Читать книгу "Гонка на выживание - Вадим Филоненко"

Включается пусковой реактор, и лайдер начинает вибрировать. Так быть не должно. В хорошо отлаженном двигателе вибрация практически неощутима. Делаю себе пометку в уме об очередной неисправности и прислушиваюсь к голосам. Хм, это не совещание, это ругань. Тренер грозится выгнать гонщиков ко всем чертям, если они сегодня не займут хотя бы пятое место, а те отбрехиваются в том смысле, что они лучше пойдут персональными пилотами к богатым дамочкам, чем станут гробиться в «Огненной Серии» за такую смехотворную плату. Впрочем, ни сам тренер, ни гонщики явно не верят ни в пятое место, ни в увольнение. Ругаются они вяло – по привычке. Наверное, это стало чем-то вроде ритуала.

Я теряю интерес к разговору, а вот работа систем лайдера меня интересует все больше. Я сижу на полу, забившись в щель между шкафами с запчастями, и, закрыв глаза, подмечаю малейшие нюансы в поведении лайдера. Вот его реактор разогнался до рабочего состояния, и вибрация существенно усилилась – теперь машину сотрясает настоящая лихорадка так, что мои зубы, того и гляди, начнут стучать друг о дружку. Стискиваю их покрепче и кровожадно мечтаю, как «душевно» поговорю с пилотом «Бешеных Псов» после гонки.

Стартовая перегрузка прижимает меня к полу. Лайдер выходит на орбиту Земли-3 рвано, толчками, но спасибо, что хоть так. А то я уж грешным делом боялся, что пусковой ускоритель не вытянет даже первую космическую скорость. Ошибся. Вытянул. И первую, и вторую. Правда, на гоночной орбите потребуются скорости раз в пять больше, но… будем надеяться…

Однако надеялся я недолго. Как только включился второй, орбитальный, ускоритель, машина начала как-то странно вихлять из стороны в сторону. Так, похоже, фокус сгорания плазмы сбит – пляшет, как черт на сковороде. Вот космические кочерыжки! Значит, на больших скоростях есть опасность сорваться в винт.

– Ничего, птичка, мы с тобой сработаемся, – шепчу я, адресуясь к машине. – Ты молодец, ты не виновата, что эти козлы довели тебя до такого состояния. Но мы с тобой справимся, вот увидишь. Мы выиграем эту гонку, и у тебя на фюзеляже будет красоваться зеленая розетка победителя.

Я бормочу что-то еще в том же духе, и внезапно приходит отклик. Он проявляется не в словах, а в чувстве тепла, которое вдруг разливается у меня в груди. Понимаю, что контакт состоялся – машина поверила мне, признала за мной право управлять собой.

Тут первая часть пути заканчивается – лайдеры ныряют в брюхо светового лифта, который болтается на орбите Земли-3. Двигатели глохнут, пилоты могут расслабиться и выпить кофе – впереди часовой световой прыжок к орбите Луны-3.

Вообще, эти световые лифты крайне полезные изобретения. Они установлены на орбитах большинства обитаемых планет и помогают быстро, а именно со скоростью света, перебрасывать грузы и людей в пределах одной Солнечной системы.

Час проходит. В лайдерах «Бешеных Псов» снова включаются двигатели, машины покидают лифт и садятся на поверхность Луны-3, на специальную предстартовую площадку. Люди на время покидают машины: техники и тренер идут в предназначенные для них боксы, а гонщики отправляются на медицинский осмотр на предмет допинга и прочих запрещенных штучек. К счастью, сами лайдеры досмотру не подлежат: кроме дополнительного вооружения, гонщики имеют право как угодно совершенствовать свои машины, и запретов здесь нет.

Прячусь у входного люка в ожидании возвращения «своего» пилота. Ага, вот и он. Топает, будто слон, кряхтит и ворчит себе под нос. Не выспался, что ли? Ничего, сейчас отоспится…

Захожу пилоту за спину, одним движением размыкаю присоски и сдергиваю у него с головы шлем, а потом сую ему под нос баллончик. Прежде чем он успевает понять, что происходит, струя сильнодействующего препарата бьет ему в нос. Он машинально вдыхает и оседает на пол, закатив глаза. Все, клиент под наркозом. Оттаскиваю пилота в десантное кресло и крепко прикручиваю ремнями безопасности, а потом цепляю ему на башку шлем и проверяю работу систем жизнеобеспечения скафандра – «Пес» нужен мне спящим, но живым. Хотя за то, что он сделал с лайдером, его и прибить не жалко!

Так. Ему безопасность гарантирована. Теперь надо позаботиться о себе, а то уже дали предупреждающий сигнал предстартовой готовности и пора подниматься на орбиту. Сажусь в кресло пилота, пристегиваюсь, чувствую, как магнитные захваты фиксируют ноги на педалях поворота, запускаю реактор и вызываю Лонга:

– Ты как?

– Готов, – откликается он.

Мы с ним будем во время гонки постоянно поддерживать связь через коммуникатор, а вот с Мартином, к сожалению, связи не будет, потому что он, в свою очередь, станет контактировать со своим напарником – Куртом.

Лайдеры выходят на условную гоночную орбиту, занимая места в стартовой решетке, согласно вчерашнему квалификационному заезду. Как известно, «Бешеные Псы» пришли предпоследними, так что у нас с Лонгом положение на старте хреновое. Но мы при разработке тактики учитывали это, и Билл даже нашел способ превратить неудачу на старте в плюс…

– Готовность номер один, – громко объявляет динамик. – Обратный отсчет пошел. Десять…

Это только кажется, что все машины уйдут на трассу довольно плотной группой. На деле у каждого свои соперники – у лидеров свои, у аутсайдеров свои. Мы с Лонгом, то есть «Бешеные Псы», среди последних, поэтому такие монстры, как «Дикие Кентавры» и «Аргонавты», не станут поначалу обращать на нас внимания, чем мы и воспользуемся.

– Шесть…

Среди аутсайдеров потасовка ведется довольно вяло, стреляют редко, избегая риска – ведь тебе могут и ответить. Настоящая рубка идет среди лидеров – они злые, азартные, решительные. Они не боятся бить и мастерски умеют держать ответный удар. Эти парни обожают риск – они за тем и выходят на орбиту. И им во что бы то ни стало нужна победа.

– Четыре…

Но кроме соперников на лунной трассе есть и другие трудности. По гоночной орбите навстречу лайдерам несется довольно плотный, искусственно созданный поток метеоритов, которые, с одной стороны, представляют серьезную опасность, а с другой, помогают гонщикам укрываться от выстрелов.

– Два…

Собственно трасса начинается не сразу со старта – нам дают место для разгона. На этом участке пути и произойдет четкое разделение гонщиков на группы, и нашей с Лонгом задачей будет оторваться от аутсайдеров, но не насторожить раньше времени лидеров.

– Один… Старт!

Тридцать восемь «птиц» из девятнадцати клубов рвутся вперед, оставляя за собой роскошные огненные хвосты – не по необходимости, а ради зрелищности, чтоб на экранах визоров зрители увидели потрясающую картинку: яркие стрелы на черном бархате космоса.

Лайдеры размазываются по трассе цепочкой огненных капель. Мы с Лонгом, естественно, в конце. Пробую разогнать орбитальный ускоритель, мой лайдер тотчас подскакивает, словно сноровистый жеребец, и начинает заваливаться набок, пытаясь сорваться в горизонтальный штопор. Поспешно сбрасываю скорость и выравниваю машину. Она виновато вздыхает и выпускает без моей команды фантом – электронную и визуальную имитацию лайдера. Фантом используют для отвлечения внимания противника, но сейчас в этом нет нужды, это бессмысленная и унизительная трата энергии. Именно унизительная, потому что может означать одно из двух: либо что у гонщика сдали нервы, либо что его машина неисправна, и еще посмотреть, что хуже. Чувствую себя примерно так, как если бы громко пукнул на великосветском фуршете у президента – мои уши горят от стыда, а ладони становятся холодными и влажными.