Читать книгу "Высшие кадры Красной Армии. 1917-1921 гг. - Сергей Войтиков"

* Органы, формально переданные из состава военного ведомства в гражданские ведомства, но сохранявшие на этом этапе подведомственность Наркомвоену.

Глава 3

«Коней на переправе не меняют»: коллективный портрет руководства Красной Армии в 1919–1920 годах

Для недопущения военного переворота за военспецами, как известно, следили комиссары. Большевистские комиссары, назначенные в центральный военный аппарат, подчинялись первоначально компактному (всего из 7 человек, обслуживавших 2 «стола» – учетный, инструкций и донесений) органу – Бюро военных комиссаров, переданному Наркомвоену 5 декабря 1917 года из состава Петроградского ВРК и Военного отдела ВЦИК. Бюро было призвано координировать работу комиссаров ПВРК, а затем Наркомвоена в учреждениях старого аппарата. По подсчетам А.В. Крушельницкого, «к моменту передачи в систему Наркомвоена в ведении бюро, кроме прочих, комиссаров состояли… не менее 40 эмиссаров, комиссаров и их помощников, в разное время, начиная с 26 октября [1917 г.], направленных в органы Военного министерства». Четкую работу бюро, в значительной степени способствовавшую успешным овладением старого военного аппарата, возглавлял член коллегии Наркомвоена В.Н. Васильевский[1059]. Когда 8 апреля 1918 года для руководства деятельностью комиссаров в масштабе всей армии бюро реорганизовали во Всероссийское бюро военных комиссаров (Всебюрвоенком, ВБВК)[1060], во главе его встал другой член коллегии Наркомвоена – до VI Съезда РСДРП(б) один из лидеров «межрайонки» И.И. Юренев (К.К. Кротовский), близкий Троцкому еще по дореволюционному периоду[1061].

Задачи, которые ставил перед военными комиссарами и работавшими в центральном военном аппарате большевиками Юренев, изложены в протоколе общего собрания членов РКП(б), работающих в военных управлениях, учреждениях и заведениях, от 21 июня 1918 года. Докладывая «о категориях специалистов», Юренев указал, что при любом отношении большевиков к военспецам, необходимость использования последних признана и потому «надо […] принять все меры, чтобы найти противоядие против них (против контрреволюционных замыслов. – С.В.). Для этого во всех военных учреждениях […] большевики должны быть опорным пунктом: во всех районных комиссариатах должны быть организованы партийные ячейки, а также во всех правлениях и учреждениях. Эти ячейки должны быть как сторожа, как глаз Советской власти. Комиссар[ы] во всех военных учреждениях и управлениях должны создать центральный партийный аппарат, связать все районы и […] быть советскими контролерами над специалистами». Юренев призвал собрание избрать «временное центральное бюро, которому поручить в недельный срок сорганизовать фракции во всех военных учреждениях и управлениях и которые собрали бы более широкое общее собрание и на этом собрании выбрать Центральное бюро, а временное – сложить свое полномочие». После Юренева слово взял большевик Меднис, призвавший собрание «в каждом военном районном комиссариате создать Бюро фракции», которое будет «вести тщательный контроль над всеми работающими в данно[м] комиссариате или управлении. В каждый отдел, где сидит специалист, нужно посадит[ь] своего партийного товарища, который бы знал все, что делает специалист». Выделенный курсивом фрагмент красным карандашом подчеркнул в копии документа Л.Д. Троцкий – своей пометой он солидаризовался с Меднисом (или выделил этого большевика как правильно понимающего свою задачу).

На заседании вскрылись случаи притеснения партийных работников вследствие «происков» военных специалистов. По заявлению одного из комиссаров Главного военно-хозяйственного управления (ГВХУ) Рябова, из управления увольняют 130 большевиков, чтобы на их место принять беспартийных; когда большевики решили собрать фракционное собрание для организации противодействия произволу и пригласили на собрание военкома ГВХУ А.А. Юркина, тот отказался приехать, сославшись на запрет начальника управления генерал-майора М.В. Акимова устраивать «всякие собрания». Вряд ли Юркин так уважал генерала, что поддерживал его в противостоянии с партийными работниками. Вероятно, он придерживался линии, навязанной сверху. Это предположение подтверждает реакция И.И. Юренева.

Сам Троцкий явно счел происходящее перебором: в направленной ему копии протокола слова «генералом Акимовым» Троцкий подчеркнул – вероятно, решил разобраться лично.

Большевик Онищенко на заседании заявила, что «Бюро фракции должно объявить диктатуру, строгую дисциплину в данном учреждении, что комиссары должны пойти навстречу фракции», сославшись на обещание одного из лидеров РКП(б) Я.М. Свердлова: «Народные комиссары не пойдут против фракции». Онищенко призвала к активным действиям для противостояния «выбрасыванию наших товарищей специалистами – контрреволюционерами». Она предложила «создать сильные фракции во всех военных учреждениях и управлениях и объявить диктатуру фракции». Такой поворот событий был опасен – И.И. Юренев подчеркнул, что «нельзя ударяться из одной крайности в другую. Фракции нужно ограничить. Нужна не диктатура, а только контроль». По итогам прений была принята предложенная делегатом от МК РКП(б) Лапиным резолюция: «Общее собрание коммунистов (большевиков) военных учреждений признает необходимым немедленно во всех военных учреждениях (комиссариатах, штабах, управлениях и учреждениях) сорганизовать фракции и создать Бюро фракции. На данном собрании выбрать Организационную комиссию, которой поручить сделать эту работу в недельный срок. Предложить ЦК строго регламентировать права Бюро фракции военных ведомств». По запросу большевика Пече о целесообразности участия в следующем заседании красноармейцев, большинство проголосовало за участие солдат «в собрании и создании фракции», с учетом мнения МК по этому вопросу[1062].

Из стенограммы выясняется, что летом 1918 года: 1) сотрудники ВБВК еще не обладали достаточным авторитетом для обеспечения полного контроля над офицерством; 2) занимающие должности технического персонала коммунисты не были организованы во фракции и, по сути, были бесправны; 3) руководители советского военного ведомства приступили к созданию действенного института контроля над офицерами Наркомвоена; 4) в ряде случае были более склонены из прагматических собраний «сдавать» отдельных партийных работников в угоду действительно ценным военспецам; 5) военных специалистов центрального военного аппарата, помимо ВБВК, явочным порядком стал контролировать Московский комитет РКП(б). Не следует забывать и еще одну силу, обеспечивающую «лояльность» Красной Армии – ВЧК, которая, правда, с июля 1918 года в результате с выступлением левых эсеров находилась в состоянии кризиса.