Читать книгу "Гарпун для Акулы [= Живой щит ] - Сергей Зверев"

Он вернулся в центр управления огнем. «Ушаков» двигался на северо-запад со скоростью двадцать узлов.

— Товарищ капитан, — сказал по телефону мичман, — у меня есть контакт.

— Придется немного подождать. Держи объект по всем активным системам.

— Мы его быстро нагоняем. Сигнал устойчивый.

Акустик подтвердил, что вышли на «Сокол». Теперь нужно было подняться на поверхность, на глубину перископной антенны, и передать сообщение в Москву, чтобы оттуда подтвердили приказ.

Гой надеялся, что к этому времени цель не уйдет из сектора. До Северной Кореи оставалось всего ничего. Потопить «Сокол» в территориальных водах КНДР означало бы спровоцировать международный скандал.

Наконец Москва дала «добро». Игорь Владимирович выругался про себя. С этой минуты он превратился в винтик большого слаженного механизма.

* * *

Когда Новиков спустился в трюм, все было кончено.

Длинная тонкая нить проволоки, которую Колька приспособил под антенну, порванной струной повисла вдоль стены.

Одним своим концом она дотягивалась до края шлюза, вторым — перебитая чьим-то прицельным выстрелом, едва касалась дна. Рядом, широко раскинув руки, с лицом, обращенным вверх, лежал Серегин.

Смерть настигла его врасплох, словно сорвав последний осенний лист с дерева и бросив мертвого к ногам убийц.

Виктор насчитал на его куртке шесть рваных отверстий.

Он почти не знал этого парня. Их знакомство уложилось в две непродолжительные встречи. Чтобы назвать человека другом, двух часов явно недостаточно. Да и могли ли быть друзья у Новикова?

— Легко сдох, скотина! — пнул безжизненное тело носком ботинка матрос. — Прямо на лету. Ну ничего, зато второй жив. Пока!

Это зловещее «пока» заставило бывшего «афганца» вздрогнуть, будто кто-то неосторожно задел обнаженный нерв. Внутри Новикова сдетонировал заряд такой силы, что его хватило бы выжечь весь сухогруз дотла. Внезапная перемена в лице Виктора напугала матроса, наслышанного о зековском прошлом Новикова. Но он расценил это по-своему:

— Я вижу, ты тоже не прочь пострелять? Могу устроить.

Капитану нужны профессионалы вроде тебя.

Виктор молчал, завороженно глядя на рукоятку пистолета, выглядывающего из-за Колькиной куртки. В это мгновение брезент, закрывающий странную, похожую на гигантский зонт конструкцию, со зловещим шорохом пополз вниз, и из-под него во всей своей мрачной красе возник боевой вертолет.

Зрелище привлекло внимание собеседника Новикова.

Тот на секунду отвернулся, поглощенный внезапным превращением брезентового кокона в винтокрылое чудовище.

Этого было вполне достаточно, чтобы Виктор успел вытащить пистолет и спрятать у себя за поясом.

«Извини, Колька, — он мысленно попросил прощения у Серегина, — в который раз ты меня спасаешь. Ну да ладно, скоро сочтемся».

— Страшная зверюга! — Матрос восхищенно облизнул губы. — Что-что, а оружие мы пока делать не разучились. Ну так как? — снова обратился он к Новикову. — Смотри не прогадай. Дело-то стоящее.

Виктор поднялся. Затянув до половины «молнию» на куртке, он стал пристально рассматривать неожиданного доброжелателя. Навязчивое упорство, с которым тот предлагал свои услуги, выдавало шкурный интерес. От взгляда Новикова не ускользнула и татуировка на тыльной стороне ладони, служившая своего рода опознавательным знаком.

— Сидел? — коротко спросил Виктор.

От прежней самоуверенности матроса не осталось и следа.

— Вроде того, — промямлил он, по-совиному выпучив глаза. — Малолеткой загремел в колонию.

— Значит, ты в курсе, что делают на зоне с подсадными утками вроде тебя?

Не давая ему опомниться, Новиков вплотную прижал собеседника к стене локтем правой руки уперся ему в подбородок, а левой ухватился за ремень, так, чтобы он не мог пошевельнуться.

Снующие по трюму были настолько поглощены собственными делами, что не замечали происходящей в дальнем углу сцены. Кто-то успел оттащить в сторону брезент, еще несколько человек отволокли тело задушенного Святым головореза. Только мертвый Колька Серегин оставался сиротливо лежать рядом с лестницей, беспомощный что-либо изменить в своей судьбе.

Мысль о Кольке заставила Новикова сильнее надавить на кадык. Матрос захрипел, запрокинув голову набок и истошно колотя пятками по металлической обшивке трюма.

Виктор слегка ослабил хватку.

— Говори, кто послал тебя пудрить мне мозги?!

С трудом ворочая налившимся свинцовой тяжестью языком, матрос выложил все начистоту:

— Генерал, который плывет на «Соколе».

— Зачем я ему?

— Не знаю, — честно признался незадачливый подручный Банникова. Но, заметив, что Виктор собирается повторить процедуру заново, испуганно завопил:

— Клянусь, что не знаю! Не в курсе я, что он от тебя хочет! Сказал только: приведи знакомого Тютюнника, и все!

Услышав о «мусорном короле», Новиков насторожился:

— При чем здесь Тютюнник?

— Они с капитаном приятели. С чего бы ты так легко попал на корабль?

«Приплыли, — с неожиданным безразличием подумал Новиков. — Выходит, Банников с самого начала знал, что я на борту. Интересное получается кино!»

Он по-настоящему обрадовался взятому у Серегина пистолету. И все-таки Виктор не мог понять, почему Банников позволил ему свободно разгуливать по «Соколу» и только сейчас решил раскрыть карты. Одно с другим явно не вязалось, и, чтобы выяснить все до конца, следовало принять приглашение генерала.

Прежде чем отпустить трясущегося от страха матроса, бывший «афганец» спросил:

— Кстати, куда, ты сказал, отвели второго?

— Честно сказать, ему и досталось. Когда я уходил, мужик отрубился.

— Ты бил?

— Не-ет! Остальные били. Даже генерал, а я — нет.

— Что-то с трудом в это верится, — пробурчал Виктор и, покосившись через плечо на опустевший трюм, добавил:

— Пошли, что ли.

Не успел матрос сделать и нескольких шагов в сторону выхода, как упал словно подкошенный. Новиков бил наверняка, целясь в сонную артерию. Бездыханное тело он отволок за угол и оставил внутри металлического контейнера. Закрыв на крючок дверцу, Виктор извлек из-за пояса пистолет и проверил обойму.

— Для начала сойдет, — изрек он меланхолично и добавил:

— Кажется, пора. Не будем заставлять Петра Михайловича ждать.

* * *

Первым, что увидел Святой, когда пришел в себя, было расплывчатое светлое пятно. Оно начало пульсировать, задрожало и превратилось в улыбающегося Петра Михайловича Банникова.