Читать книгу "Земля теней - Генри Райдер Хаггард"

За все эти месяцы она узнала новости о Генри всего лишь раз – когда прочла в газете, что «сэр Генри Грейвз, баронет, и его прелестная молодая супруга остановились в отеле Шепарда в Каире; галантный капитан стал поистине душой местного общества, а леди Грейвз вызывает неизменное восхищение». Сообщалось также, что молодая пара собирается путешествовать по Святой земле и планирует вернуться в Рошем в конце мая…

Прочитав об этом, Джоанна Хейст, под воздействием постоянных мыслей о смерти твердо уверовавшая, что скоро умрет, заплатила шесть пенсов за составление официального завещания. Сэру Генри Грейвзу она оставляла книги, которые он ей когда-то отдал, и подробное письмо, которое она с большим трудом сочинила и аккуратно вложила в конверт с завещанием. Все остальное свое имущество, в чем бы оно ни заключалось на день ее смерти – около тридцати фунтов и немного одежды – она отписала миссис Бёрд. Эти деньги должны были пойти либо на содержание ребенка Джоанны, если он выживет, либо самой миссис Бёрд.

Наконец, неизбежное случилось – и на руках Джоанны оказалась слабенькая и крошечная новорожденная девочка. С первого дня малютка постоянно болела – длительная лихорадка матери оказала на нее свое убийственное воздействие – и через три недели маленький гробик опустили в землю на одном из кладбищ Лондона. Так Джоанна испила еще одну чашу горечи и пережила новую агонию – даже более глубокую и страшную, чем раньше.

Впрочем, когда миновали первые дни скорби и траура, она едва ли не обрадовалась тому, что ее ребенок был вырван из этой жизни и унесен на Небеса – да и какая жизнь могла ждать его после того, как его мать окончательно оказалась бы в полной власти Сэмюэла Рока? Разумеется, Рок ненавидел бы малютку и плохо обращался бы с ней, а если бы судьба лишила девочку еще и матери, то вся ее жизнь превратилась бы в сплошное страдание.

Тем не менее, со дня смерти дочери никто и никогда больше не видел улыбки на лице Джоанны Хейст.

Кажется, теперь она стала еще красивее, чем раньше: темные локоны вновь отросли, а огромные печальные глаза сияли на бледном и прекрасном лице, таком утонченном и странном. Благодать девичества миновала – на смену ей пришла зрелая красота женщины, которая уже познала любовь, страдание и потерю…

Однажды утром, 9 июня, Джоанна получила очередное письмо от своего мужа – теперь он писал ей каждые два или три дня. Еще не вскрыв конверт, она знала содержание: Рок наверняка умолял ее – с той или иной степенью страстности – сократить срок их разлуки и войти в его дом истинной супругой. Она не ошиблась: письмо заканчивалось так:

…О, Джоанна! Пожалейте меня! Вернитесь ко мне, ибо, если вы этого не сделаете, я сойду с ума. До сих пор я честно выполнял свое обещание, но если вы сделаны из живой плоти и крови – проявите милосердие и не доводите меня до края отчаяния. Все уже кончено, ребенок мертв, а мужчина – женат, так давайте перевернем эту страницу и начнем все заново. В конце концов, Джоанна, вы моя жена перед Богом и людьми, и у вас есть долг передо мной. Даже если вы меня не любите, я прошу вас выслушать меня. Я схожу с ума в разлуке с вами, я хочу увидеть ваше лицо, и если разум мой померкнет, этот грех ляжет на вашу душу. Я отремонтировал дом для вас, Джоанна, денег не жалел, но если вы захотите еще чего-нибудь – чего угодно! – у вас это будет. Только не прячьтесь от меня, приезжайте и станьте хозяйкой в доме, который ждет вас…

– Полагаю, он прав, и это действительно моя обязанность! – вздохнула Джоанна, откладывая письмо. – Любовь, счастье, надежда покинули меня навсегда, не осталось ничего, кроме долга – и мне лучше его исполнить. Я напишу ему, что скоро приеду – быть может, через несколько дней… Ах, что будет делать без меня миссис Бёрд! Возможно, Рок позволит мне пересылать им мое пособие…

Придя к этому решению, Джоанна немедленно написала ответ и поскорее отправила его, так как боялась, что добродетельная решимость может изменить ей. Вернувшись с почты, она застала на крыльце дома посыльного, который вручил ей очередной конверт: телеграмму, адресованную ей самой. Недоумевая, что это может быть за срочное сообщение, Джоанна торопливо вскрыла конверт.

«Приезжайте незамедлительно. Я тяжело болен и должен непременно увидеть вас, пока не стало слишком поздно. Экипаж будет ждать в 5 часов на станции Монкс Вейл. Ответ телеграфировать. Левинджер, Монкс Лодж».

– Интересно, зачем он хочет меня видеть?! – пробормотала удивленная Джоанна, попросила посыльного подождать ответа и пошла посоветоваться с миссис Бёрд.

– Вам лучше поехать, моя дорогая! – воскликнула портниха. – Мне всегда казалось, что в этом мистер Левинджере есть какая-то загадка – вдруг он хочет в чем-то признаться? Если вы возьмете кэб, то успеете на двенадцатичасовой поезд на Ливерпуль-стрит.

Джоанна кивнула, быстро написала одно лишь слово – «Еду» – и отдала записку мальчику-посыльному, а затем побежала наверх собирать вещи. Через десять минут у двери уже стоял кэб, и Джоанна была готова ехать – однако прежде она попрощалась с Салли и Джимом, весьма обеспокоенными столь поспешным отъездом, а затем и с миссис Бёрд, которая последовала за ней в коридор, снова и снова целуя девушку.

– Знаете ли вы, моя дорогая! – всхлипывала она, цепляясь за Джоанну. – Я чувствую… чувствую, что вы уезжаете навсегда, и я больше никогда вас не увижу!

– Ерунда, миссис Бёрд, дорогая! – странный спазм перехватил Джоанне горло. – Я вернусь через день или два, если все будет хорошо.

– Да-да, если все будет хорошо… мы все будем на это надеяться. До свидания, Джоанна, и благослови вас Бог на всех ваших путях. Благослови вас Бог – и ныне, и присно, и во веки веков!

Кэб тронулся – и Джоанна вдруг подумала, что лучше ей и в самом деле не возвращаться сюда. Она ведь обещала своему мужу приехать через несколько дней – так почему не сделать этого сразу, избежав тем самым болезненного и долгого прощания с Бёрдами, ее настоящими и единственными друзьями?

В половине пятого того же дня поезд остановился на станции в Брэдмуте – здесь Джоанна должна была пересесть на местную линию, тянувшуюся на 15–20 миль вдоль побережья. Монкс Вейл – Долина Монаха – была второй по счету остановкой на этом маршруте.

До отправления второго поезда оставалось еще минут десять, и Джоанна воспользовалась этой передышкой, прогуливаясь по платформе и разглядывая такой знакомый пейзаж: церковный шпиль, крыши домов в рыбацкой деревеньке, лодки, вытащенные на берег, море, зеленеющие вдали поля… Все здесь казалось неизменным – она одна изменилась и чувствовала себя так, словно над ее головой пронеслись столетия с того раннего утра, когда она уезжала отсюда в Лондон…

– Привет, Джоанна Рок! – раздался откуда-то сбоку знакомый голос. – Вот свезло мне – я и провожал вас, и встречаю! Но за этого мужика вы вышли зря, точно вам говорю! Я ж сказал вам тогда – подождите меня! Вот он я теперь каков – и дело у меня свое имеется, четыре осла под седлами и козлиная упряжка для перевозок. Дела идут отлично, просто шикарно! Спорим – я помру богачом?