – Я... мы все в долгу перед тобой. И никогда тебя не забудем.

Калабати кивнула. «Я знаю, ты больше не любишь меня, но спасибо на добром слове».

Она подошла к нему, поцеловала в щеку:

– Прощай, Джек.

– Да, – сказал Джек упавшим голосом. – Прощай.

Глэкен провел Калабати вниз, в бывшую комнату Кэрол. Теперь Кэрол не в силах была в нее войти. Глэкен подвел ее к кровати и не стал включать свет.

– Здесь спокойно. Тихо и темно. Никто не потревожит вас.

Он услышал скрип пружин, когда Калабати присела на кровать.

– Вы побудете со мной? – спросила она.

– А я думал...

– Это я из-за Джека. С ним я не чувствовала бы себя свободно. Но вы – другое дело. Ваш возраст намного больше моего. Думаю, вы меня понимаете.

Глэкен подвинул к кровати кресло.

– Понимаю.

Он сейчас думал то же самое, что и Джек: какая это храбрая женщина. Он снова взял ее за руку – как там, наверху.

– Поговорите со мной, – предложил он ей. – Расскажите об Индии вашего детства, – о храмах, о ракшасах. Расскажите про годы, которые прожили, не нося ожерелья.

– Мне кажется, я вообще не была молодой – так мало я помню о своей молодости.

Глэкен вздохнул:

– Я знаю. Но расскажите то, что сохранилось, а потом я расскажу то немногое, что запомнил.

И Калабати рассказала ему о времени, когда она была маленькой девочкой, о своих родителях, о том страхе, который испытывала перед демонами-людоедами, бродившими в туннеле под Храмом на Холмах. Голос ее становился все более хриплым, а воздух в комнате – влажным и кисловатым, по мере того как жизненные соки покидали тело. Ей стоило огромных усилий продолжать рассказ.

– Я так устала, – произнесла она, задыхаясь.

– Ложитесь, – посоветовал Глэкен.

Он помог ей лечь и сквозь одежду почувствовал, что тело ее высохло и отчетливо проступил скелет.

– Я замерзла, – сказала она.

Он накрыл ее одеялом.

– Мне так страшно. Не оставляйте меня, пожалуйста.

Он снова взял ее за руку.

– Я не оставлю вас.

– До тех пор, пока все не кончится. Вы обещаете мне?

– Обещаю.

Она больше ничего не сказала. Спустя какое-то время ее дыхание стало частым, прерывистым. Костлявые пальцы в предсмертной судороге сжали руку Глэкена...

А потом разжались.

И стало совсем тихо.

Калабати умерла.

Глэкен высвободил свою руку и вышел в прихожую. Там, на полу, рядом с дверью, сидел, скрестив ноги, Джек. Он поднял глаза на Глэкена:

– Она?..

Глэкен кивнул, и Джек опустил голову.

– Сложите оба ожерелья, обломки меча и будьте готовы отправиться в путь на рассвете.

Джек кивнул, все еще глядя в пол.

– Куда?

– Позже я скажу. Я должен побыть с ней еще немного.

Джек снова вскинул голову и вопросительно посмотрел на Глэкена.

– Я обещал остаться с ней до конца.

Из спальни тянуло сладковатым запахом гнили.

Глэкен опустился в кресло и взял руку Калабати в свою. Она была холодная и сухая, как чешуя. Глэкен сжимал ее до тех пор, пока она не рассыпалась в пыль между пальцами. А когда небо стало светлеть, он опустил занавески, прикрыл дверь и запер квартиру.

Четверг

Дом в конце дороги

Монро, Лонг-Айленд

– Вы уверены, что он дал вам именно эти координаты?

Джек остановил старый «мерседес» Глэкена посреди дороги и вглядывался в полумрак вокруг них. Билл Райан сидел около него с двумя автоматами на коленях. Оба ожерелья и осколки меча лежали рядом в резной деревянной шкатулке. Билл сверялся с торопливо написанной запиской, зажатой в руке.

– Все точно, – сказал он.

Джек предпочел бы, чтобы в этой поездке его сопровождал Ба, но он не осмелился просить его оставить Сильвию и мальчика. Однако Билл сегодня выглядел не таким, как обычно. Вокруг него распространялась какая-то особая атмосфера умиротворенности, в которой и Джек чувствовал себя на удивление уютно.

– Вы ведь выросли в Монро, да?

– Да, но сюда мне ни разу не приходилось забираться. Я вообще не подозревал о существовании такого места. Мы едем в никуда.

«В никуда. Очень точно сказано», – подумал Джек.

Они находились на северо-восточной окраине Монро, на залитой грязью дороге, посреди обширных топей. Слева, под низко нависшим, свинцово-серым, облачным небом простиралась гавань Монро – спокойная, безмолвная, недвижимая. Где-то далеко впереди находился залив Лонг-Айленд. Здесь все словно застыло: не было ни насекомого, ни птицы, ни даже ветерка, способного всколыхнуть тростник и высокую траву вдоль дороги. Да и сами они походили на неподвижные фигуры на пейзаже, изображающем болото.