Читать книгу "Полный газ - Джо Хилл"

– Бек? Бек!

– Кэл, мне надо отдохнуть. Надо присесть. Как же пить хочется! И у меня судороги.

– Схватки?

– Наверное, схватки. Господи, что, если у меня случится выкидыш прямо здесь, в этом проклятом поле?!

– Просто сядь и посиди, – приказал он. – Это пройдет.

– Спасибо, доктор! Я… – Пауза. А затем отчаянный крик: – Не подходи! Не подходи! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!

Кэл думал, что уже не в силах бежать, – но тут побежал.

↓

Даже в потрясении и ужасе Бекки сразу поняла, кто тот сумасшедший, что, раздвинув стебли травы, вышел ей навстречу.

Одет он был как турист – в светлые брюки и заляпанные грязью кроссовки, но больше всего выдавала его футболка. Хоть она и была вся в грязи и в какой-то засохшей коричневой корке, скорее всего в крови, – Бекки ясно видела изображение шара, сплетенного из крученых веревок, и надпись над ним, почти нечитаемую, хотя и так понятную: «КРУПНЕЙШИЙ В МИРЕ ПЕНЬКОВЫЙ МЯЧ, КАУКЕР-СИТИ, КАНЗАС». У нее самой в чемодане лежала такая же.

Папа Тобина. В грязи и засохшей крови, окутанный облаком сложносоставной вони.

– Не подходи! – Бекки вскочила на ноги, инстинктивно прикрыв руками живот. – Не подходи! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!

Папа ухмыльнулся. У него была щетина на щеках и очень красные губы.

– Спокойно, спокойно! Хочешь познакомиться с моей женой? Или что? Хочешь отсюда выбраться? Нет ничего проще!

Бекки смотрела на него с открытым ртом. Где-то вдалеке кричал Кэл, но она не обращала внимания.

– Если ты знаешь, как отсюда выйти, – сказала она, – почему ты еще здесь?

Он хихикнул.

– Здраво рассуждаешь! Только ошиблась в выводе. Мне надо состыковаться со своим мальчишкой. Жену уже нашел. Хочешь на нее посмотреть?

Бекки промолчала.

– Ладно, – проговорил он и, повернувшись, углубился в траву.

Сейчас он исчезнет… и тут Бекки вдруг охватила паника. Отец Тобина явно ненормальный – достаточно взглянуть ему в глаза, достаточно вслушаться в то, какие звуки издает его речевой аппарат… и все же, это хотя бы живой человек.

– Ах да! – вдруг обернулся он к ней с той же широкой улыбкой. – Забыл представиться. Извини. Росс Хамболт, занимаюсь недвижимостью. В Покипси. Жена Натали, сын Тобин. Отличный парень, такой сообразительный! А ты Бекки. Твой брат – Кэл. Что ж, Бекки, это твой последний шанс. Иди за мной – или сдохнешь. – Взгляд его скользнул к ее животу. – Вместе с малышом.

«Не верь ему!»

Бекки и не верила. Однако все равно пошла следом – как надеялась, на безопасном расстоянии.

– Куда мы идем?

– Бекки! Бекки! – надрывался где-то вдали Кэл.

Надо бы ответить, но у нее слишком пересохло в горле.

– Я, как и вы двое, заблудился здесь в траве. А потом поцеловал камень – и сразу нашелся. – Полуобернувшись, он блеснул плутовато-безумными глазами. – Обнял и поцеловал. Вш-ш-ш-ш! И сразу все увидел. Там еще такие маленькие танцоры. Прикоснешься – и все увидишь. Ясно как день. Выйти на дорогу? Легко! А жена моя здесь, неподалеку. Тебе обязательно надо с ней познакомиться. Она у меня лапочка. В постели просто тигрица! «Улыбались три смелые девицы, на спине у бенгальской тигрицы: теперь же все три…» – ну сама знаешь, где они теперь! – И он подмигнул.

В старших классах Бекки ходила на курсы самообороны для девушек. И сейчас отчаянно пыталась вспомнить хоть какие-нибудь приемы. Вспоминалось только одно…

Глубоко в правом кармане шорт лежали ключи. Самый длинный и толстый – от входной двери дома, где они с братом выросли. Бекки отделила его от остальных, сжала между большим и указательным пальцем.

– Вот и она! – радостно объявил Росс Хамболт, раздвигая высокую траву обеими руками, словно исследователь в каком-нибудь старом фильме. – Натали, смотри, кого я тебе привел! Ну-ка, поздоровайся!

Сквозь прогал Бекки сразу увидела кровь на траве, много крови, и хотела остановиться, да только ноги сами несли ее вперед, а Росс даже отступил, чтобы дать ей дорогу, тоже как в каком-нибудь старом фильме, где галантный ухажер говорит: «После тебя, куколка!» – и они вместе под звуки джаза входят в шикарный ночной клуб; но здесь не было ночного клуба; здесь на истоптанной траве лежала Натали Хамболт (если ее действительно так звали), вся изломанная, с выкаченными глазами, с задранной юбкой, обнажающей широкие рваные раны на бедрах, – о, теперь Бекки, кажется, поняла, почему у Росса такие красные губы; а одна рука у Натали была выломана из плеча, оторвана и лежала футах в десяти, тоже вся изорванная и изгрызенная, и смятая трава вокруг уже распрямлялась, и кровь была такой яркой, такой алой, потому что…

«Потому что она умерла совсем недавно, – поняла вдруг Бекки. – Мы же слышали ее крик. Мы слышали, как она умирала!»

– Мы с семьей тут уже не первый день, – дружеским, доверительным тоном сообщил Росс Хамболт, и пальцы его, в зеленых пятнах травяного сока, легли ей на горло. – Проголодались изрядно, знаешь ли. А «Макдоналдсов» не видать. На сотню миль ни одного «Макдака»! Воды хватает: правда, вода тут грязная, хрустит на зубах, да еще и чертовски теплая, но через некоторое время это тебя уже не волнует. А вот с едой как быть? Но сейчас-то я наелся! Нажрался от пуза! – И, щекоча ее своей щетиной, прошептал в самое ухо: – Хочешь увидеть камень? Хочешь возлечь на него нагой, и ощутить меня в себе под шутихами звезд, и слушать, как трава выпевает наши имена? Поэтично вышло, а?

Она попыталась набрать воздуху в грудь, чтобы закричать, – ничего не получилось. В легких наступила внезапная, ужасающая пустота. Большими пальцами Росс надавил ей на гортань, перекрыв доступ воздуха. Он ухмылялся: зубы были в крови, язык запачкан чем-то желто-зеленым. Изо рта несло кровью и почему-то свежеподстриженной лужайкой.

– Знаешь, трава многое может рассказать. Надо только научиться слушать. Научиться ее языку. Камень знает все, милая моя, камень тебя научит. Увидишь камень – сама все поймешь. У этого камня я в два дня научился большему, чем за двадцать лет учебы. «Двадцать лет учебы, а теперь ночная смена…» – кто это пел, Дилан, что ли?

Он потянул ее назад. Бекки выгнула спину, словно травяной побег на ветру, чувствуя на лице его смрадное дыхание.

– Как там в песенке поется? «Есть очень старый камень, в нем добрый дух живет…» Так вот что я тебе скажу. Здесь, посреди поля, и стоит этот добрый старый камень – и он хочет пить. Он работает здесь в ночную смену с тех пор, как на Осаге-Куэста начали охотиться краснокожие. Нет, даже раньше. С тех пор, как в последний ледниковый период его принес сюда ледник. Так-то, девочка. И он зверски хочет пить.

Бекки хотела ударить его коленом по яйцам, однако на это совсем не было сил. Ей удавалось лишь поднять ногу на несколько дюймов и опустить. Поднять и опустить. Поднять и опустить. Казалось, она в замедленном ритме топает ногой, словно лошадь, которой не терпится выйти из конюшни.