Читать книгу "Огонь ведьмы - Джеймс Клеменс"

Описав широкую дугу, топор устремился к телу зверя. Удар!

Крал ахнул — лезвие рассекло мягкий живот скал'тума, и наружу, словно отвратительный черный язык изо рта умирающего, вылезли черные внутренности.

Человек и монстр пораженно застыли. Топор Крала покрылся черной кровью по самую рукоять из пекана. Скал'тум не мог отвести взгляд от своего рассеченного брюха. Потом его глаза сузились, и он с пронзительным воплем бросился на горца.

Крал едва успел поднять топор и блокировать выпад острого, как бритва, когтя, направленного прямо в горло. Однако он замешкался и не сумел помешать скал'туму задеть когтем другой руки его икру и сломать ногу. Скал'тум схватил врага одной рукой.

Боль еще не успела достичь сознания Крала, как он оказался в воздухе. И прежде чем горец потерял сознание от боли, он ожесточил против нее свое сердце.

Он стал скалой. А скала не чувствует боли.

Даже не пытаясь вырваться, Крал почти вслепую нанес удар топором по кисти, которая его держала. Железное лезвие слегка дрогнуло, отсекая кисть чудовища. Крал успел ощутить радость лишь на мгновение, а потом рухнул, ударившись головой о землю.

Но горец, ошеломленный падением, все же сумел откатиться в сторону, прижимая к груди топор. Сказались многолетние тренировки старого учителя. Кровь текла из раны на лбу, заливая глаза. Крал встал на здоровое колено, полностью подняться он уже не мог, и наугад взмахнул топором перед собой, лезвие просвистело в воздухе, ничего не задев. Горец стер кровь с лица и увидел, что скал'тум сжимает обрубок лапы, пытаясь остановить поток темной крови, текущей из раны.

Крал смотрел на рану в брюхе и изуродованную лапу. Его оружие действительно пробило темную защиту! Но почему? Как? Он возблагодарил своих богов. Так или иначе, но теперь у него появился шанс смыть свой позор. Он малодушно солгал, а потом трусливо сбежал от чудовищ. На сей раз он докажет свое мужество!

Зверь наконец сообразил, что остановить кровь невозможно. Темные сгустки ручьем текли из обрубка. Скал'тум вновь пошел в наступление на Крала, но теперь он двигался осторожно, опасливо приподняв крылья.

За ним Крал увидел лицо Элены, озаренное вспышками молний. Второй зверь держал ее когтем. Однако он все еще не сумел освободить ноги от корней, а крылья от переплетенных ветвей.

Но Крал понимал, что, прежде чем он сможет прийти на помощь Элене, он должен прикончить зверя, неспешно приближающегося к нему.

Горец смотрел на чудовище, пытаясь найти у него слабое место. Зверь еще был очень опасен — когтистая лапа, две ноги с острыми шипами и пасть, полная зубов. К тому же скал'тум теперь знал, насколько опасен его противник. Он не станет действовать опрометчиво.

Крал понял, что необходимо сделать. Нужно, чтобы чудовище подошло к нему поближе.

Он сделал глубокий вдох и подготовил себя к новым испытаниям. А затем изгнал магию из своего сердца. Он больше не был скалой. Камень растворился и стал плотью. На него обрушилась боль в сломанной ноге. Она пронеслась по его крови, точно лесной пожар по сухому кустарнику, разрывая горца на части. Перед глазами потемнело, и он упал в грязь.

Крал отчаянно пытался сохранить сознание, но боль решительно возражала.

Сквозь пелену агонии он услышал, как торжествующе захихикал скал'тум, устремляясь к раненому врагу.

— Я с нас-слаждением отведаю твои внутреннос-сти, горный червяк, — прошипел зверь.

Крал заставил себя открыть глаза. Он лежал на боку и смотрел на лапы чудовища, стоящие возле его носа. Горец повернул голову и увидел, как зверь наклоняется, чтобы вцепиться зубами ему в горло. Не обращая внимания на ревущую боль, Крал перекатился и одновременно нанес удар топором.

«Всего один шанс», — подумал он и ощутил, как лезвие сочно вошло в тело… вот только куда?

Когда он немного пришел в себя, увидел, что скал'тум лежит на земле рядом с ним. А его голова откатилась немного в сторону.

О небеса! Благодарение богам!

Крал вновь приподнялся на одно колено, но теперь ему приходилось прикладывать все силы, чтобы не поддаваться мраку, наступавшему на его сознание со всех сторон. Он видел, что у Мерика и Ни'лан дела обстоят ничуть не лучше. Нифай лежала возле вяза, одной рукой обнимая ствол. Ветви дерева продолжали двигаться, но уже не могли причинить никакого вреда чудовищу. Мерик опустился на колени, очевидно, его силы подошли к концу. Теперь сияние света уже не окружало его.

На глазах у Крала второй скал'тум освободился от остатков корней. Ветви больше не могли сдержать ярость монстра, а Элена оставалась в его власти. Она слабо пыталась вырваться, но по лицу текли слезы отчаяния.

По выражению глаз девушки Крал понял, что еще немного — и ее поглотит тот же мрак, что окружал его самого. Но если мрак Крала обжигал болью, то Элене он обещал покой и прохладу.

«Только не поддавайся», — безмолвно попросил горец.

Крал в последний раз поднял топор. Сам он не мог пересечь поляну и подойти ко второму скал'туму. Но топор — другое дело!

У него есть только одна попытка.

Горец поднял руку и обратился к богам выполнить его последнюю просьбу. Закрыв глаза, замахнулся и направил руку вперед, включив все мышцы спины и плеча. Крал открыл глаза: топор летел, описывая медленные круги, со свистом рассекая воздух.

Он больше ничего не мог сделать для девушки. Сердце горца знало, что он выполнил свой долг, и он позволил мраку приблизиться. Крал со стоном упал в грязь, и перед глазами у него потемнело.

Элена видела, как Крал метнул топор, и он летел прямо в нее… Она даже не пыталась уклониться в сторону, а просто закрыла глаза. Пусть будет, как будет. Может быть, весь этот бесконечный ужас прекратится?..

Над головой просвистело. Коготь, удерживающий ее плечо, на мгновение напрягся, а потом исчез. От неожиданности у Элены подогнулись колени, и она осела на землю.

— Беги, Элена! — закричал Эр'рил с дальнего края поляны.

Сердце успело сделать несколько ударов, прежде чем до нее дошел смысл слов воина. Она обернулась посмотреть на чудовище. Скал'тум по-прежнему возвышался над ней, но длинная рукоять топора Крала торчала из его груди, как третья рука. Клинок полностью вошел в тело зверя. Черная кровь стекала из приоткрытой пасти.

Чудовище продолжало держаться на ногах, схватившись за обернутое кожей топорище. Затем монстр содрогнулся от кашля, из его пасти фонтаном хлынула кровь, и он опустился на колени, словно передразнивая Элену.

— Уходи оттуда! — снова закричал Эр'рил.

— Элена, милая, беги! — Голос дяди разорвал заклинание, которым скал'тум сковал Элену, и она ощутила, как ноги побрели по влажным листьям. Однако она никак не могла оторвать глаз от страшной агонии чудовища.

Крылья скал'тума опустились в грязь, глаза оглядели поляну и остановились на Рокингеме. Чудовище подняло коготь и указало на него. Скал'тум заговорил, и каждое его слово сопровождалось черной пеной, пузырившейся на губах: