Читать книгу "Исчезнувшая - Гиллиан Флинн"

Он развернул несколько дисков веером, будто уродливые карты. В большинстве названий речь шла о насилии: «Жесткий анал», «Глубокий минет», «Униженные проститутки», «Шлюхи-садистки трахаются», «Шлюха, изнасилованная толпой», а также серия под названием «Накажи эту суку», с первого по восемнадцатый выпуски. На каждой обложке женщины корчились от боли, затравленно глядя на хохочущих мужчин, которые засовывали в них разные вещи.

Я отвернулся.

— Ах, какие мы стеснительные, — оскалился Джилпин.

Но я не ответил, поскольку смотрел, как Го ведут через двор и усаживают на заднее сиденье патрульного автомобиля.

Через час мы встретились в участке. Таннер отговаривал меня, но безрезультатно. Я взывал к его внутреннему борцу за мораль, к его эго ковбоя и миллионера. Пришла пора сказать копам правду.

Я мог им позволить издеваться надо мной, но не над сестрой.

— Ник, я соглашаюсь только потому, что считаю ваш арест неизбежным. Если скажем, что согласны на откровенный разговор, то, возможно, узнаем побольше — что они накопали против вас. Тела нет, им захочется получить чистосердечное признание. Поэтому постараются завалить вас фактами и уликами. И может быть, дадут нам достаточно материала для построения правильной защиты.

— Но мы тоже все им отдадим, так ведь? — отозвался я. — И подсказки Эми, и кукол-марионеток. — Я нервничал, подгоняемый отвратительной картиной: моя сестра потеет в допросной под голой лампочкой.

— Если позволите вести беседу мне. Я сам расскажу о подставе, и тогда копы не смогут использовать это в суде против нас. Но нам понадобится другая линия защиты.

Меня тревожило то, что даже мой адвокат считал правду совершенно неправдоподобной.

Джилпин встречал нас на ступеньках участка с бутылкой кока-колы в руке — поздний ужин. Когда он повернулся, приглашая следовать за собой, я увидел, что его рубашка на спине промокла. Хоть солнце и зашло, воздух оставался сырым и горячим. Детектив взмахнул руками, рубашка отлипла от кожи и снова вернулась на место.

— Все еще жарковато, — сказал он. — Похоже, зной и не думает спадать.

Бони дожидалась в конференц-зале, том самом, памятном по первой ночи. Той Самой Ночи. Она заплела жидкие волосы во французскую косу и пришпилила ее к затылку; получилось довольно своеобразно. А еще она накрасила губы. Уж не на свидание ли собралась? «Давай встретимся после полуночного допроса…»

— У вас есть дети? — спросил я, пододвигая стул.

Она настороженно зыркнула и показала один палец.

Вот и все. Ни имени, ни возраста. Бони была настроена по-деловому. И спуску нам давать не собиралась.

— Первое слово вам, — сказал Таннер, — расскажите, что вы обнаружили.

— Само собой, — кивнула Бони. — Итак… — Она включила диктофон и произнесла все положенное по процедуре. — Ник, вы утверждаете, что не покупали ничего из вещей, обнаруженных в дровяном сарае у дома вашей сестры, и даже ни к чему не прикасались.

— Да, мы утверждаем, — ответил за меня адвокат.

— Ник, ваши отпечатки обнаружены практически на всех вещах из сарая.

— Неправда! Я ни к чему там не прикасался! За исключением подарка на годовщину свадьбы, который Эми спрятала внутри.

Таннер дотронулся до моей руки: заткнись, мать твою.

— Подарок мы привезли сюда, — сказал он.

— Ник, ваши отпечатки и на клюшках для гольфа, и на дисках с порнографией, на часах и даже на телевизоре.

И тут я прозрел. Как же Эми отлично все устроила! Использовала против меня все. Включая мой глубокий самодовольный сон, которым я так хвастался перед ней, доказывая, что будь она поуравновешеннее, как я, избавилась бы от бессонницы. Я увидел точно наяву: вот она, стоя на коленях рядом с кроватью, прижимает мои пальцы то к одной покупке, то к другой под аккомпанемент громкого храпа. И так несколько месяцев кряду. Может, она даже подсыпала мне какую-то дрянь. Помню, как-то утром я с трудом разлепил глаза, а Эми сказала: «Знаешь, а ведь ты спишь как убитый. Или как под наркозом». Да, я был и тем и другим одновременно, но только раньше не догадывался.

— Вы можете объяснить найденные нами отпечатки пальцев? — спросил Джилпин.

— Что вы еще нашли? — продолжал давить Таннер Болт.

Бони выложила на столешницу толстую тетрадь в кожаном переплете с обугленными краями.

— Узнаете?

Я покачал головой, пожал плечами.

— Это дневник вашей жены.

— Хм… а разве Эми вела дневник?

— Да, Ник, вела. Она вела дневник на протяжении семи лет, — сообщила Бони.

Похоже, вот-вот случится что-то очень плохое. Моя жена вновь перехитрила нас.

Эми Эллиот-Данн

Спустя десять дней.

Мы перегнали мой автомобиль через границу штата Иллинойс, на кошмарную окраину обнищавшего городка на реке, название которого я не знала. Потратили еще приблизительно час, стирая отпечатки пальцев, а потом бросили его с ключами в замке зажигания. Это называется «круговорот жизни». Сначала тачкой пользовалась подозрительная парочка из Арканзаса, потом скрытная Эми из Озарка. Пускай теперь кто-нибудь из бедняков Иллинойса порадуется находке.

Потом мы ехали в Миссури по дороге среди холмов, пока я не разглядела за стволами деревьев сверкающую гладь озера Хэннафан. Дези, живущему с семьей в Сент-Луисе, нравится думать, что эта местность освоена в те же времена, что и Восточное побережье, но он заблуждается. Озеро Хэннафан названо так не в честь государственного деятеля девятнадцатого столетия или героя Гражданской войны. Это искусственный водоем, вырытый в 2002 году маслопромышленником Майком Хэннафаном, которому понадобилось незаконно избавляться от токсичных отходов. Негодующая общественность пытается подыскать для озера новое название. Слово «Коллингс», уверена, всплывало не раз.

Однако ни превосходно спланированный водоем, по которому можно лишь плавать под парусом, но не с мотором, ни грандиозный прибрежный особняк — швейцарское шато, но в американских размерах, — не покорили меня. В этом и заключается извечная проблема Дези. Как по мне, будь ты хоть тысячу раз миссурийцем, не следует делать вид, будто озеро Коллингс — это озеро Комо.

Он облокотился о крышу «ягуара» и замер, рассматривая дом, так что и я вынуждена была постоять и полюбоваться.

— Мы заказали его по образу и подобию чудного крошечного шале, где жили с мамой в Бринзерси, — говорит Дези. — Единственное, без чего пришлось обойтись, — это горы на заднем плане.

«Серьезный минус», — думаю я, но кладу ладонь ему на запястье, будто желаю сказать: покажи мне дом изнутри, он наверняка восхитителен.

Дези проводит для меня бесплатную экскурсию, похохатывая при этом над словом «бесплатная». Кухня, размером с добрый собор, вся из гранита и хрома, гостиная — с двумя каминами и дверью, ведущей на открытую площадку (на Среднем Западе это называют палубой), с видом на озеро и лес. Развлекательный комплекс в подвале — бильярдный стол, дартс, стереосистема, небольшой бар — с выходом еще на одну площадку, которую местные именуют второй палубой. Тут же сауна и винный погребок. На верхнем этаже пять спален. Из них вторая по величине переходит полностью в мое распоряжение.