Читать книгу "Будь здоров - Виталий Башун"

Люди зааплодировали, встав со своих мест, и многие поспешили к нам — представиться. Для этого городка прибытие дочери могущественного герцога было событием неординарным. Первыми с уверениями в своем почтении бросились давешние ловеласы. Графиня была в шоке. Глаза ее стали огромными и круглыми, казалось, заняв все пространство бледного как мел лица. Ее впервые в жизни откровенно проигнорировали те, кто только что уверял в совершеннейшем к ней почтении и добивался всеми путями благосклонного взгляда. Впрочем, многое здесь для нее происходит впервые в жизни.

Наконец целования ручки, реверансы и рукопожатия закончились. Мы разместились за столом, сделали заказ и не спеша, в полном соответствии с правилами этикета, приступили к трапезе. Специалисты по женским сердцам прочно забыли малолетнюю графиню и переключились на новый объект. Тот же лейтенант, оттеснив всех, стал сыпать комплиментами, изо всех сил стараясь привлечь внимание Свенты. На меня он посматривал свысока, считая, по-видимому, какого-то травника недостойным быть конкурентом такому красавцу, как он. Вроде и не юнец, а совершал ту же ошибку, что и графиня. В отношении нас со Свентой, во всяком случае.

Наш завтрак подходил к концу, когда в зал вошли пятеро мужчин в форменных плащах КСОР. Все были вооружены. Рядом с главным в этой команде крутился господин Боантир. Что-то шептал тому на ухо, то забегая вперед, то приотставая, под конец кивнул головой в направлении нашего столика и остановился. Двое пришельцев остались у дверей, еще двое прошли к окнам, главный приблизился, холодно посмотрел на нас со Свентой и представился:

— КСОР. Лейтенант Берзилиан. Вы — травник Алониус?

— Мое имя Филлиниан деи Брасеро.

— Но вы называли себя Алониусом?

— Вот там сидят его агенты. Я сам слышал, как эта девчонка называла его так, — вылез Боантир в приступе шпиономании.

— Да, некоторое время я пользовался этим именем. Вынужден был…

— Вы должны пройти с нами.

— Он никуда не пойдет, — гневно сверкая глазами, привстала со своего места Свента.

— В таком случае я вынужден буду применить силу. Имейте в виду — сопротивление сотрудникам КСОР при исполнении может усугубить его вину.

Около каждого из пятерки ксоровцев, казалось, прямо из воздуха возникли мои охранники, четко контролируя каждое их движение. К главному подошел капитан и тихо сказал:

— У меня приказ охранять этих персон от любого, — сказал он с нажимом, — посягательства.

Свой свояка видит издалека — оба ксоровца, по-видимому, мгновенно узнали друг в друге коллег.

— У меня тоже приказ. Доставить их в Заллир.

— Сейчас подойдет наш начальник и, думаю, все прояснится. Извольте подождать — за ним уже отправлен человек.

Ждать нам долго не пришлось — городок маленький, все под боком. Порученец генерала появился буквально через пару минут, и они вместе с лейтенантом отошли в сторонку. Быстро о чем-то поговорили, лейтенант коротко кивнул и, знаком показав своим людям следовать к выходу, направился прочь из ресторана. Наперерез ему бросился господин Боантир.

— Как же так, господин лейтенант? — неуверенно проблеял он. — А шпионы? Что с ними?

Лейтенант резко повернулся, злобно посмотрел на чинушу и холодно сообщил:

— Господин барон, которого вы называли шпионом, имеет полное право преследовать вас по закону за клевету или требовать сатисфакции — на его усмотрение. Попрошу впредь не морочить голову сотрудникам КСОР. Честь имею.

Боантир моментально растерял остатки гонора, страшно побледнел и весь покрылся вонючим потом. Он впервые посмотрел мне прямо в глаза, мучительно ища в них ответ: убью я его на дуэли или через суд пущу по миру. В свою очередь, и мне было о чем подумать. Уеду, а этот типчик снова заявится к Торсилезе с претензиями, да и не только ей одной он будет продолжать пакостить. Убивать его на дуэли — мне от этого ни чести, ни славы. Получится обычное узаконенное убийство. Подавать в суд — он может выкрутиться. Уж больно скользкие обстоятельства дела. Или отделается легким штрафом. Конечно, и легкий штраф при его-то жадности — серьезное наказание… А что если штраф будет не легким? С этой мыслью я и начал с ним разговор:

— Господин Боантир, судебное крючкотворство — это долго и нудно. Может, мы решим как-нибудь побыстрее? Вы что больше предпочитаете: шпаги, сабли, кинжалы, секиры, боевые цепы, нагинаты?

С каждым моим словом кляузник бледнел все больше и больше, хотя, казалось, дальше уже некуда.

— А может, вы предпочитаете боевые серпы? — продолжал я вопрошать. — Знаете, такие интересные штучки: заточенные с одной стороны, острые, как бритва, полумесяцы на цепях. А что, — словно придя в мальчишеский восторг от интересной мысли, вскричал я, — это будет незабываемое зрелище для всего города! Давайте остановимся на этом оружии. Оно оставляет такие красочные резаные и рваные раны! — Я легкомысленно махнул рукой: — Я их потом быстро залечу… если успею.

— Ва-ва-ваш-ваш-ша ми-м-милость! — проблеял совсем зеленый от ужаса Боантир. — Не гу-гу-губ-бите… У меня дети!

— Но ведь несколько дней назад вы изволили доверить жизнь своего сына невесть кому! Страшно подумать — лоперскому шпиону! — в ужасе воскликнул я.

— Нет-нет-нет-нет, — затряс головой чинуша так, что я подумал — отвалится. — Я знал, что вы хороший лекарь, зам-мечательный, п-превосходный лекарь. Я прошу нижайше меня простить. Готов, елико возможно, искупить… только скажите…

— Искупи-ить, — задумчиво протянул я. — Но это так ску-учно… Бой на серпах мне кажется интереснее…

Боантир прямо помертвел весь.

— …но учитывая ваш возраст и заслуги перед городом… Кстати, о заслугах. Я что-то не слышал, чтобы вы сделали что-нибудь полезное, например пожертвовали некоторую сумму на развитие местной больницы.

— Я пожертвую! Я непременно пожертвую! — ухватился за мои слова Боантир и после мучительной внутренней борьбы выдавил: — Целых десять корон не пожалею.

— Меньше пятисот для такого солидного господина — это даже несерьезно.

— Пятьсо-о-от! — взвыл скряга. — У меня никогда не было такой суммы!

— Ну я же говорю — бой на серпах гораздо интереснее будет, чем жалкое пожертвование, — с энтузиазмом подхватил я.

— Я согласен! Согласен! — чуть не разрыдался Боантир.

— Минут через сорок мы с супругой навестим больницу. Надеюсь, к этому сроку все необходимые документы будут вами подписаны. И не дай вам боги, — мрачно и зловеще закончил я, — выплатить хоть на корону меньше.

Боантир быстро-быстро закивал головой и, пятясь, засеменил в сторону выхода. Там он столкнулся кормой с дверной ручкой, подпрыгнул, как поплавок на волне, и растворился в полумраке коридора.

В зале стояла полная тишина. Оглядевшись, я заметил, как головы посетителей поспешно поворачиваются в направлении своих тарелок, а ножи и вилки начинают с повышенной скоростью ерзать по фаянсу.