Читать книгу "Охотники Гора - Джон Норман"

Гориане в своем сознании ни в коей мере не вычленяют человека из окружающего мира; они в значительной степени отождествляют себя с природой. В их понимании мужчина и женщина представляют собой существ животного мира, наделенных специфическими биологическими свойствами и набором генетической информации, комплекс которой сформировался в течение десятков тысяч предыдущих поколений на основе естественного и полового отбора. Тем не менее, хотя действия человека в целом продиктованы эволюционным процессом и зависят от унаследованных им тенденций и отношений между полами, механизм его поведения не может рассматриваться как простая реакция на окружающую среду. Внешние обстоятельства лишь определяют наиболее благоприятное, но вовсе не обязательное поведение в той или иной ситуации. Женщина, как и мужчина, является столь же сложным продуктом генетического развития человека, сформированным на основе естественного и полового отбора. Фактор естественного отбора предоставляет женщине, стремящейся принадлежать мужчине, сохранить с ним длительные отношения, иметь от него детей, растить и воспитывать их, то есть реализовать определенное ей природой предназначение, несравненно больше шансов для продления рода, нежели женщине, по тем или иным причинам избегающей связи с мужчиной и отказывающейся иметь детей.

В биологическом смысле свобода женщины не имеет никакого смысла. Тип любящей матери, продолжательницы рода, является единственным участвующим в эволюционном развитии типом женщины. Естественно, что до сегодняшнего дня сумели дожить лишь те женщины, в которых инстинкт сохранения рода оказался достаточно силен, в противном случае им не суждено было появиться на свет. Воробьиха-мать кормит своих детенышей вовсе не потому, что общество пернатых накладывает на нее эту обязанность, исходя из каких-то моральных норм или социальных установок. В подобном ключе, но выдвигая на первый план несколько иные задачи, можно охарактеризовать и функцию полового отбора. При этом следует отметить, что выбор партнера принадлежит именно мужчине, как существу более сильному; в противном случае, окажись женщина сильнее, человечество могло пойти совершенно иным путем развития, и не исключен вариант, при котором оно пришло бы к той форме существования, что встречается у некоторых разновидностей пауков, где после оплодотворения более сильная самка пожирает своего, очевидно, любящего ее, но не способного постоять за себя супруга.

Какое счастье сознавать, что нам это пока не грозит!

Нет ничего удивительного в том, что испокон веков мужчины выбирали себе в жены женщин определенного типа. В частности благодаря этому женская половина общества сейчас несравненно красивее, чем она была несколько тысячелетий назад. Приятно сознавать, что к этому приложили руку мы, мужчины. Подобным же образом женщина излишне самостоятельная, мужеподобная, глупая, сварливая и злая никогда не являлась желанной кандидатурой для создания супружеских отношений. Кому придет в голову обвинить мужчину в том, что он не хочет делать свою жизнь несчастной? Конечно, он будет стремиться выбрать себе красивую, умную, способную на любовь и самопожертвование супругу. Именно так поступали бы и женщины — будь у них такое право: они выбирали бы себе самых умных, энергичных и сильных мужчин. Несмотря на пропаганду любого толка, немного найдется среди женщин тех, кто искренне в глубине сердца желал себе в супруги недалекого, хилого, женоподобного мужчину; вовсе не они являются наиболее частыми персонажами их сексуальных фантазий.

Вот почему гориане искренне считают, что в самой природе мужчины заложено стремление обладать, а в природе женщины — отдаваться.

Я наблюдал, как девушки Вьерны, принадлежащие уже не ей, а своим новым хозяевам, занимали места в баркасе.

Вьерна не просто предоставила своим разбойницам возможность выбора; она заставила их сделать выбор. Интересно, ждет ли она еще возвращения в лес хотя бы одной из них? Она сама нарядила их в шелка, вдела серьги им в уши. Вероятно, она уже потеряла надежду их дождаться.

Ее разбойницы — теперь обычные рабыни — терпеливо дожидались момента, когда баркас отчалит от берега и доставит их на «Рьоду» и «Терсефору». Они сделали свой выбор, предпочли покориться мужчинам, послушались голоса своей женской сути.

Вьерне придется в одиночестве охотиться в лесах. Она хотела свободы, и она ее получила. Она будет гордой и независимой в окружающих ее бескрайних лесных просторах, но останется в одиночестве. Интересно, сколько ночей проведет она без сна, сжимая в руке подаренный ей Марленусом перстень и глотая катящиеся по щекам слезы? Гордость непреодолимой стеной встала между нею и ее женским началом. Она останется в одиночестве, и никто не заметит в ее ушах небольшие изящные серьги, которые она так и не сняла. Эти серьги вдели ей в уши по приказу Марленуса, когда он еще был ее хозяином. Оставаясь свободной, она не сможет забыть — даже если очень захочет, — что некогда она находилась в полном его подчинении. Возможно, время от времени Вьерна будет тосковать по ошейнику убара так же сильно, как и по его прикосновению. Она сделала свой выбор, предпочла независимость, не променяла ее даже на трон убары Ара.

Ее девушки тоже сделали свой выбор. Вьерна осталась свободной. Они превратились в покорных рабынь. Я бы не взял на себя смелость судить, кто из них сейчас счастливее. Вон они сидят в баркасе с покорным видом. Руки их связаны за спиной кожаными ремнями. Новообращенные рабыни еще держатся скованно и стыдятся друг друга, но лица их не кажутся несчастными. Интересно, пожалела ли хотя бы одна из них о принятом решении? Хотя, если и пожалела, сейчас уже все равно слишком поздно. Руки их связаны за спиной. Но девушки не выглядят несчастными. Они откликнулись на голос своей женственности. Они отдали себя кандалам и — любви. И возможность сделать этот выбор предоставила им Вьерна, сама отказавшаяся от него.

Где-то в лесах сейчас, одинокая и свободная, бродит женщина-пантера. Имя ее — Вьерна. Пусть охота ее будет удачной.

Интересно, отправится ли она когда-нибудь в Ар, повидать своего убара, или, может, он сам снова решит поохотиться в северных лесах и предоставит ей еще один шанс изменить свою жизнь? Нет, едва ли.

«Женщина, что с нее возьмешь?» — сказал о ней Марленус и тем не менее подарил ей перстень с печатью Ара. Интересно, понимает ли Вьерна, что из женщин носить этот перстень имеет право только убара Ара?

— Мы сложили колья в форме башни, — прервал мои размышления Турнок. — Маяк получится отличным.

Я оглянулся. На громадном валуне высилась сложенная из кольев четырехугольная пирамида.

— Облейте ее маслом.

— Да, капитан, — ответил Турнок.

Я сидел в капитанском кресле, далеко от воды, закутанный в теплые покрывала, но мне все равно было холодно.

Костер разожгли. Языки пламени быстро взбежали на самую верхушку пирамиды. Да, маяк будет виден пасангов за пятьдесят отсюда, не меньше.

Я отвернулся. Вокруг меня стояли мои матросы.

— Приведите сюда рабыню Руиссу, — распорядился я, — ту, что была в банде Хуры.