Читать книгу "Достоинство - Джейн Фэйзер"

— Я предпочитаю заниматься делом, — сказала Джулиана, — а не охотиться за скандальными историями по Ковент-Гардену.

— Да, но для тебя это всегда выходит боком, — заметил Тарквин. — Вся беда в том, что ты плохо соизмеряешь свои возможности с реальностью. Тебе не справиться в одиночку.

— Именно об этом я и говорила вам вчера.

— Как видишь, я принял твои слова близко к сердцу.

— Да, — согласилась Джулиана, все еще не веря, что ее слова так подействовали на графа. Она обратилась к мистеру Торнтону: — Если вы в самом деле уверены, что ваше предложение принесет всем пользу, тогда я согласна.

— Прекрасно. В скором времени вы сами убедитесь, что мало-помалу можно сдвинуть дело с мертвой точки… К сожалению, мне пора… Ваша светлость… — Он поклонился графу, который поднялся, чтобы проводить гостя до двери. Джулиана сделала книксен, а Торнтон взял ее руку и поцеловал. — Всего хорошего, леди Эджкомб. Надеюсь, что наше сотрудничество будет плодотворным.

Тарквин закрыл за ним дверь и обернулся к Джулиане.

— Я подозреваю, что такая деятельность кажется тебе мелкой и недостойной. Но поверь, моя дорогая, она тебе по силам, и ты прекрасно с ней справишься.

Джулиана с сомнением отнеслась к словам графа.

— Прежде чем я окончательно соглашусь работать на мистера Торнтона, мне нужно посоветоваться со своими друзьями, — заметила она.

— Конечно, — согласился Тарквин, наливая себе шерри. — Только обещай мне, что на этот раз не забудешь взять с собой Теда, хорошо?

— Почему вы так резко изменили свое отношение к моим друзьям?

Тарквин отставил бокал и подошел к Джулиане. Он взял ее обеими руками за голову и прикоснулся губами к ее векам.

— Ты обладаешь удивительной магией, крошка. Я убежден, что если только ты задашься целью, то сможешь растопить и мраморное сердце, не то что ледяное. — Он поцеловал ее в нос и улыбнулся. — Не могу сказать, что мне нравится быть объектом твоих волшебных преобразований. — Тарквин внимательно всмотрелся ей в лицо и сказал: — А теперь иди к себе, тебе надо отдохнуть.

Джулиана вдруг почувствовала себя обессиленной. Она с трудом воспринимала слова Тарквина. Что он имеет в виду? Джулиана пыталась объяснить себе смысл его слов, подыскать какой-то разумный ответ, но что-то во взгляде Тарквина убеждало ее в ненужности всего этого. Он мягко развернул ее за плечи к двери и легонько подтолкнул.

— Иди, Джулиана, и ни о чем не думай.

Через несколько минут Джулиана полулежала в шезлонге в своей комнате, а Хенни снимала с нее туфли и расшнуровывала корсет. Ее рука безвольно опустилась на живот. Бедный ребенок! Он никогда не узнает, что такое отцовская любовь. Всю жизнь рядом с ним будут опекун и дядя. И вся нежность, которой его окружат близкие, будет бессильна перед этим фактом. В ту минуту, когда Тарквин узнает, что она беременна, ребенок перестанет принадлежать только ей, хотя и будет находиться в ее утробе. Интересно, как долго удастся ей скрывать его от Тарквина?

— Хенни говорит, что Джулиана скорее всего проведет сегодняшний день в постели, — озабоченно сказал Квентин, глядя на огонь в камине: вечер выдался сырым и дождливым. — Может быть, она больна гораздо серьезнее, чем это кажется на первый взгляд?

— Не думаю. — Тарквин сделал глоток портвейна. — Скорее всего тут кроется что-то другое.

— Что?

— Придет время, и Джулиана сама нам расскажет. — Граф вытянул ноги к огню. — Нет ничего лучше, чем иногда провести вечер у себя дома.

— Особенно когда на улице такое творится. — Квентин кивнул на окно, по которому барабанил дождь. — Не позавидуешь тому, у кого нет крыши над головой в эту ночь.

— Ты не представляешь себе, насколько приятно осознавать, что моя крошка крепко спит в своей постельке, а значит, не может причинить мне никакого беспокойства в ближайшее время, — усмехнулся Тарквин.

Квентин заглянул в свой бокал и обратился к брату глухим, взволнованным голосом:

— Надеюсь, ты постараешься скрыть вашу связь от Лидии, когда она станет твоей женой?

— Что ты имеешь в виду, Квентин? — Сонливая расслабленность мгновенно слетела с графа.

— Как будто ты не знаешь! — воскликнул Квентин, чувствуя, что не в силах дольше скрывать правду от Тарквина. — Ведь наступит время, когда Джулиана и Лидия станут жить под одной крышей и тебе придется тщательно скрывать свои интимные отношения с Джулианой от Лидии.

Тарквин изумленно смотрел на брата, лицо которого вдруг побледнело, а губы стали бескровными.

— Я этого не вынесу, Тарквин! Я не переживу, если ты будешь относиться к Лидии таким образом. Я люблю ее! Господи, дай мне силы! Я не могу молчать и терпеливо ждать, пока ты разрушишь наши с ней жизни! — Квентин невольно сжал кулаки, его глаза яростно сверкали.

— Ты… ты и Лидия! — запинаясь, пробормотал Тарквин. — Ты и Лидия?

— Да.

— Лидия… Лидия знает о твоих чувствах? — Тарквин все еще не мог до конца постичь смысл слов брата.

— Да.

— И она отвечает тебе взаимностью?

Квентин кивнул.

— О Господи! — Тарквин провел рукой по взмокшему лбу. — Вы с Лидией любите друг друга? Я знал, что ты всегда относился к ней с особым чувством, но…

— Черт побери, Тарквин! Иногда ты бываешь настолько слеп, что не видишь дальше собственного носа! — заявил Квентин, вдруг ощутив себя легко и свободно, как будто огромный камень свалился с его души. — Джулиане и пяти минут хватило, чтобы понять…

— Джулиане! — Только теперь Тарквин вспомнил ее намеки на близкие отношения Квентина с Лидией.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу равнодушно относиться к тому, что ты будешь оскорблять Лидию содержанием любовницы под одной крышей с ней, — настойчиво пытался донести до брата смысл своих слов Квентин.

Тарквин молча глядел на огонь. Он вдруг поймал себя на мысли, что точно так же он не решится оскорбить Джулиану. Что, черт побери, с ним происходит?!

— Ты слышишь меня, Тарквин?

Он очнулся и тряхнул головой. На удивление смиренная улыбка застыла на его устах.

— Да, я слышу тебя. Так же хорошо, как и самого себя.

Квентин ожидал услышать в ответ нечто большее, но граф снова повернулся к камину, вертя в руке бокал с вином. Казалось, он обнес себя невидимой непроницаемой стеной. Молчание в конце концов стало тягостным для Квентина, и он вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Квентину было радостно от сознания, что он смело и решительно заявил свои права на Лидию. Правда открылась, и, против своего ожидания, он убедился, что это принесло пользу всем, а не только ему самому.

Тарквин же долго неподвижно сидел у огня. Затем поднялся, чтобы налить себе еще вина, и тут его взгляд упал на миниатюрный портрет леди Лидии на каминной полке. Спокойное, одухотворенное, исполненное чувства собственного достоинства лицо. Идеальная супруга для будущего епископа! И вдруг он громко и весело рассмеялся. Насколько проще и легче было смотреть на окружающий мир глазами Джулианы, чем его собственными!