Читать книгу "Шесть подозреваемых - Викас Сваруп"

Я словно завороженная замерла в постели и наблюдала за самой собой, горделиво ступающей по красной дорожке. Руки покрылись мурашками, когда моя ладонь взметнулась к ночному небу, и тысячи обезумевших поклонников принялись оглушительно кричать: «Шабнам… Шабнам…» Глаза ослепли от мириада вспышек, и я улыбалась бесчисленным камерам.

Рам Дулари опять была чудо как хороша. Она совершенно без дрожи взирала на двадцать тысяч визжащих фанатов. Когда ей вручили мою награду, я ощутила гордость, подобную которой, возможно, испытывал Микеланджело перед статуей Давида, Леонардо да Винчи — перед портретом Моны Лизы или Набоков — за свою «Лолиту». Да, то был волнующий трепет художника, увидевшего, как оживает его творение. Или даже нечто более сильное, ведь материалом для моего шедевра послужили не просто слова на странице, пятна краски на холсте или мертвый мрамор, а горячая плоть и кровь. Протоплазма, способная мыслить, двигаться, дышать, насыщенная силой и соками жизни. Это ли не цель всякого искусства, великая и недостижимая?

— Что же, теперь мы с вами увидели, кто здесь главная знаменитость, — объявила ведущая под панорамные съемки многотысячной публики, скандирующей мое имя. — Похоже, звездой наступившего года можно смело назвать Шабнам Саксену, тем более что сегодня она молода и прекрасна как никогда. Премия за лучшую отрицательную роль стала отличным подтверждением разносторонности ее таланта. Но видимо, актриса всерьез настроена на то, чтобы в ближайшем будущем собрать еще больше почестей и покорить еще больше зрительских сердец.

В эту минуту мои поклонники обезумели от восторга: Рам Дулари старательно расписалась на груди мальчишки в футболке с надписью «Я ♥ Шаббо», и на экране застыл красивый стоп-кадр.

Учитель[200]однажды сказал: «Обретенный опыт, как и жажда опыта, никогда не оставляет человека. Но, обретая его, не стоит исследовать себя». Глядя на застывшую картинку с моим собственным изображением, я поняла, что он имел в виду.

Внезапно личина звезды, «маска, которая разъедает лицо»,[201]спала с меня, как ненужный предмет маскарада. Впервые в жизни я могла наблюдать за собой, не напрягаясь; наслаждаться своей популярностью со стороны, в ее чистом виде. Это удивительное, возбуждающее чувство: словно душа покинула тело и любуется им со стороны.

Сегодня вечером Рам Дулари освободила Шабнам Саксену.

Бхола и его подопечная вернулись в час пополуночи. Я одарила девушку лучезарной улыбкой:

— Отличная работа, Рам Дулари, просто комар носа не подточит. Все прошло идеально. Я очень тобой горжусь.

Она впилась в меня взглядом.

— Диди, а когда вы начнете учить меня актерскому мастерству?

Я не поверила собственным ушам. Она что, лишилась рассудка? Пришлось немедленно прибегнуть к выражению лица «сердитая училка», которое помогает приструнить несдержанных фанатов.

— Простого внешнего сходства между нами недостаточно для того, чтобы стать актрисой, — изрекла я голосом, от которого заледенело бы даже пламя.

— У меня получается, диди. Вот послушайте…

И она бегло процитировала мой диалог из кинофильма «Интернэшнл молл».

Не представляю, сколько часов провела эта девушка, отсматривая DVD с моими картинами, но сыграла она великолепно. Диалог прозвучал безупречно. Эмоциональные ударения были расставлены в нужных местах и с нужной силой. Даже я не могла не признать, что из нее могла бы выйти чертовски талантливая актриса… И ощутила в сердце болезненный укол ревности.

— Ну ладно, хорошенького понемножку. Отправляйся на кухню и готовь на завтра фасоль, — приказала я.

И гневно посмотрела на Бхолу, когда девчонка вышла из комнаты.

— Довольно. Больше Рам Дулари не будет меня изображать. Красивая жизнь заморочила ей голову.

— Хорошо, диди, — покорным голосом произнес он. — С этого дня — никаких выходов в свет.

Думаю, самое время напомнить Рам Дулари истинное положение дел. Она всего лишь кухарка, превращенная в принцессу по моему велению. Даже в сказках веселье таких, как Золушка, не бывает вечным. Когда-то приходит пора бить часам на дворцовой башне.

Вот сейчас я пишу эти строки, а сама размышляю, что же с ней делать? Как поступить с игрушкой, созданной собственными руками ради забавы, когда она вконец надоела? Куда можно выбросить массу протоплазмы, способной думать, перемещаться, дышать?

Постойте, а как обошелся Джеппетто с непокорным Пиноккио? Вспомнила: в первоначальной версии деревянного мальчишку ждала ужасная гибель. За все бесчисленные грехи его вздернули на виселице.

15 февраля

Сегодня по просьбе Шрирама Рагхавана снималась на студии «Мехбуб». В атмосфере царило какое-то странное напряжение. Потом до меня дошло: все ждут, чем закончится суд над Вики Раем.

К обеденному перерыву команда собралась в зале, где у нас размещается проектор, подключенный к кабельному телевидению. Я задержалась в гримуборной, а когда подоспела, на большом экране уже гримасничала Баркха Дас.

— …И мы только что получили ответ из зала суда. Вики Рай объявлен невиновным в убийстве Руби Джил, — объявила она.

В студии повисла тяжелая тишина. Люди не верили своим ушам. Казалось бы, впервые в истории сама Баркха Дас не находила слов.

— Ну, что тут скажешь? Все мы потрясены решением суда, но удивляться особенно не приходится. В нашей стране толстосумы и знаменитости вот уже много лет преспокойно обходят закон, и даже убийства сходят им с рук. Вики Рай — очередное звено в этой длинной цепи. Похоже, что для простых людей справедливость уже давно превратилась в миф. Сегодня — день скорби не только для тех, кто лично знал убитую, но и для каждого рядового индийца.

Я никогда не встречала Руби Джил, однако вдруг ощутила неясную горечь — знаете, как бывает, когда услышишь о крушении самолета в некой далекой стране.

16 февраля

Надо же, сам Джай Чаттерджи устраивает в баре «Афины» праздник в честь оправдания Вики Рая. Я в числе приглашенных. Пакость какая. Трудно сказать, от чего меня больше коробит — то ли от мысли, что кто-нибудь может злорадствовать при виде бесстыдного издевательства над справедливостью, то ли от того, что интеллигентный и тонкий художник вроде Джая Чаттерджи не гнушается быть приятелем закоренелого преступника. Для меня это стало большим откровением. Значит, и наш болливудский Спилберг — исполин на глиняных ногах?

Я написала вежливый отказ, хотя прекрасно знала, что ставлю под большую угрозу свое участие в новом фильме, для которого Чаттерджи до сих пор ищет клона Салима Ильяси. Но у меня свои принципы.

…И к сожалению, свои границы возможностей. Немного погодя, в разгар фотосессии в Лонавале, ко мне подошла группа студентов.