Читать книгу "Преследуя Аделайн - Х. Д. Карлтон"

тем же. Я вцепляюсь в него когтями, грубо дергаю за воротник его толстовки и зажимаю его нижнюю губу между зубами, сильно прикусывая, пока не чувствую вкус его крови на своем языке.

Он рычит и поглощает меня целиком, его рот все еще ощущает вкус моей киски. А потом он отрывается от меня, тяжело дыша.

— Иди, — грубо требует он.

Я не колеблюсь. Спотыкаясь, я выхожу из поля и иду к своей машине, единственной оставшейся на стоянке. За рулем сидит суетливая Дайя, ее взгляд буравит меня.

Я вздыхаю, готовясь к тяжелому разговору, который я не знаю, как вести. Я буду придерживаться своей истории. Я заблудилась. Вот и все.

Я открываю дверь машины и чуть не падаю внутрь. Когда я встречаюсь с ней взглядом, она смотрит на меня с жаром тысячи солнц.

— Какого хрена ты выглядишь и пахнешь так, будто тебя только что трахнули?

Глава 31

Тень

— Почему ты так долго? — огрызается девушка-психопат, ее тусклые карие глаза пылают огнем. Такой же огонь в ее глазах все еще живет в моей груди.

Мое сердце не перестает колотиться, и меня мучает непреодолимая потребность снова трахнуть ее. Мой мозг словно бросили в сковороду и поджарили до хрустящей корочки. Мне нужно сосредоточиться, но это почти невозможно, когда вкус Адди остается на моем языке, и я все еще чувствую, как она крепко обхватывает меня.

Я не знаю, как я должен сосредоточиться, когда только что нашел Бога. Вернее, я думаю, что только что им стал.

Но как я могу чувствовать себя богом, но при этом быть полностью лишенным власти, когда дело касается ее?

Я не знаю.

Знаю только, что теперь я чертовски люблю ярмарки с привидениями.

— Меня что-то зацепило, — бормочу я, оглядывая комнату в поисках задерживающихся сотрудников. Или каких-либо смертельных сюрпризов, если судить по убийственному взгляду девушки-психопатки. Она все еще планирует убить меня, и эта идея просто смехотворна.

Если бы меня было так чертовски легко убить, я бы уже давно был мертв. Эти шрамы — тому доказательство.

После нашей стычки мы со сломанной куклой решили пока объединиться. Поскольку Марк решил взять дело в свои руки и попытаться похитить и поработить мою девочку, я решил, что его больше не стоит оставлять в живых. Две секунды, которые потребовались ему для заговора против Адди, были равносильны написанию его имени в смертной записке.

У него нет шансов на жизнь.

Итак, мы вырубили их четверых. Кукла сказала, что отведет их куда-нибудь, где гости их не найдут, и встретимся в полночь, чтобы получить мои ответы и покончить с ними навсегда.

Клэр, конечно, была свидетелем всего этого, и кукла отправила ее в бега. Я не мог ничего сделать в тот момент, когда у меня было четверо мужчин, но как только я вышел из этого дома с привидениями, приказал одному из моих людей найти ее и отвести в безопасное место.

Проще говоря, Клэр — женщина, подвергшаяся насилию, которая заслуживает спокойной жизни. Но она также стала свидетельницей преступления, и я не могу позволить ей рассказать об этом кому-то.

После этого я сразу же отправился на поиски Адди и следил за ней все это время. Я позволил ей развлекаться, посещать все дома с привидениями и жуткие карнавальные палатки, кататься на аттракционах, а сам тихонько держался позади нее, вне поля зрения. Я следил за тем, чтобы никто даже не посмотрел на нее без последствий.

— Где они? — спрашиваю я, возвращая взгляд на странную девушку. Кровь уже забрызгала ее белую ночную рубашку. Я вскидываю бровь, но ничего не говорю.

Она кивает в сторону лестницы.

— Наверху, в моей игровой комнате.

Она начинает вести меня вверх по лестнице, но останавливается и смотрит в фойе, кажется, на что-то уставившись. Но я ничего не вижу.

— Оставайся здесь, пока я не позову тебя наверх, — говорит она, все еще глядя в пространство. Я опускаю бровь, пытаясь понять, с кем, черт возьми, она разговаривает. Она делает паузу на мгновение, прежде чем сказать: — Я справлюсь сама, — и продолжает подниматься по лестнице.

Ну, это чертовски неловко. За эти годы я попадал во множество интересных ситуаций. По-настоящему интересных ситуаций. Но эта попадает в самый верх списка.

Прочистив горло, я спрашиваю:

— Итак, в чем дело?

— Что это значит? — огрызается она.

— Те люди, с которыми ты разговаривала, я им не нравлюсь? — спрашиваю я, в моем тоне заметно веселье. Я все еще не совсем понимаю, что с ней происходит. Может, она под кайфом от наркотиков, может, психически больна, а может, видит духов или еще какую-нибудь хрень.

— Мои приспешники? Нет. И они тебе не доверяют.

Ее приспешники? Какого хрена эта девушка вообще видит? И они должны быть ее помощниками или что-то в этом роде?

— Ты сказала им, чтобы они оставались внизу и что ты справишься сама? — спрашиваю я. — Они тоже не поднимутся?

Она останавливается на ступеньках, поворачивается ко мне и выкидывает руку, чтобы указать мне за спину.

— Ты видишь, как они идут позади тебя?

Я даже не поворачиваюсь, чтобы посмотреть. Там никого не будет. Кроме нас двоих и четырех мужчин наверху, в этом доме больше никого нет.

Я ухмыляюсь.

— Нет.

— Тогда вот твой ответ! Мне не нужны мои приспешники, чтобы защитить меня от тебя. И раз уж ты здесь, я подумала, что они могут пересидеть это время, — нетерпеливо объясняет она.

Итак, она психически больна. Понятно.

— Ах.

— Ах? — повторяет она, пораженная. — Что это значит?

— Это значит, что ты чертовски безумна, девочка. Где опять эти демоны, или как ты их там называешь? — спрашиваю я, мой собственный тон становится резким.

Мне хватило пяти секунд, чтобы перестать обращать внимание на то, что она видит. В конце концов, это не влияет на меня, так что сейчас мне на это наплевать. Если она хочет представить, что за мной по пятам идут гигантские говорящие бананы с вилами, то я буду ей потакать, пока у меня есть время для общения с четырьмя мужчинами, которые ждут меня наверху.

Когда она вводит меня в комнату, они тут же начинают кричать. Извиваются, как черви, пойманные на крючок. Я не могу сказать, кричит ли Марк, потому что думает, что я собираюсь помочь ему или убить его, но полагаю, что собираюсь сделать и то, и другое. Помочь ему искупить грехи, а потом убить его за это.

— Они тебя знают? — спрашивает кукла, и