Читать книгу "Евангелие от змеи - Пьер Бордаж"

Вопрос задала соведущая Омера —она все еще пыталась направить корабль ток-шоу в нужном направлении, раз уж шеф самоустранился. В карих глазах звезды "EDV" Йенн читал полную и безоговорочную капитуляцию.

Огненные волосы и кричащие цвета одежды только подчеркивали смертельную бледность лица.

—Новое кочевничество незаконно само по себе —и это вытекает именно из тех законов, на которые вы только что ссылались: оно нарушает свободу мысли его адептов. Мадам —оператор показывает крупным планом лицо Мартины Жорж —очень ярко рассказала нам, как разрушительно его воздействие на семьи.

Несмотря на все существующие между нами разногласия, все мы сходимся в одном: новое кочевничество —бич, бедствие для человечества и его основателя —лицо Ваи-Каи крупным планом —следует считать человеком опасным и даже вредоносным. Вспомним коллективные самоубийства последователей Джима Джонса, адептов Храма Солнца, фанатиков Вакко и постараемся сделать все, чтобы подобный ужас не повторился.

Никогда.

Приближались выборы в Национальное собрание, и Жак Манделье, ни на минуту на забывая о предвыборной агитации, изображал апостола национального единения.

Но остальные вовсе не собирались уступать политику штурвал корабля. Придя на дебаты в студии самого рейтингового ток-шоу французского телевидения, каждый собирался бороться за свой кусок славы.

—Ваши доводы не могут не... насторожить каждого, кто дорожит личной свободой, —подала реплику Мишель Аблер. —Проблемы манипулирования общественным сознанием не могут быть решены политическими мерами...

—Пресса! —рявкнул BJH, сверкнув ледяными глазами за толстыми стеклами очков. —Анализ играет главенствующую роль —я говорю не о психоанализе.

Мы, кстати, первыми предупреждали...

—Рынок, без которого не было бы ни инвестиций, ни новых рабочих мест, ни прироста капитала, ни исследований, ни национального богатства, —вмешался Жан-Эрик Шолен. —Экономика не только неизбежное зло, она...

—Позиция, которую всегда защищала Церковь, —бросил монсеньор Дюкаруж. —Все эти обвинения абсолютно беспочвенны. Рим никогда не приказывал уничтожать племя десана, что бы ни утверждал...

—Генетика, ключ к нашему будущему, —вступил в разговор профессор Эстерель. —Эта аналогия между —я открываю кавычки! —двойной змеей из древних мифов и биотехнологией кажется мне как минимум...

—Это просто невыносимо! —закричала Мартина Жорж. —Мы в нашей Ассоциации боремся за...

—...просто ничтожно, это ваше сопоставление анализа с психоанализом! Вот что значит погрязнуть в вульгарной агитации, пресса...

—...бесконечные грязные скандалы, сотрясающие устои Церкви. Мы в "Альфакоме" хотя бы не...

—...стараемся вытащить их из морального убожества, мы сражаемся с реальным врагом, а не просиживаем штаны...

—...в Национальном Собрании. Мы используем весь арсенал законов, я настаиваю...

—...паутина лжи! Никогда манипулирование... психологически. И нам плевать...

—...интересы семей, конечно, но мне кажется...

—...непристойно ставить Церковь на одну доску с...

—...манипуляторы умами и душами людей, необходимо...

—...устойчивая экономическая система есть залог...

—...здравый смысл! И кстати, откуда этот...

—...запугивание вселенской катастрофой? Все секты используют одни и те же...

—...общественный транспорт. Экология тоже...

—...полный бред! Ваш...

—...страх —вот ключевое слово, вот...

—...чистая прибыль...

—...так не говорите же о...

—...эта одержимость...

—...принесший несчастья...

—...Иисус Христос...

—Замолчите... история... манипулирование... заткнитесь...приличия...

—Прошу вас...

—...да вы сами...

—Пожалуйста...

—Никогда...

—ПОЖАЛУЙСТА...

—...глупости...

—ПРОШУ ВАС!

Голос Омера, внезапно сорвавшийся на фальцет, заставил замолчать семерых спорщиков. По их сверкающим глазам и высокомерно-пренебрежительной повадке Йенн видел, что каждый уверен в полном своем превосходстве.

А вот Омер выглядел подавленным, жалким и проигравшим, во взглядах, которые он то и дело бросал на свою продюсершу, читалась немая мольба о помощи: так в неудачный день смотрит на тренера ведущий игрок, звезда команды.

—Дамы и господа, время, отведенное нашей передаче, подходит к концу, —произнес он заунывным тоном.

—Мы переходим к голосованию телезрителей.

Прошу вас, дорогая Марианна, напомните нам, как...

Тычком в бок "дорогая Марианна" привлекла внимание Омера к невероятному повороту событий: сидевший в центре сцены человек —главный обвиняемый, Христос из Обрака —поднял руку, прося слова, и этот простой жест поверг всех в изумление. Пара ведущих и семеро оппонентов почему-то стали вдруг похожи на марионеток, привязанных невидимыми нитями к этой руке, к пальцам Ваи-Каи. Объективы всех камер были направлены на Духовного Учителя —его простое движение после полутора часов молчания и неподвижности показалось оператором самым ярким, самым запоминающимся кадром съемки.

—Ой-ёй-ёй, ну надо же, чудо все-таки произошло! —вопит Омер. —Наш маленький Иисус из Обрака, кажется, об... э-э-э... рел дар речи. Поздновато, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда!

Йенну слышится ликование в голосе ведущего —он увидел во внезапном повороте событий шанс на спасение корабля, возможность проскользнуть мимо подводных рифов, избежать опалы. Йенн ощущает и глубокую грусть Ваи-Каи и вспоминает, что его великий брат по двойной змее —тоже человек из плоти и крови. Духовный Учитель печалится не о своей участи —он всегда знал, что телесная оболочка очень скоро распадется в круговороте жизни, —его терзает безграничное сострадание к человечеству, упорно не желающему смотреть вглубь себя. В это Мгновение Йенн принимает наконец как данность тот факт, что Ваи-Каи не принадлежал самому себе, что кровь его должна была стать платой за восприятие коллективным сознанием его учения.

—Вы слышали все обвинения в ваш адрес, господин Христос из Обрака. Что скажете в свою защиту? Попрошу вас быть кратким, наше время на исходе. Только не обвиняйте в этом меня, хорошо?

Улыбка Ваи-Каи затопила душу Йенна светом и теплом.

—Я скоро умру, —спокойным, почти радостным голосом объявил Духовный Учитель. —И перед расставанием хочу сказать, что очень любил и люблю всех вас как дорогих братьев и сестер по двойной змее. Я ухожу туда, откуда пришел, туда, где все вы, рано или поздно, присоединитесь ко мне —в дом всех законов. Я ухожу, чувствуя огромную радость оттого, что делил с вами воздух, воду и землю, я горд тем, что знал вас, и надеюсь, что вы сумеете вернуть себе простое счастье быть детьми нашей Земли, нитями полотна жизни. Мне нечего ответить на ваши обвинения, потому что я никогда не чувствовал себя обвиняемым. Мне не нужно прощать вам оскорбления, потому что я ни на мгновение не почувствовал себя оскорбленным. Наша цивилизация погибнет, как погибали все прежние, ценности изменятся —таков закон круговорота жизни. Мое слово тоже не есть нечто незыблемое, потому что те, кто слышал, будут вспоминать его каждый по-своему, ате, кто с ним боролся, признают его. Мы всего лишь дуновения, но в каждом дуновении заключены все ветры творения —в этом наше величие и в этом же наша малость. Я исчезаю, таково предназначение каждого человека —исчезнуть, исполнив долг, но я не чувствую ни гнева, ни горя, меня несет, как легкую песчинку, круговорот бытия, и я погружаюсь в поток вечности. Не печальтесь о моей судьбе, я ухожу спокойный и счастливый.