Читать книгу "Артур Рэйш. Охотник за душами - Александра Лисина"

Когда жутковатая истина дошла до моего сознания, я шальными глазами оглядел сотни гробов, прячущихся в громадном трюме. И впервые подумал, что нежить пришла сюда не сама по себе. Ее кто-то заботливо создал, любовно взрастил и теперь готовился выпустить в новый мир. Напоенную силами человеческих душ. Надежно укрытую в телах, которым не страшен солнечный свет. Полностью готовой к жизни в не знающем ужасов темной стороны мире, куда эти твари скоро получат свободный проход.

— Фол… — прошептал я, в шоке уставившись на вершину пирамиды. — Это же полноценные врата!

— Правильно, — вдруг проскрипело сверху, и неподвижно лежавшая женщина внезапно повернула голову, уставившись на меня мутными бельмами глаз. — Для их открытия не хватает одной души, так что ты очень вовремя к нам заглянул. Отдай мне свою душу, жрец! Отдай сам или умри, и я все равно ее заберу!

ГЛАВА 19

В тот же момент позади раздался шорох, и я развернулся, одновременно поднимая секиру. А потом беззвучно выругался, обнаружив, что крышки ближайших гробов сдвинулись с места, и оттуда с хрустом выбираются два незнакомых мага Смерти, вернее, два дозревших умруна в телах моих коллег, без вести пропавших около двадцати лет назад. А следом за ними из тьмы бесшумно выходит третий — бедняга Шерин Войдо, с которым я уже имел удовольствие встретиться.

И почему я решил, что в других телах умруны не приживаются? В те времена пропавших магов было всего семеро! А вокруг вон сколько заготовок! И над каждым страдает чья-то украденная душа, вынужденная по каплям отпаивать сонную нежить до тех пор, пока ее силы полностью не перейдут в умруна.

Как бы ни были ловки умруны, такое количество темных им при всем желании было бы не собрать, даже если они стаскивали тела со всей страны. Такого количества без вести пропавших магов Орден ни за что бы не пропустил. А раз наверху было тихо, значит, большинство людей в гробах являлись обычными смертными. И это значило, что умрунам для жизни все-таки подходили любые тела. Другое дело, что маги являлись намного более ценной добычей, ведь именно в наших телах умруны получали способность возвращаться в реальный мир.

А еще я подумал и о другом. Мне весь день не давала покоя мысль, куда же подевался старший умрун, который создал Шерина Войдо? Облаву ведь на него, как признался Корн, никто не устраивал. Уйти из столицы он, конечно, мог, но зачем, если о нем никто не знал, а пищи вокруг оставалось видимо-невидимо? Он же не дурак — бросать такие богатые угодья. Мертвые твари всегда голодны, жадны до крови. И с этой точки зрения более старый и опытный умрун, скорее, выгнал бы Войдо со своей территории, как делают взрослые хищники с подросшим молодняком.

И еще меня беспокоил вопрос: а сколько вообще взрослый умрун может эксплуатировать человеческое тело? Ведь если тело простого смертного могло храниться на темной стороне, как в стазисе, столетиями, то тела темных магов, раз уж умрун регулярно появлялся в реальном мире, должны довольно быстро разрушаться. Но не значит ли это, что создатель Войдо на самом деле никуда не ушел, а просто сменил одно тело на другое, и именно этим объяснялась его невероятная сила? И не значит ли это, что в действительности мы имеем дело с той же самой тварью, которая убила более полудюжины магов около двадцати лет назад? Тварью, которая не успела закончить охоту из-за чересчур быстро разрушившегося тела, поэтому была вынуждена во второй раз впасть в спячку, чтобы вселиться и полностью подчинить себе другое?!

— Фол, и как ты мог такое допустить? — с досадой пробормотал я, следя за выбирающимися из ящиков умрунами.

Твари, полностью одетые, обутые и даже вооруженные, словно все двадцать лет в таком виде пролежали в гробах, медленно распрямились и повертели головами. После чего, наконец, заметили меня и, растопырив пальцы, будто на концах у них имелись длинные когти, так же медленно двинулись в мою сторону.

Войдо неторопливо двинулся следом, словно пастух за молодыми и еще неопытными псами, которых только-только начал натаскивать на кабана. Остановился он на границе разделявшего нас свободного пространства, тогда как двое его сородичей двинулись дальше. И впрямь — как науськанные хозяином псы. При этом выглядели умруны не слишком уверенно. Их движения казались дергаными, скованными, сонными, и только в мутных глазах постепенно разгорались недобрые искорки, словно новорожденная нежить начала себя осознавать.

Отступив так, чтобы видеть всех троих, я выхватил из Тьмы еще одну секиру. Но, когда умруны приблизились на расстояние удара, я вдруг услышал за спиной подозрительное знакомое пощелкивание, смутно похожее на стук голых костяшек. Или же жреческих четок, от звука которых у меня волосы на затылке зашевелились.

Щелк-щелк. Щелк-щелк…

Тьфу! Только тебя здесь не хватало!

Проворно отпрянув от пирамиды и одновременно пригнувшись, я едва успел заметить, как мимо меня с угрожающим щелканьем пролетело что-то некрупное. Стой я всего на пару шагов ближе, и проклятая кукла, невесть как и зачем прокравшаяся в каверну, вцепилась бы мне в загривок! Но вместо этого она с устрашающей скоростью проскочила мимо и с воинственным клекотом вцепилась… в горло одного из умрунов!

От удара мертвый маг пошатнулся и неуклюже взмахнул руками, пытаясь ухватить яростно верещащую тварь за голову. Та ловко увернулась, с невероятной скоростью перепрыгнула умруну на плечо, после чего с силой полоснула по его горлу теми полупрозрачными нитями, которые я уже видел раньше, а затем перепрыгнула на его соседа, вцепившись и в его глотку тоже. После чего хрипло заклекотала и с невероятным проворством сиганула на ближайший гроб, где ненадолго замерла и позволила наконец себя рассмотреть.

Да, это была она… та самая тварь, которую мы не убили в Верле. Растрепанная, дочерна обгоревшая и все с тем же нелепым носком на уродливой башке, где под слоем копоти больше не виднелись нарисованные глаза, зато ярко пламенел ощерившийся множеством острых зубов широкий рот.

Правда, я немного ошибся в оценке ее внешности — снизу у твари, конечно же, не имелось никаких колесиков. А невероятную скорость ей придавали восемь тонких, изогнутых и похожих на обглоданные косточки лапок.

Мне понадобилось немного времени, чтобы понять, что «лапки» — это нечто иное, как человеческие пальцы. Да-да, низ у твари состоял из двух человеческих кистей, стоящих на кончиках фаланг! При этом шесть из них служили твари опорой, два она недвусмысленно подняла и использовала вместо рук, орудуя с такой скоростью, что за ними было невозможно уследить. А последние два пальца — вероятно, большие — были развернуты фалангами вверх и наподобие штыря удерживали на весу жутковатую голову.

У меня по спине пробежал холодок, когда кукла, словно маленький скорпион, развернулась на крышке гроба и разинула пасть, откуда вырвалось злобное шипение. А затем я перевел взгляд на атакованных ею умрунов и озадаченно замер, обнаружив, что те до сих пор стоят, шатаясь, словно от сильного ветра, и держатся за распоротые глотки, будто забыли, что для псевдожизни воздух им больше не нужен!