Читать книгу "Стигмалион - Кристина Старк"

Я впервые провела ночь с парнем.

Меня отвергли на следующий день.

Неделю я не выходила из квартиры и почти не ела.

Я упала на лестнице и повредила позвоночник.

Завтра меня будут оперировать.

Из всего этого никак не складывается «жизнь прекрасна». Но я ни о чем не жалею. Ни о том, что познакомилась с ним. Ни о том, что влюбилась в него. Ни тем более о том, что между нами произошло. Я жалею только о том, что потеряла сознание на лестнице. Вот этого бы я хотела избежать. Я не люблю больницы, не переношу с детства, как же мне здесь тоскливо и плохо…

Врач сказал родителям, что у меня не только травмы, но и истощение. Что у меня дефицит веса и томограмма такая, будто я неделю не спала.

Ну, допустим, так и есть: я неделю не спала, но современные методы диагностики меня, откровенно говоря, пугают. Боюсь, скоро дойдет до того, что взрослые будут в состоянии определить не только, сколько ты не спала, но и из-за кого. А также его имя, адрес и все, что он делал с тобой ночью. Бр-р, представила?

Лежу в постели и думаю, думаю, думаю о том, где мы были, что мы говорили, что делали. И мне хорошо и больно одновременно. Любить – это как сдирать зудящую корочку с заживающей ссадины: и больно, и приятно, и чревато некрасивыми шрамами…

Спасибо, что спросила, как у меня дела. Теперь напиши, как ты.

Ло.

* * *

Январь 2017

От кого: Аманда Стэнфорд

Кому: Ральф Макбрайд

Дорогой Ральф.

Муж моей единственной дочери, отец моих обожаемых внуков и свет очей моих. Нет-нет, я не пьяна. Ну разве что самую малость. Ночь покера удалась на славу, жаль, что у вас с Эми, как обычно, дел невпроворот. Я знаю, ты не любишь, когда я звоню вам под хмельком, поэтому я решила написать. А написать нужно именно сейчас, потому что, боюсь, завтра смелость оставит меня…

Ральф, у меня рак поджелудочной железы. Поздняя стадия. Опухоль уже проросла в желудок, кишечник и печень. Врачи дают максимум полгода. Не говори моей дочери и моим внукам, я должна собраться с силами и сказать им сама. Все жду подходящего момента, если он вообще существует. Как представлю их лица, их слезы… Еще и в клинику уложить захотят, спорь с ними потом, доказывай, что я хочу умереть дома, в постели с любовником, а не в хосписе, провонявшем хлоркой, чужими горшками и отвратительными духами медсестер с плохим вкусом…

Но хватит обо мне. Это не столь важно. Я прожила долгую, полную впечатлений жизнь. У меня было все: любовь, деньги, путешествия, приключения, легальные и не очень радости, добрые друзья, горячие любовники, завистливые враги – все, о чем такая женщина, как я, только мечтать может. Пришло время уйти на покой. Но как же хочется, чтобы у моего хрупкого цветочка, у крошки Долорес, было все, о чем она мечтает. Я завещаю ей и Сейджу большую часть своего состояния, но есть кое-что, чего не купишь за деньги: это любовь и радость прикосновений… и дать ей их может только этот норвежский мальчишка. Его нельзя упустить, они созданы друг для друга. И это очевидно всякому, кроме них двоих.

Что они творят, эти двое, я все в толк не возьму. Встречаются не с теми, целуют не тех, обжигаются, лежат в больницах… То Вильям бегает за какой-то другой девицей. То Долорес приводит в родительский дом какого-то юношу, а потом и вовсе тащит к себе в квартиру. Дай бог здоровья Бекки и Сейджу, что вовремя устроили потоп! Но одними потопами делу не поможешь. Пришла пора помочь этим детям разобраться, что к чему. Пора устроить им небольшое испытание.

Ральф, дорогой, умоляю тебя, не бросай письмо в мусор, прочти до конца. Мне осталось всего полгода, я имею право на последнее желание. А оно таково: мальчик Веландов должен немного…

Отдохнуть за решеткой.

Погоди закатывать глаза. Этим детям нужны испытания. Им нужны настоящие испытания, а не то они, глупые, так и не поймут, что Господь Бог создал их друг для друга.

И одно настоящее испытание будет стоить тысячи наших уловок. Да и времени на уловки больше нет. Больше нет времени брызгать упрямым детишкам холодной водой в лицо, надеясь, что они прекратят играть в опасные игры и обратят друг на друга внимание. Теперь я хочу, чтобы эти двое рухнули в ледяную реку с головой. Чтобы их протащило под толщей льда, пронесло сквозь бурлящие воды и выбросило на берег среди скал и голодных медведей. Чтобы им, наконец, пришлось сражаться друг за друга!

Ральф, я в курсе, что судья Маклахлан, этот красномордый индюк, – твой закадычный дружок. Своими глазами видела, как он отплясывал десять лет назад на вашей с Эми «хрустальной» свадьбе! И помню, что наклюкался так, что хватал за попу подружек Эми, а потом уснул под столом. Только о вашей дружбе мало кто знает, а вы, по долгу службы, ее не афишируете.

Уверена, связей с начальниками тюрем у тебя тоже предостаточно. Так что мальчонке даже можно найти симпатичную камеру с занавесками на окошках и охранниками с манерами ясельных воспитателей…

И вот пусть он там немного посидит!

А Лори пускай слегка понервничает.

И когда мальчик выйдет, то мы все вздохнем свободно, Ральф. Твоя дочь наконец поймет, что к чему, и ей больше не будет грозить смерть от ожогов. Я напишу Веландам и, уверена, они согласятся на что угодно, лишь бы больше не видеть своего сына в объятиях несовместимых с ним девиц. Они согласятся, вот увидишь.

Дело за тобой, Ральф. Одно слово Маклахлану за бокалом «Гиннесса» – и ты спасешь свою дочь.

И меня заодно, дорогой. Аманда Стэнфорд умрет с улыбкой на устах, зная, что ее сладкая куколка Долорес будет любить и будет любима. И скажи Маклахлану, пройдохе, что я замолвлю за него Господу словечко. Уж оно ему не помешает.

* * *

Январь 2017

От кого: Вильям Веланд

Кому: Вибеке Веланд

Бекс, я сяду. Условным не отделаюсь. Подсказывает какое-то шестое чувство. Вчера отправился в клуб понырять. Что-то погнало меня туда, потащило. Как будто какая-то часть меня уже знает, что в следующий раз до моря доберусь не скоро. Вернулся затемно, не мог заставить себя уехать…

Бекс, если это случится, то позаботься о Долорес. Не дай ей увязнуть в тоске, помоги пережить все это. Ты можешь охранять ее даже там, где не сможет никто другой. Увести с сомнительной вечеринки, не дать выпить лишнего, подставить плечо, выслушать, не осуждая, – лучшей подруге по силам то, чего не сможет сделать даже ангел-хранитель. Я не думаю, что Лори может натворить каких-то глупостей, но не хочу, чтобы она снова оставалась одна. Не хочу думать о том, что она будет снова страдать в одиночестве. Бери ее везде с собой, познакомь с нашей тусовкой: эти клоуны не дадут ей заскучать. Сделай все возможное, Бекки. Долорес – все, что у меня есть.

И еще: любые попытки свести нас с Лори вместе должны прекратиться. Она еще не решила, хочет ли быть со мной, но должна принять это решение сама. Отношения – это не новое платье, которое можно приобрести по совету подруг и легко выбросить, если оно не сядет, как надо. Отношения – это скорее вторая кожа, которую к тебе пришьют по живому. И будут отдирать по живому, если они не сложатся. Это серьезно, и я не хочу, чтобы наши сумасшедшие родственники лезли во все это.