Читать книгу "Последний Хранитель - Елена Плахотникова"

Спать не хотелось. Кажется, я выспался на несколько суток вперед. Только закрыл глаза, чтобы пейзаж не отвлекал.

«Всего один эролл. Двадцать пять местных лет», – перевел для меня Хранитель.

Думаю, для него что двадцать пять, что пятьдесят лет – такая малость!

«А эта штука, наверное, сильно осложняет жизнь людям», – дошло вдруг до меня.

«На этой “штуке”, как ты выразился, тоже когда-то жили люди».

«Планета?! С такой орбитой?..»

Это что же надо сотворить с планетой, чтобы она регулярно доставляла такие неприятности?

«Нет, не планета. Это создали люди».

«Люди?!»

Я открыл глаза и еще раз посмотрел на красный шарик. Он уже цеплялся за горизонт. Окрестности пред рассветом выглядели как инопланетный пейзаж.

«Да, люди, – подтвердил Хранитель. – А чему ты удивляешься?»

«Обычно люди не создают планет. Все как раз наоборот...»

«Во-первых, это не планета, – напомнил Хранитель. – Во-вторых... даже ваша раса умеет делать что-то похожее. На примитивном уровне, конечно, но все-таки делает. А потом запускает вокруг вашей планеты».

«Мы называем это спутниками или космическими кораблями», – сообщил я, проигнорировав его высокомерный тон.

«Какая разница, как называть! Главное, что оно действует похоже. И что его тоже создали люди. Не такие, как идут с тобой. И не такие, что живут в твоем мире...»

Хранитель внезапно замолчал и начал уходить на глубину.

«Подожди! – заторопился я. – Это были твои соотечественники? Это они создали?..»

«Может быть. Это было давно».

Казалось, что собеседник стоит у двери, решая, захлопнуть ее за собой или вернуться и продолжить беседу.

«Подожди, – попросил я еще раз. – Давно для меня или... для тебя?»

Мне показалось, что такое уточнение будет совсем не лишним: все-таки мы с Хранителем живем в разных временных координатах. Все равно что баобаб и бабочка-однодневка.

«Для меня давно».

Так. Здорово. Значит, для меня это такая древность, что человечество в то время, пожалуй, еще сидело на деревьях.

«Может быть», – согласился собеседник, хотя мои мысли предназначались для внутреннего пользования, а совсем не для него.

«Ты все время забываешь, что я тоже внутри».

Кажется, собеседник «отошел от двери» и решил немного поболтать. Хорошо, поболтаем. За интересным разговором время быстрее летит. И узнать можно что-нибудь новенькое. Кто-то мне лекцию обещал...

«Могу и лекцию. На какую тему?»

«Только не про оборотней! Сначала расскажи, зачем строили эту... этот корабль?»

«Создали, – поправил меня Хранитель. – То, что ты называешь кораблем, было создано».

«А что, есть разница?»

«Есть».

«Ну, хорошо, создали. Зачем создали этот корабль или как это назвать?..»

«Это слишком долго объяснять. Слишком сложно... для тебя».

«Сложно для меня или для объясняющего?» – решил я уточнить.

«Для тебя», – повторил Хранитель.

«Тогда объясни это так просто, чтобы даже я понял. Ведь для тебя же это не сложно».

А то «слишком сложно для меня», видишь ли. Будто я только вчера слез с пальмы.

«Не вчера. И не с пальмы. Но суть ты уловил верно».

Хранителю было наплевать на все мои обиды. Сколько бабочка ни машет крылышками, баобаб ей не раскачать.

А потом я понял! Или увидел. Не знаю, как точнее это объяснить. Просто теперь я знаю, что создатели «корабля» искали новое место для жизни. Старое... Нет, они не загадили его, как мы, превращая в свалку свою родную планету. Просто что-то приближалось к ним – я видел широкую полосу или реку, что гасила одну искорку-звезду за другой. Эта река приближалась медленно и неотвратимо. И случилось бы это не скоро, не при жизни создателей «корабля» и даже не при жизни их детей, но... Это все равно случилось бы, и очень скоро. Двадцать-тридцать тысяч лет – это такая малость для Вселенной. И они искали место, что станет домом для их потомков.

«Понял?» – спросил Хранитель.

Мог бы и не спрашивать. И так ведь знал. Или ему хотелось поговорить? Не знаю. Я еще плохо соображал после такой информации. Но главное я понял! Без всяких технических терминов и заумных расчетов – только суть. Единственное, чего я не узнал, что же случилось с «кораблем»? На самом деле это было не кораблем, а чем-то почти живым и почти разумным. Но как назвать такое создание, я не знал.

«Я тоже не знаю, – ответил Хранитель. – Мой учитель называл это Корг, но было оно именем или названием вида, он тоже не знал. И что случилось с этим... созданием, он не знал. Те, Первые, смогли найти подходящую планету. Обитаемую планету. И не взорвали местное светило, когда поняли, что пора прекращать поиски. Корг... что-то случилось с ним. Он стал опасным для своих создателей. Они не стали убивать его – больного ребенка не убивают. Но вылечить его они тоже не смогли... или не успели. Его успокоили, усыпили на время. Потом Первые начали создавать Переходы. Их теперь называют еще Мостами. Эти Переходы вели в разные миры: гибнущие и только зарождающиеся, в стабильные и в те, что медленно угасают сами по себе. Как Первые собирались справиться с больным кораблем, этого уже никто не знает. Их жизнь была короткой, они не жили, а сгорали на этой планете. Этот мир подходил им меньше, чем нам. Нас-то готовили для этого мира, а они вошли в него так... Еще и Корг передал им свою болезнь. Они успели только отодвинуть корабль на безопасную орбиту и послать сигнал домой. Когда мы перешли в этот мир, тех, Первых, уже не было. А теперь нет и нас...»

Слушать такое было тяжело, сидеть молча – тоже. И я спросил:

«А как же аборигены? Ты говорил, что планета была обитаема»

«А что аборигены?..»

«Может, они прикончили тех, Первых, когда те стали зачищать планету...»

«Крис, не равняй нас по себе. Аборигенов никто не трогал, и планету никто не зачищал».

«А как же?..»

«Очень просто: с ними договорились. Планета большая, места всем хватило... хватало. И тиу, и нам, и т'ангам, и хостам... только норторам показалось здесь тесно».

Еще один горестный вздох, от которого кошки скребут в душе. В моей, кстати, душе.

«А ты не пытался вернуться туда?»

Я не стал уточнять, куда это «туда» – Хранитель и сам все понял.

«Нет, не пытался. Я – не пытался. А вот мой учитель... Война тогда уже началась, и он... “Туда” нельзя вернуться. Больше нельзя. Просто некуда возвращаться».