Читать книгу "Викинг. Бог возмездия - Джайлс Кристиан"

Сигурд махнул рукой.

– Ха, это совсем не трудно, я и сам с ним такое сделал. – Брам приподнял бровь, ведь Улаф выглядел, точно бог войны в бринье, плотно обтягивавшей могучие плечи. – Ну, и какие три вещи ты просишь в обмен на свой меч? – спросил Сигурд.

– Славу, серебро и мед, – сказал Медведь. – Обеспечь меня ими, и я расправлюсь с твоими врагами, точно коса с травой.

Да, он был хвастуном, и, все же в нем имелась сила, и Сигурд чувствовал, что за его бахвальством стоит нечто серьезное. В нем чувствовалось ожесточение и неистовство, возможно, не такие темные, что окутывали Флоки, но не вызывало сомнений, что Брам не менее опасный противник. И тут Сигурд вспомнил свое испытание и посещавшие его видения, пока он висел между мирами в вонючих топях. Он встретил гордого медведя; конунг животных шел за медом, хотя вокруг кружило черное облако разгневанных пчел. «Может быть, они убьют тебя», – сказал медведю Сигурд. Но тот в ответ рассмеялся.

– А ты, Кетиль Картр? – спросил юноша, поворачиваясь к другому воину. – Ты хочешь славы, серебра и меда?

Кузнец почесал светлую бороду и нахмурился.

– Когда я умру, мое имя будет жить в выкованных мной клинках. Такой славы для меня достаточно. Что до серебра, я устал переходить от одного места к другому и хотел бы пустить корни до того, как стану слишком старым, чтобы махать молотом.

– Кетиль случайно оказался в Тюсваре, – вмешался Хагал. – На тебя произведет впечатление его работа.

– Я найду хороший камень для наковальни и поставлю настоящую кузницу, – сказал Кетиль. – Хагал рассказал мне, что в ручьях там можно найти болотную руду.

Сигурд посмотрел на Хагала, тот едва заметно пожал плечами, и Харальдарсон кивнул – пусть Кетиль винит самого себя, если он верит словам скальда.

– Мне потребуется серебро, – продолжал Кетиль. – К тому же работа в кузнеце вызывает жажду, и я никогда не отказываюсь от эля или меда.

– А ты хороший боец? – спросил Сигурд. – Могу спорить, твои тяжелые руки делают тебя слишком медленным.

– Я не раз участвовал в схватках, – ответил кузнец. – Как ты думаешь, из-за чего мне приходится переходить с места на место? – Он покачал головой. – Когда приходит пора платить за нож или наконечник копья, нередко начинаются споры. – Он оттопырил нижнюю губу. – Странно, но люди часто забывают, что они обещали заплатить за работу.

– Ты готов принести мне клятву верности, Кетиль Картр? – спросил Сигурд.

Кузнец кивнул.

– Да, – сказал он.

– Кого еще ты привел, Песнь Ворона? – спросил Сигурд, демонстративно поворачиваясь в разные стороны.

Скальд покраснел.

– Я пытался, Сигурд, – ответил он, – но…

– Но тебе не удалось найти настолько пьяного ярла, чтобы он согласился присоединиться ко мне в этой безнадежной войне, – закончил за него Сигурд.

– В наше время трудно отыскать тех, кто готов накормить воронов, – пробормотал Брам.

Но Сигурд еще не успел принять жестокую правду – у него всего двадцать человек и больше нет времени, чтобы найти других, ведь через два дня Руна должна выйти замуж за Амлета, сына ярла Рандвера.

– Но песнь получится даже лучше, – заявил Хагал, – раз нас так мало.

Брам усмехнулся, его потрескавшиеся губы скрылись за пышной бородой, и это показалось Сигурду странным, учитывая, какие слова только что произнес Медведь.

– Кажется, ты мне понравишься, Сигурд Харальдарсон, – сказал он.

– Посмотрим, – ответил Сигурд.

Он вытащил Серп Тролля и приложил его рукоятью к левому предплечью.

***

– Мой отец заплатил бы твоему брату мундр, – сказал Амлет, – и он был бы в два раза больше, чем обычная цена за невесту. Двадцать четыре эйре, стоимость десяти коров. А также быки, лошадь со сбруей или хороший меч и щит, если б он пожелал; полагаю, Сигурд поступил бы именно так. – Тонкая вуаль дождя падала на ее лицо, и Руна сильно сжимала плащ у шеи, когда они наблюдали, как два воина ярла Рандвера отвязывают маленькую лодку. – Сигурд поступил глупо, отклонив столь выгодное предложение.

Напротив фьорда находился заросший деревьями остров, откуда Руна наблюдала за гостями ярла Рандвера, стоявшими на каменистом пляже и пристани, где были пришвартованы три боевых корабля ярла, в том числе «Рейнен» и «Морской орел», принадлежавшие ее отцу. В соответствии с местной традицией Амлет должен выйти с ней вместе на лодке, на веслах, что символизировало их будущую жизнь в качестве мужа и жены. Руна знала, что собравшиеся на берегу гости ждут их с нетерпением, чтобы началась церемония, за которой последуют празднества, море меда и пир. Возможно, они не подозревали, что хозяин планировал ради их развлечения еще один спектакль – вот только он будет пропитан не медом, а кровью.

– Что до моего утреннего дара, ты узнаешь, что я буду очень щедрым, – продолжал Амлет, глядя на запад, в сторону большего из двух островов, расположенных между ними и материком, за которым скрывалось еще четыре драккара его отца. – Красивая одежда, драгоценности, рабы… Я дам тебе все, что смогу. – Он улыбнулся, но его улыбка получилась неловкой, словно он пытался вложить меч в новые ножны.

Руна попыталась сглотнуть, но у нее перехватило в горле. Разговоры об утреннем даре вызывали у нее ужас, ведь речь шла о цене за ее девственность. Эта ночь придет слишком скоро, ее брата убьют, а она будет лежать под мужчиной, который сейчас стоит рядом. Возможно, он сумеет вложить семя жизни в ее тело, она попадет в ловушку и будет обречена провести жизнь среди тех, кто убил ее мать и брата. Среди тех, чьи руки по локоть в крови, тех, кто уничтожил ее прежнюю жизнь и все, что создал отец.

Другие братья не смогли бы это пережить, если б остались в живых. Как и Сигурд – вот почему он придет за ней именно в этот день, как предательски предупредил ярла Рандвера Хагал. И когда он придет, корабли, стоящие за островом, обрушатся на ее брата, точно филин с ветки, и Сигурд погибнет.

«Я могу броситься во фьорд, – подумала она. – Могу покончить со всем сразу прямо сейчас». Но Руна знала, что Сигурд все равно придет. Даже если Амлет не поплывет с ней на лодочке к берегу, Сигурд все равно придет. Песнь Ворона сказал ярлу, что брат Руны намерен отомстить ему именно в тот день, на который назначена свадьба, и устроить кровавый пир еще до наступления темных месяцев. И хотя Руна понимала, что ее брат не может одержать победу против такого количества врагов, устроивших ему ловушку, возможно, он увидит, как она прыгает в холодную воду и узнает, что его сестра умерла, но сберегла свою честь. Может быть, Сигурд это увидит до того, как его убьют…

– Время пришло, Амлет, – позвал один из воинов с влажной скалы, покрытой моллюсками и скользкими рыжими водорослями; он сидел на корточках, удерживая лодку, которая слегка покачивалась на волнах спокойного моря.

Амлет, кивнув, протянул Руне руку, чтобы вместе с ней спуститься к лодке, но она покачала головой, и он пошел вниз один. Девушка не шевелилась, глядя вверх, на темные тучи, позволяя дождю нежно омыть ее лицо. Не о таком дне свадьбы она говорила со своей матерью. Как дочь ярла, Руна всегда знала, что должна нести мир, но даже ее отец, всегда искавший сильных союзов, обещал ей, что она не выйдет замуж за человека, которого не сможет полюбить.