Читать книгу "Сидни Шелдон. Узы памяти - Тилли Бэгшоу"

– Чудесно, дорогая! С кем?

– Его зовут Уильям. Уильям Каррадерз.

Алексия смутно помнила это имя.

– Он риэлтор, – продолжала Рокси. – Тот парень, который продал Кингсмир после смерти папы.

Алексия нахмурилась и едва не выпалила: «Значит, он точно знает, сколько у тебя денег, и решил воспользоваться представившейся возможностью».

Но она вовремя прикусила язык. Не ее это дело – пытаться управлять жизнью Рокси, романтической или будничной. Рано или поздно придется довериться суждениям дочери. Разве могут быть они хуже ее собственных?

– Еще рано о чем-то судить, но я очень счастлива, – призналась Рокси.

– В таком случае я тоже.

Алексия сжала ее руку:

– Я бы хотела с ним познакомиться.

– Когда-нибудь. – Рокси снова покраснела. – Посмотрим, как пойдут дела.

Женщины поговорили еще несколько минут, после чего прозвучал неизбежный звонок, указывающий, что время посещений закончено. Заключенные по всей комнате обнимали родных и друзей. Некоторые стоически, некоторые – не скрывая эмоций, особенно матери в отношении детей-подростков. Алексии было их жаль. Драгоценные годы юности никогда больше не вернутся. «У Рокси и Майкла было счастливое детство. Тедди и я дали им хотя бы это».

Она смотрела вслед дочери, протолкнувшей кресло сквозь двойные двери. Смотрела и пыталась надеяться на лучшее. Будет Каррадерз любить ее и заботиться или разобьет ее сердце, как остальные мужчины в жизни Рокси? При этой мысли Алексия изнемогала от беспокойства.

«Ты не можешь защитить ее, – твердо сказала она себе. – И пытаться не стоит. Любовь – это всегда риск. А жизнь без любви – вовсе не жизнь».

Будущее теперь принадлежало Рокси.

И от нее зависит, каким оно будет.

Эпилог

Саммер Мейер, глубоко задумавшись, смотрела в окно больничной палаты.

День был удивительным. Скромный лондонский сад расцвел жизнью, словно миниатюрный рай. Запах скошенной травы и сладкой жимолости висел в воздухе, как летний туман, и длинные гибкие ветви ивы тихо стучали в стекло, словно приглашая Майкла погулять и насладиться теплом и солнцем.

«Или дерево зовет меня? Может, это меня следует спасать?»

Отец, во всяком случае, так считал. Он ежедневно звонил Саммер, умоляя вернуться, «начать новую жизнь и не приковывать себя к Майклу и прошлому».

Милый па.

Саммер любила его до боли.

Но Арни не понимал, что жизнь на Мартас-Вайнъярд и ежедневные посещения могилы Люси приковывают его к прошлому самым ужасным, самым болезненным образом…

По правде говоря, Саммер понятия не имела, что ждет ее в будущем. Сейчас главное – пережить настоящее, шаг за шагом. Но она точно знала, что ноги ее больше не будет на Мартас-Вайнъярд. Никогда, пока она жива…

Девушка все еще видела смерть матери в еженощных кошмарах. Пещера, треск выстрела, красная вода, залившая песок будто клюквенным соком, пролитым в сахар. Фразы из того письма преследовали ее, слова, произносимые ласковым материнским голосом. «Он должен был умереть, дорогая. Эта связь – просто способ подобраться к нему ближе. Я так надеюсь, что ты понимаешь…» «Понимаю?» Саммер содрогнулась. Взглянула на Майкла, потом снова в окно. То, что сделала мать, – вне понимания. За гранью прощения. Единственное, что была готова признать Саммер, – мать психически больна. Что-то сломалось в ней в ранней молодости, когда любимый брат погиб. И вместо того чтобы жить и постепенно исцелиться, она лелеяла свою боль, и надрыв оставался скрытым от глаз, становился все глубже, пока личность Люси не раздвоилась окончательно. Одна Люси была женой и матерью, которую Саммер знала и любила всю жизнь, о которой скорбела. Вторая… Девушка старалась не думать о второй личности.

Саммер взяла безвольно повисшую руку Майкла, стала нежно гладить пальцы, как тысячу раз до этого. Она не может вернуться к прежней жизни в Америке. Но и продолжать эту тоже не в состоянии. «Я скрываюсь. Скрываюсь от жизни. От будущего. И использую Майкла в качестве предлога. Трусиха!»

И тут она почувствовала. Легчайшую дрожь, такую слабую, что сначала подумала, что ей показалось.

– Майкл?

Несколько секунд ничего не происходило. И снова это уже сильнее. Палец. Палец, упершийся в ее ладонь.

– Сестра!

Вопль Саммер был слышен даже в коридоре.

– Сестра!!!

Завтра будет новый день.