Читать книгу "Замок на скале - Симона Вилар"

14

Это случилось на следующее утро, когда еще не рассвело. Все было готово к отъезду, хотя Анна не понимала, почему Ричард так торопится. Когда ее разбудили, она покорно стала собираться. И вот, когда герцог, держа полусонную Кэтрин на руках, вышел на крыльцо, а за ним спустилась Анна, они оба замерли, пораженные тем, сколько людей собралось во дворе. Казалось, все, кто остался жив после набега, – обитатели замка и крестьяне из селения, дальние и ближние, арендаторы, – все пришли, чтобы проводить свою хозяйку.

Роберт Рэтклиф растерянно уставился на своего господина.

– Я ничего не мог сделать, клянусь крестом… Они явились еще до того, как протрубил рог, и все сидели, ожидая ее. Говорят, что хотят попрощаться. Не мог же я гнать их пинками.

Ричард оглянулся. Лицо Анны было растроганным. Это ему не понравилось. Он осторожно передал Кэтрин Рэтклифу:

– Посади ее на моего коня и ожидайте нас за воротами, а еще лучше – спуститесь в долину.

Анна не слышала этих слов. Замерев в предрассветном сумраке, она разглядывала взволнованные и опечаленные лица своих людей и чувствовала, как в глубине ее души словно что-то оттаивает. Это были ее близкие, ее дикари, которых она приручила – кого кнутом, кого пряником.

Она никогда не задумывалась, как глубоко связана с ними, как много они значат для нее. Не думала она и о том, что значит сама для них. И вот теперь, когда они обступили ее, она испытывала боль и тоску расставания, и ей вдруг пришло в голову, что она совершает огромную ошибку, оставляя их и отправляясь туда, откуда семь лет назад так поспешно бежала.

И, когда она шагнула вперед, вся эта толпа колыхнулась ей навстречу. Когда-то она была им чужой, ее считали бесприданницей, не желали повиноваться ей, осуждали, бранили и сплетничали о ней. Еще вчера ее винили во всех бедах Нейуорта. Но сейчас… Кто-то попытался поцеловать край ее платья, кто-то протянул жалкий букет цветов, крестьяне хотели коснуться ее руки.

Отец Мартин отечески поцеловал ее в лоб и благословил. Молли плакала. Шут Паколет бросился ей в ноги и, звеня бубенцами, рыдал, цепляясь за ее юбку, как дитя. Лохматый одноглазый кузнец Торкиль смущенно протянул ей прощальный подарок – чеканную медную застежку для плаща.

Даже вредная Агнес Постоялый Двор с новорожденным на руках шла рядом на нетвердых еще ногах и все повторяла:

– Как же я теперь без вас? Что же я теперь буду делать?

Анна остановилась взглянуть на ее крошечного сына.

– Вылитая Агнес. А вернее – вылитый Гарри Гонд.

– Я назвала его Эрик, – гордо заявила Агнес. – Как звали его отца.

Анна попробовала пошутить:

– Почему же не Оливер? Ты ведь мне все уши прожужжала, что это его сын.

Агнес решительно затрясла головой.

– Нет. Вы только поглядите, какие у него круглые щечки! Нет-нет. Теперь я абсолютно уверена, что его отец – Эрик.

Это был Нейуорт как он есть. Ратник Робин успел ей шепнуть, что люди герцога чересчур кичатся и пусть она поставит их на место. Толстая кухарка по привычке спросила, что приготовить на завтрак. Большой волкодав Филипа, не понимая, отчего спозаранку такой шум, лаял и вертелся у ног Анны, словно неразумный щенок. Откуда-то выскочила Патриция и повисла на шее у Анны.

– Не уезжай! Всеми духами этой земли молю тебя, не уезжай. Ты погибнешь, если уедешь. Там только зло.

Ричард томился. Наконец он взял Анну под руку и стал увлекать к воротам. Они миновали то место, где воины обнаружили тело Филипа, и Анна не могла не остановиться. Она попыталась преклонить колена, но герцог Глостер торопил:

– Ради всего святого… нам пора. Наш отряд невелик, не ровен час, появятся люди Олбэни. Им известно о нашей победе, а с нами ваша дочь, миледи…

За ними последовала целая толпа. Кое-кто вскарабкался на стены. В предрассветном сумраке было видно, как они машут шляпами и платками.

У внешних ворот Анна увидела темную фигуру Оливера Симмела. Она шагнула к нему и положила руки на его плечи.

– До свидания, сэр Оливер. Мой дорогой друг… Я вернусь.

Он вдруг наклонился и поцеловал ее руку. Потом круто повернулся и исчез в толпе.

Ричард был вне себя. Ему не хотелось применять силу, но он видел, что Анна колеблется и уже почти готова остаться. Но в этот миг откуда-то снизу долетел звонкий голосок Кэтрин:

– Мама! Мама! Взгляни скорей, на какой красивой лошади я сижу! Посмотри – вся уздечка в колокольчиках! И они звенят!

Это возымело свое действие. Анна ускорила шаги. Ричард помог ей сесть в седло. Сам же вспрыгнул на белого коня, держа перед собою Кэтрин Майсгрейв. Девочка, в отличие от матери, не оглядывалась назад. Она всегда мечтала о дальних странствиях, но ей редко доводилось покидать замок, так что в это утро Кэтрин была почти счастлива.

Анна попросила Ричарда задержаться у места упокоения ее мужа, дабы она могла помолиться напоследок. Ричард сказал, осаживая себя:

– Миледи, но возьмите же себя в руки наконец. Вы еще не раз посетите эти края. Почему же сейчас вы ведете себя так, словно видите Нейуорт в последний раз? Подумайте, ведь никто не видел вашего сына мертвым. Надо попытаться его разыскать – ведь многое говорит о том, что он мог попасть в плен к шотландцам. И ваша дочь с вами… У вас есть ради кого жить!

Его слова успокоили Анну, и она пришпорила лошадь, пустив ее вслед за конем герцога. Ричард несся впереди навстречу ветру. Кэтрин визжала от удовольствия. Следом серебристой цепочкой тянулся отряд латников, несших знак белого вепря[74]на табарах.

И все же там, где долина делала поворот, сужаясь, Анна не удержалась и остановила лошадь. В низинах еще клубился утренний туман, но небо уже налилось голубизной и зеленые вершины гор озарились солнцем. Нейуорт, словно жемчужина в раковине, лежал еще в сумраке, однако не прошло и нескольких минут, как его башни вспыхнули и зазолотились. Анна замерла на какой-то миг. Здесь она была так счастлива… Здесь оставалась ее душа.

– Я вернусь… – прошептала она розовеющему замку. – Я непременно вернусь!

И, пришпорив коня, помчалась догонять отряд герцога.

* * *

Судьба человека коварна и жестока, а порой и немилосердна, ибо, испытывая, беспощадно отнимает все самое дорогое. Потеря отца, теперь – мужа. В первые дни жизни без Филипа душу Анны застлала черная туча безысходности и неизбывной тоски. Откуда брать силы, когда рок всей своей тяжестью давит на плечи? Как ухватить ниточку надежды? И только сейчас, пришпоривая коня, Анна почувствовала, что замершее, окаменевшее, как ей казалось, сердце, гулко, будто набат, стучит в груди.

Пройдет много времени, пока утихнет боль утраты и нить судьбы этой необычайной женщины, связывающая ее с прошлым, придаст ей силы, а воспоминание о счастье напитает душу покоем и радостью. Ей предстояло многое – найти сына, вырастить дочь, отомстить за отца и мужа, обрести любовь и в один из дней восславить жизнь за дарованное ей счастье.