Читать книгу "Безумный Пьеро - Михаил Харитонов"

— Обхипхопал ты хипхопку свою!

— Твой батяня парнерубку достал,

— Да срубил на диво парубка,

— Краснощёкого да ладного,

— Нежной попкой шоколадного, да.

— На него он не надышится,

— Он его Эоном Новым нарек,

— И купил ему все радости,

— Красну шапку да рубашечку,

— Да гороху, да бобов.

— Ты ж не смог Отца нарадовать.

— И тебя он выгнал вон, шельмеца,

— Во тьму внешнюю, потешную, блядь!

— Так-то, ражий будлыган-будинец,

— Шиллер-мыллер цельноструганный,

— Растаможенный себе на беду:

— Никуда теперь не денешься!

Я ж, беспочвенно подставив заре Полированное ветром ебло,

Ухожу путём непуганным.

Единственная значимая правка — в предпоследней строке: было «маринованное ветром», стало «полированное ветром». Это вообще характерно для поздних правок Пьеро: замена сложного, неочевидного эпитета или метафоры более простой и доступной для восприятия неподготовленного читателя.

Песенка сахарного петушка, обращённая к юной резвушке, купившей его

Ты не прыгай, не маши, не визжи —

Полижи меня да в рот положи:

И обрадую тебя, и смущу —

Липкой сладостью тебя угощу,

Поделюсь своей судьбой — ах, судьбой! —

Угощу тебя собой — ах, собой!

И расклеюсь, доживусь домоту —

У тебя я весь растаю во рту.

Пусть же снятся мне в пустом забытьи Сладострадостные губки твои.

Стихотворение сочинено 4 декабря 312 года, непосредственно после видения, в котором Пьеро явился Неуловимый Джо. Первое чтение — с крыши павильона (см. Полное и окончательное безобразие, материалы). Судя по всему, записано достаточно поздно. Текст без помарок (имеется одно незначительное исправление: «ах» вместо «блядь»).

Помимо банальной фрейдистской интерпретации, стоит обратить внимание на систему образов.

Поэт полемизирует с евангельской системой метафор, в которой избранничество маркировано образом соли. Иисус говорит ученикам — «вы соль земли» (Матф. V 13), в дальнейшем образ «соли» сопровождает христианский и постхристианский дискурс на всём протяжении его истории — вплоть до устойчивой синтагмы «горькая правда» и псевдонима писателя Пешкова («Максим Горький»).

Пьеро противопоставляет этой традиции образ «сладости», которую отождествляет с собой, своим телом.

Не менее важен и тактильно-глифический образ «липкости», «клея»: если Христос понимает свою миссию как разделение, принесение «меча раздлеляющего» (Матф. X 34–35) — образ, близкий всем пророкам всех времён — то Пьеро маркирует себя как липкое, склеивающее начало. В том числе — склеивающее губы, говорящий человеческий рот.

Разрушение своего тела он характеризует глаголом «расклеиться». Собственно, и образ «судьбы», которой он хочет поделиться, восходит к тому же образу сладкого клея.

Интересно отметить тонкую, пунктирную связь с предыдущим стихотворением: очевидно, сладкий сок, слизываемый героем притчи — это и есть та субстанция, которую Пьеро отождествляет с судьбой живущего.

С другой стороны, акцентуализирован христианский по духу образ бедности, скудости. «Дожиться домоту» — старинное выражение, обозначающее крайнюю скудость, отсутствие ресурсов: «Дожили(сь) домоту — ни сахару, ни табаку». Здесь опять же важен образ «сахара»: герой дарит свою сладость Другому, ничего не оставляя себе («весь растаю во рту»). Точно так же, синтетическое слово «сладострадостные» («сладострастие» и «страдание») взывает к христианской системе, где страсти (мучения) святых мучеников желанны им — не в мазохистском значении этого слова, а как знаки внимания свыше.

О, тишина и двести граммов водки! Или пятьсот — и суматошный крик!

Стихи для Напси

По хуям, по хуям, по хуяшкам, по хуюгам, хуинам лесным

ковылём

ковылял

ковыляшка,

и спохуйнички хрялися с ним!

По хуям, по хуям, по хуяшкам,

где берложатся

злые

хуйки,

ковырём

ковырял

ковыряшка,

По хуёбам хуял

напрямки!

Заеботой

зевотой

томился

да по хуюшке-хую

бродил —

да к пиздям да к мудям прилупился,

напиздил,

напиздил,

напиздил.

Корочёный мой пельмень дрочёный

попридох на чужой стороне —

И полёг

ковылёк

золочёный

по весне на казачьем говне.

Бухота,

бухота,

бухотища!

Да лихие

бухие

края!

Тильки тать по проселку просвищет —

и опять

ни хуя, ни хуя.

Кто усрался как барин суровый,

кто уссался как парень лихой —

по сугробам

бежит

самоёба

да Емеля

щукает

мудой.

А хуёк-

мотылёк-

долгоносик

По хуесьям хуяет-хуёт —

погуляй ещё,

маленький

пёсик,

уж покедова

тело

встаёт!

Ой, хуюшка,

подружкам

игрушка,

Ой вы ладушки — что же вы и где!

Расфунила

гугнивая

хрюшка,

и елда утонула в еде.

Эх, не дожить, не дожить, не до жиру —

не дожить, не дожить, не дожить,

не дожить, не дожить, быть бы живу —

да не тужи,

положи,

полижи!..

Осень золотая

Золотая осень — прекрасная пора. Это пора еть своих близких и шить парики из незнакомых девушек.

8 8 8

И нет ничего, что было бы тем, что близко к тому.

Мир меня ловил — не поймал. Кайф меня ломил — обломал. Обломался весь чёртов кайф.