Читать книгу "Дикие псы - Иван Сербин"

— Телефон-то зачем? — поинтересовался Жигулов.

— Чтобы сам в милицию позвонил. Сказали, мол, мы пустили газ в кухне, сам милицию не вызовешь — через десять минут тебя не в милицию повезут, а в районный морг. Прикинь? Тот, понятное дело, в пижаму наложил — слон обзавидуется. Позвонил и в «Головинское», и в «пожарку», и в «Скорую». Наши приехали, старичка отвязали, а потом бумажку взяли, начали читать. Оказывается, старичок бойкий, за четыре года в пяти разных фирмах умудрился стянуть аж пол-«лимона» баксов. Эти пол-«лимона» ребятишки у него и позаимствовали. Так самая фенька в том, — давясь смехом, продолжал Бадеев, — что газ-то наши «герои», перед тем как уйти, выключили. Опер этот сказал, видели б вы того старичка, когда он понял, что его обманули. Сам себе срок вызвал! Представляешь? С ним, говорит, чуть сердечный приступ не сделался.

— Коля, меня отстранили от ведения всех дел, — сказал спокойно Жигулов. — И от «грабительского» в том числе. А история хорошая. Запиши. Потом в газету какую-нибудь пошлешь. В «Очную ставку», например. Они такие истории собирают. — Олег серьезно наблюдал за Жигуловым. — Не знаю, как вы, ребята, а я сейчас поеду домой, приму душ, потом плотно поужинаю и завалюсь спать. Вот такие у меня планы на вечер. Жигулов зашагал вниз по ступенькам, а оперативники остались на площадке второго этажа.

— Толя, — позвал сверху Олег. — А знаешь, как старичка-то зовут?

— Оле-ег, — ответил Жигулов не оборачиваясь. — Я отстранен.

— Степан Михайлович Тяглов. А знаешь, где он работает, Толя? — продолжал вопрошать Олег. — Точнее, работал.

— Я отстранен, Олег.

— А работал он, Толя, главным бухгалтером в торговом доме Георгия Андреевича Конякина. И украл он там, Толя, семьдесят тысяч долларов, свалив вину на некоего Константина Борисова. Тебе фамилия ни о чем не говорит?

— Олег, — Жигулов остановился, задрал голову. — От меня-то ты чего хочешь? Чтобы я сейчас бросился разыскивать этого Борисова? Или чтобы начал всем доказывать, будто эти грабители ни в чем не виноваты? Так они же виноваты, Олег. Виноваты. Банк ограбили? Ограбили. Торговый дом ограбили? Ограбили. Допустим, тех двоих ментов в ангаре завалили не они, хотя это еще надо доказать. Но старичка скрутили? Скрутили. А это статья, Олег.

— Он — вор, Толя.

— Ну и что? А они кто? Святые угодники? Органы охраны правопорядка? Или то, что этот старикан на руку нечист, дает им право его к стулу прикручивать и газом травить? Убить грозились? Грозились. Еще одна статья. Деньги отняли? Отняли. Тоже мне, Деточкины выискались.

— И деньги ворованные, Толя, — напомнил оперативник. — Из-за этих денег у парня вся жизнь теперь кувырком. И у его сестры, кстати, тоже.

— Да плевать мне, Олег, что деньги ворованные! — повысил голос Жигулов. У него наконец-то появилась возможность выплеснуть скопившееся за день напряжение. — Борисов с сестрой эти полмиллиона что, в милицию принесли? Как вещдок? Нет. Себе в карман положили. Понимай — украли. Вор у вора. И мне их не жалко. Ни капельки.

Не жалко! Они преступники! Точно такие же, как этот старикан, как там его фамилия?

— Тяглов.

— Вот. Как Тяглов, как Конякин, как Датий и как тысячи других преступников. Точно такие же, Олег! Никто их банки грабить не заставлял. На аркане туда не тянул. Пистолеты в руки не совал. Они сами на это пошли. Пусть отвечают теперь. И лично мне все равно, кто их в конце концов поймает, я или следователь из «Головинского». Главное, что они должны понести наказание за свои поступки и они это наказание понесут. По пятерке каждому, как минимум. Вот и все!

— Мужики, вы чего? — Бадеев переводил недоуменный взгляд с Поликарпова на Жигулова и обратно. — Чего лаетесь-то?

— Ты бы, Толя, поднялся сюда-то, — прищурился Олег, не обращая на слова Бадеева ни малейшего внимания. — Чего на все отделение-то разоряться? Поднимись, обсудим сложившуюся ситуацию.

— Да плевать мне на ситуацию, Олег. Нет больше никакой ситуации. Не-ту, понимаешь? Я, может, через месяц сам под статью пойду — вот это для меня ситуация! А ты мне про ситуацию какую-то… Отстранили меня.

— Что-то ты на Конякина с таким пылом не накидывался, — пробормотал оперативник.

— Ой, Олег, я тебя умоляю, — поднял обе руки Жигулов. — Давай не будем, ладно?

— Иди, Толя, — кивнул Олег, и в голосе его отчетливо прозвучали нотки усталости. — Иди домой. Поешь там. Душик прими. Поспи. — Он оперся обеими руками о перила, закончил жестко: — Только в следующий раз, прежде чем жаловаться на слепоту и глухоту других, вспомни сегодняшний вечер.

— Да иди ты, — Жигулов зашагал вниз по лестнице.

— Их ведь сажать не станут, Толя, — Олег выпрямился. Говорил, уже не видя Жигулова, но зная, что тот хорошо его слышит. — Их убьют. Всех. Потому что так захотелось Георгию Андреевичу Конякину. И ты, Толя, это знаешь. Иди спи теперь.

— Твою мать, — беззвучно пробормотал Жигулов, повернулся и пошел вверх.

— Правильно, Толя. А никто и не говорил, что их надо отпускать, — как ни в чем не бывало сказал Олег. — Просто надо сделать так, чтобы с этими ребятами обошлись по-человечески. Как положено. Должны сесть? Должны, никто не спорит. Но сесть, а не в могилу улечься.

— Слушай, только не надо мне лапшу вешать, — громко сказал Жигулов. — У тебя есть какие-то идеи? Или это все так, разговоры одни?

— Появилась у нас с Колей одна мыслишка.

— Только, Олег, когда будешь мыслишки свои высказывать, учти, что я отстранен.

— О чем речь, Толя? Олег улыбнулся и развел руками.

* * *

К их возвращению квартира не просто сияла. Она преобразилась до неузнаваемости. Полы были вымыты, обшарпанный стол застелен свежей газетой. На одноразовых пластиковых тарелочках разложены всяческие деликатесы. В центре стола наполненная водой банка с букетиком гвоздик, несколько бутылок пива и пара водки. На плите, в отдраенной до блеска сковородке, доходило мясо. В ванной шумела вода.

— Ух ты, — Артем потянул носом воздух — Вкуснотищей пахнет. — Заметил стол. — Ого. А цветы откуда?

— Дима на рынок ходил, — выпорхнула из кухни Милка. Она словно переродилась. Глаза сияют, на губах улыбка. Анна, увидев ее, улыбнулась в ответ:

— Ты чудесно выглядишь.

— Спасибо.

— Слушай, Милк, да тебя не узнать, — Славик тоже расплылся. — Димыч, гадом буду, колдун. На щеках Милки вспыхнул румянец. Шум воды в ванной стих. Через минуту на пороге появился Димка. В одежде на мокрое тело.

— Ну как? Удачно съездили?

— А ты сомневался? — спросил Славик.

— Что? Взяли?

— Взяли, — ответил за всех Костик. В шумной компании он все больше молчал, но теперь общее приподнятое настроение передалось и ему. — Полмиллиона долларов.

— У-ау, — восхищенно протянул Димка. — Посмотреть можно?