Читать книгу "Тень мечей - Камран Паша"

Ричард был уже по горло сыт неуважением, которое проявляла эта безбожница. Черт бы побрал галантность! Он поднял свой меч и подошел к пленнице. Мириам перестала улыбаться, но страха в ее глазах король не заметил. Нет, она больше оскорблена, чем напугана этой недвусмысленной угрозой. Что ж, может, она испугается, когда он перейдет от слов к делу?

— Когда я пошлю ему на блюде твою голову, он увидит, насколько далеко могу пойти я сам.

Несмотря на все возрастающую ярость Ричарда, черноволосая красавица лишь пожала плечами.

— Полагаю, король переоценивает чувства султана ко мне. У него много женщин, и он, вероятно, уже давно забыл меня.

И она подмигнула ему. Подмигнула!

Ричард почувствовал, как утихает ярость и ей на смену приходит изумление. Кто эта удивительная женщина, которая не боится смерти? Величайший король Европы стоял под палящим солнцем (жар еще усиливался от пламени, бушующего над разрушенным оазисом) перед этой еврейкой и ощущал себя совершенно беспомощным. Единственной женщиной, которая заставляла его чувствовать себя таким беспомощным, была его мать Элеонора в те редкие минуты, когда он в детстве заслуживал ее неодобрение. Его мать обладала необыкновенной способностью — она могла заставить даже самых могущественных мужчин съежиться под своим немигающим неодобрительным взглядом. Элеонору и Мириам разделяла пропасть веры и воспитания, бывшая шире, чем вселенная, тем не менее их объединяло нечто общее — способность одной лишь интонацией превратить гордых воинов в пристыженных детей.

— Сомневаюсь, Мириам, — наконец произнес он, опуская меч. Мириам встретилась с ним взглядом, и короля вновь охватило знакомое чувство. Как будто он знал ее давным-давно, дольше, чем живет на этой жестокой, оскверненной земле.

Из странного, почти гипнотического состояния короля вывело прибытие Уильяма. Рыцарь подъехал к королю после того, как поближе осмотрел разрушенный город.

— Сир, колодцы отравлены, — сообщил он, как всегда, прямо. — Несколько наших воинов, сойдя с ума от жажды, испили из них и поплатились за это.

Ярость Ричарда утихла перед жестокой действительностью пылающих стен. Бессмысленно кипятиться и злиться на правду, которую невозможно изменить.

— У нас нет выбора, мы вынуждены вернуться, — усталым голосом произнес он. — Без питья и еды люди не перейдут пустыню.

Вот. Готово. Блестяще разработанный план, над которым несколько месяцев корпели его советники, развеялся вместе с черным дымом, окутавшим руины Аскалона.

Признав позор поражения, Ричард вскочил на жеребца и потянул за уздцы, готовый повернуть назад, и в этот миг от песчаной дюны к нему приблизился часовой. Веснушчатый сицилиец, покрасневший от волнения и понимания срочности дела, сообщил:

— Сир, мы выследили в пустыне отряд воинов Саладина. Их шесть человек, и они направляются на восток.

На губах Ричарда заиграла нежная улыбка.

— Тогда еще не все потеряно, — произнес он и повернулся к своему любимому рыцарю, с которым они несколько отдалились после резни при Акре. Возможно, небольшая погоня даст его солдатам шанс выпустить пар и выплеснуть недовольство от потери Аскалона. А совместная операция поможет наладить отношения со старым другом. — Уильям, поедешь со мной.

Рыцарь удивленно приподнял бровь, но тут же повиновался.

— Слушаюсь, мой король.

Ричард выхватил у стоящего поблизости пажа свое королевское знамя — пурпурный флаг с золотым львом. Размахивая знаменем (знак рыцарям-тамплиерам следовать за ним), Ричард поскакал в пустыню искать свою добычу.

* * *

Из засады, устроенной на скалистом склоне, отряд воинов Саладина наблюдал за приманкой у подножия горы. В окрестностях Аскалона был оставлен небольшой отряд султанской армии, который терпеливо дожидался прибытия легионов Ричарда. Им был дан строгий приказ: заманить рыцарей Ричарда, отделить их от основной армии и захватить по меньшей мере хотя бы одного живого тамплиера. С самого начала войны у султана не было надежных разведданных, и никто не ожидал, что иудейка вновь раздобудет чрезвычайно важную информацию.

Похоже, уловка сработала. По пыльной пустыне, не скрываясь, проскакала горстка солдат, заблудившихся шпионов. Они еще раньше заметили часового, спрятавшегося за огромными валунами на западе. Вскоре тот поднял тревогу и на поимку мусульман отрядили крестоносцев. Саладин верно предугадал, что его юный противник захочет смягчить горечь поражения при Аскалоне и захватить солдат султана, спланировавшего это унизительное поражение.

Того, что случилось дальше, они даже не ожидали. За западными холмами взметнулся столб пыли, и грохот десятков конских копыт эхом пронесся по долине. Отряд крестоносцев преодолел усыпанный валунами холм и помчался прямо в расставленную ловушку.

Находясь в укрытии, ассирийский пехотинец по имени Камаль ибн Абдул Азиз, руководивший этой операцией, вытащил небольшую подзорную трубу, чтобы получше рассмотреть сражение. Франки преследовали свою добычу, которая в притворном ужасе и удивлении пустилась в бегство. Приманка все глубже и глубже завлекала крестоносцев в песчаные дюны.

Камаль уже поднял свою почерневшую на солнце руку, чтобы подать сигнал сидящим в засаде воинам, как вдруг в линзе подзорной трубы увидел нечто невероятное.

Человек, возглавляющий нападающих, был одет, как и остальные рыцари, его лицо скрывал тяжелый шлем, но в левой руке он сжимал развевающееся пурпурное знамя. Ревущий лев золотом сиял в лучах полуденного солнца.

Камаль видел это знамя раньше. Он был одним из тех, кому удалось выжить при полном поражении султанской армии при Арсуфе. Молодой воин стал тогда свидетелем, как центральная колонна армии крестоносцев, возглавляемая этим человеком, развернулась и бросилась на своих преследователей. Камаль с неослабевающим удивлением наблюдал, как уже близкая победа мусульман в одно мгновение оказалась в руках франков, когда те сплотились за спиной воина, которого считали и королем, и богом. Сам Ричард Львиное Сердце нес это знамя во время сражения, и все, кому посчастливилось выжить при Арсуфе, никогда не забудут это ужасное зрелище: реющий стяг, который знаменовал поражение и бегство мусульманской армии.

Неужели вражеский король, самый ненавистный на земле человек, скачет прямо в ловушку, расставленную мусульманами? Камаль не знал, то ли его разум помутился от удушливой жары, то ли он на самом деле станет свидетелем исторического момента. Он повернулся, ища подтверждения своим догадкам у Джахана, неотесанного пехотинца из западного Ирана, который тоже следил за развивающимися внизу событиями.

— Неужели мои глаза меня обманывают или действительно сам Ричард Львиное Сердце принял участие в погоне?

Джахан через собственную подзорную трубу вгляделся в знамя, а потом рассмеялся — скрипучий смех, в котором лаконично выразились страх и недоверие, снедавшие сердце Камаля.

— Он отважен, но глуп.