Читать книгу "Ибсен. Путь художника - Бьерн Хеммер"

Все решается в третьем действии, когда Алмерс умоляет Асту остаться с ними и жить втроем. Рита первая просит ее заменить им Эйолфа, вновь исполнить ту роль, которую она играла в детстве. Это означало бы сохранить любовный треугольник, который всегда существовал в доме Алмерсов. Лишь теперь Аста до конца осознает опасность такой ситуации. И когда Алмерс просит ее остаться и жить с ним как с братом, она понимает, что нужно делать.

Только что он признался, что всегда хотел видеть в ней настоящую спутницу жизни, а не попутчицу. Видя явный самообман Алмерса, Аста выбирает своим «спутником» Боргхейма. Она вынуждена признать, что такой поступок — бегство и от Алмерса, и от себя самой. Это признание означает, что она понимает свою ответственность и делает выбор осознанно.

Так и большой «Эйолф» покидает дом Алмерсов. Двое несчастных, оставшихся в нем, отныне предоставлены сами себе, обречены на пустое и одинокое существование. Алмерс, как всегда, совершенно растерян. И снова женщина — теперь это Рита, сама только что пребывавшая в полной растерянности, — должна указать ему путь. Именно у нее возникает представление о том, как им можно спастись, найти новый смысл своей жизни. Подобно Асте, она делает трудный выбор в пользу ответственности. К этому мы еще вернемся. Вернемся на ибсеновский манер — попытаемся ретроспективно проследить истоки конфликта, ту предысторию, которая и обусловливает действие драмы.

Ретроспекция: отношения между двумя, тремя или многими?

Мы вновь обращаемся к началу третьего действия, когда Аста и Боргхейм решают уехать из дома Алмерсов. Боргхейм еще раз пытается заполучить Асту в качестве спутницы — во всех смыслах этого слова. Она отвергает его настойчивые ухаживания, хотя он ей не безразличен. Утешая Боргхейма, она говорит, что его горе — как и всякое другое — со временем пройдет. На это Боргхейм отвечает, что самое печальное — когда не с кем разделить радость жизни, а с трудами и тяготами, в самом деле, можно справиться и в одиночку:

Аста. А радость — ее, по-вашему, надо делить с кем-нибудь?

Боргхейм. А иначе что за радость в радости?

Аста. Да, пожалуй, так.

Боргхейм. Разумеется, можно некоторое время радоваться в душе, про себя. Но надолго этого не хватит. Нет, если радоваться, так вдвоем.

Аста. Всегда только вдвоем? Никогда вместе со многими? Со многими зараз?

(4: 328–329)

Пожалуй, Аста имеет в виду свои отношения с Алмерсом, хотя она только что признала их безнадежность и сделала из этого выводы. Вот что означает поступок Асты, когда она приносит Алмерсу лилии. Этими цветами она хочет выразить ему любовь и в то же время проститься. Сказать, что большой «Эйолф» тоже уходит из жизни Алмерса.

Водяная лилия на поверхности выглядит очень красиво, но ее корни тянутся вглубь — к темному илистому дну. Когда Аста дарит Алмерсу эти цветы, они больше не связаны с грязью, которая их породила. Лилии Асты символизируют отношение Алмерса к ней самой и к маленькому Эйолфу. На поверхности — приглядно и «чисто», в глубине — чрезвычайно сомнительно. С этим Аста и хочет покончить.

Как указывали многие исследователи, Ибсен использует здесь ту же символику, что и в стихотворении 1863 года, которое адресовано его свояченице Марии Туресен. В русском переводе Т. Гнедич — «Даря водяную лилию» — оно звучит так:

Убаюканный волною, Тихо спал цветок весною, Безмятежный, белокрылый. Я сорвал его для милой!

На груди твоей, родная, Будет он дремать, мечтая, Утомленный и безмолвный, Что его ласкают волны.

Друг мой! Озеро прекрасно, Но мечтать вблизи опасно: Водяной подстерегает Тех, кто лилии срывает.

Друг мой! Грудь твоя прекрасна, Но мечтать вблизи опасно: Тех, кто лилии срывает, Водяной подстерегает.

(4: 551)

Водяную лилию еще называют «розой водяного». Когда Аста обрывает цветы с поверхности озера, связь с темным чувственным миром — который олицетворяет водяной, — тоже обрывается. Тем самым она хочет сказать Алмерсу, что их сексуальное влечение друг к другу нужно преодолеть.

Но Аста пока еще не свободна — это ясно показывает сцена с Боргхеймом. Она спрашивает, может ли он допустить, что она будет принадлежать ему «только наполовину». Боргхейм категорически не согласен — он хочет владеть ею «безраздельно». Подобно Рите, он в любви максималист. Но поскольку Аста до сих пор разрывается в своих чувствах, она не может выполнить требование Боргхейма. Подобно тому, как Алмерс не мог и не хотел исполнять требование Риты.

Здесь в драме появляется некая схема. Действие строится на основе постоянной конфронтации между двумя-тремя людьми, в которую вовлечены другие персонажи. Лишь в финале открывается возможность как-то объединить всех героев. Драма пронизана пересекающимися линиями конфликтов и сложных взаимоотношений, в которых участвуют «треугольники» из одних и тех же персонажей: Рита — Эйолф — Алмерс; Рита — Алмерс — Аста; Аста — Эйолф — Рита; Алмерс — Аста — Боргхейм.

Два последних «треугольника» наименее разработаны, и притом очевидно, что образ Боргхейма лишен нюансов, в отличие от всех Алмерсов. Этот образ очерчен слабо. Боргхейм — единственный в драме персонаж, который представляет относительно светлый и лишенный противоречий взгляд на жизнь. Он, впрочем, достаточно «креативен», что соответствует его профессии инженера-путейца. Но он кажется человеком легковесным, смотрит на жизнь как на игру, избегает тягот и забот.

Алмерс представляет совершенно иной тип креативности, хотя и не добился значительных успехов на избранном поприще. Он — человек пишущий, который долго работал над большим морально-философским сочинением об «Ответственности человека». На меньшее он не согласен. Но, вернувшись домой после полуторамесячного отсутствия, он не может взять в руки перо. Он признаётся в том, в чем бывает вынужден признаться всякий писатель, — большие мысли нередко становятся маленькими на бумаге: «Мыслить, думать — это самое лучшее, что дано человеку. А то, что попадает на бумагу, немногого стоит» (4: 284).

Но творческий кризис Алмерса имеет и другую, более конкретную причину — Алмерс просто не знает по-настоящему, что такое ответственность человека, о которой взялся писать. В результате он принимает решение бросить свой труд. Он осознал, что никогда не сможет написать этой книги и что ему нужно найти другой смысл жизни. Вот почему он решает посвятить себя заботе о будущем сына. Казалось бы, теперь на смену абстрактным теориям должна прийти практика. Он хочет, чтобы маленький Эйолф научился гармонично сочетать желания с возможностями и жить счастливо, несмотря на свою инвалидность. Как именно Алмерс намеревался осуществить этот план, остается неясным. Но понятно, что он возлагал на мальчика большие надежды — сын должен добиться того, чего не смог достичь отец, и стать «самым совершенным» в роду. Мысль о том, что сыновний успех в жизни компенсирует отцовскую неудачу, звучит и в других пьесах Ибсена: «Столпы общества» (Олаф), «Йун Габриэль Боркман» (Эрхарт).