Читать книгу "Позволь ей уйти - Юлия Монакова"

У девушки сделалось такое несчастное лицо, что Павел, не раздумывая, тут же выпалил:

— Берите вы.

Девушка округлила глаза.

— Что, правда? Вы не шутите?

— Берите-берите, — великодушно кивнул он. Боясь, что он передумает, девушка быстро попросила продавца получше упаковать это сокровище, расплатилась и выскользнула из магазина.

Павел для вида побродил ещё немного внутри, рассматривая ассортимент товаров, но ничего интересного для себя больше не нашёл. Да и настроение отчего-то испортилось. Словно он упустил что-то важное, и это важное не относилось к игрушке…

Однако на улице его ждал сюрприз.

Когда Павел вышел из магазина, то столкнулся лицом к лицу с той самой девушкой — счастливой обладательницей Щелкунчика. Похоже, она специально его поджидала. А Павел вдруг почувствовал, что обрадовался, словно подсознательно надеялся на это.

— Слушайте, мне страшно неловко, что я увела у вас игрушку буквально из-под носа, — произнесла девушка. — Вижу, что вы расстроились… я бы и сама расстроилась в подобной ситуации. Наверное, вы её кому-то подарить хотели?

— Ага, — улыбнулся Павел, который больше совершенно не чувствовал себя расстроенным. — Одной прелестной юной особе.

— Вашей девушке?

— Младшей сестре, — пояснил он. — Она как раз в балете “Щелкунчик” танцует маленькую Мари.

— Ну вот, — девушка явно сконфузилась. — Теперь я вижу, что вам она действительно нужнее. Вернее, вашей сестре…

— Да перестаньте, — добродушно махнул рукой Павел. — Она ещё не видела эту игрушку, поэтому даже не успела огорчиться. Я куплю ей что-нибудь другое. А вот вы, похоже, к этому Щелкунчику уже прикипели…

— Да, он просто прелесть, — девушка смущённо вернула ему улыбку. — Но всё равно… давайте я вас как-нибудь отблагодарю. Хотите, зайдём в кофейню и я угощу вас кофе? Или съедим мороженое? Что вы любите больше?

Павел окинул её внимательным взглядом. Девушка не кокетничала и не флиртовала, пытаясь ему понравиться, просто действительно стремилась загладить неловкость и свою невольную вину.

Впрочем, может и флиртовала… За эти два года он несколько подрастерял навыки общения с противоположным полом, если это не касалось работы.

Павел обратил внимание на треугольную сумку, висевшую на её плече — такие обычно использовались для переноски коньков. Символика сети известных спортивных магазинов лишь подтверждала его догадку.

— Вы можете пригласить меня, к примеру… на каток, — предложил он. — Я с большим удовольствием приму ваше предложение.

Девушка округлила глаза:

— Серьёзно?! А где вы обычно катаетесь?

— Ну, откровенно говоря, нигде. Я вообще тот ещё фигурист, — улыбнулся Павел. — Но ведь вы катаетесь? Не дадите мне сгинуть на льду в пучине позора?

Девушка весело расхохоталась.

— Вы такой забавный, — сказала она наконец, отсмеявшись. — Впрочем, почему бы и нет… когда вам удобно?

— Да хоть прямо сейчас. Там же можно будет взять коньки напрокат?

— Разумеется.

— Ну и отлично. Тогда я готов. Ведите!

Девушка вдруг смутилась, щёки её окрасил лёгкий румянец — что, впрочем, ей очень шло. Она вообще была хорошенькой, Павел поймал себя на том, что уже забыл, что это такое — запросто болтать с симпатичной девушкой и даже самому немного флиртовать. Оказывается, это ужасно приятно и волнующе.

— А как вас зовут? — спохватилась она, запоздало сообразив, что собирается на каток неизвестно с кем.

— Павел, а вас?

— Настя.

— Очень приятно, — сказал он, и это не было дежурной вежливостью. Ему действительно было очень приятно.

— Мне тоже, — отозвалась она. — И можно на “ты”.

Некоторое время они стояли, молча глядя друг на друга, пока кто-то из прохожих нечаянно не задел Павла плечом. Он опомнился, сморгнул, засмеялся… поймал отблеск Настиной улыбки и протянул ей руку.

— Пойдём?..

И она смело подала ему руку в ответ.

Для каждого из выросших детей,

какие б ни бывали переломы,

тату и шрамы, браки и дипломы,

держи вот — и живи так, дуралей!

Живи, живи — с морозного утра

и дальше, это суть твоя награда.

Как будто дальше будет только правда.

Как будто никогда не умирал…

___________________________

* В эпилоге используются строки из стихотворения Анны Долгаревой

Конец