Читать книгу "Вид с дешевых мест - Нил Гейман"

Например, та серия в середине книги, где у вас есть текст для папы, для мамы, для сестры и для жены?

Да, интересный раздел вышел, и он сам из интересного альбома, в котором вообще много такого добра. Я и сам этого не понимал, пока не оглянулся назад.

Это был Growing Up in Public?

Да. Он очень пригодился.

Это был один из альбомов «Аристы». Они не собираются часом выпустить их на CD?

Вот действительно хороший вопрос. У меня с ними нет сейчас никаких связей. Собирается выйти альбом-компиляция, мастерские пленки у «Аристы», и найти их реальная проблема. Ржавеют сейчас где-нибудь в Пенсильвании…

Косвенные источники сообщали, что они вроде как [выйдут], но не знаю, насколько серьезно стоит к этому относиться.

Я помню, что эти альбомы разнесли в пух и прах, когда они только вышли. Но в свете последних нескольких дисков пресса сейчас как будто открывает их для себя заново…

А… [смеется] никакой такой переоценки я, честно сказать, не видел. Меня за них тогда сильно били, это я помню. Смешно, однако, то, что кто-нибудь сначала обрушится на эту серию дисков, потом обязательно выберет один и скажет, типа, «но вот этот – однозначно исключение», а потом другой кто-нибудь сделает то же самое, но исключение у него будет совсем другое.

Думаю, некоторые вещи действительно видятся на расстоянии.

Кое-какие из тех альбомов, про которые говорят, что они были очень плохи, на самом деле у меня из самых любимых.

А любимым текстом вы выбрали The Bells…

Да, он на меня всегда сильно действовал. И по мере того, как я старею и все лучше врубаюсь в тексты, он становится все более значительным.

То есть ваше восприятие текстов в ретроспективе меняется?

Конечно. Я часто только потом обнаруживаю, про что же оно все было. Сколько раз бывало думаешь, что оно про одно, а отойдешь подальше – под «подальше» я имею в виду лет так семь или восемь – и на тебе, становится очевидно, что на самом деле оно совершенно про другое.

Особенно это характерно для сцены. Я иногда играю что-нибудь старое и вдруг понимаю: бог ты мой, да вы только послушайте, о чем это… Поверить не могу, что я сказал такое на публике…

Некоторые из текстов, которые вы упомянули, на самом деле ужасно личные и очень при этом точные – потом ужасно смешно, когда годы спустя люди все спрашивают меня: «А это все правда основано на реальных событиях?» Мне всегда казалось, это прямо в глаза бросается, что да.

Вы когда-то давно говорили, что хотели попробовать привнести эмоциональность и точность романа в рок-н-ролл синглы…

Да, такая идея изначально за этим всем и стояла. Некоторые песни ты пишешь развлечения ради – их текст без музыки просто не выжил бы. Но по большей части за тем, что я пишу, действительно стоит идея попробовать привнести в песню взгляд романиста и, оставляя ее рок-н-роллом, сделать к ней вот такого рода текст, чтобы человек, любящий врубаться на этом уровне, мог получить сразу и это, и рок-н-ролл впридачу.

На некоторые песни – на то, чтобы они правильно зазвучали – уходят годы. Ты ее пишешь и понимаешь, что она не годится, а как исправить, невдомек, так что ты ее просто откладываешь. Все равно ты можешь сделать с ней только то, что можешь, и иногда твое «все, что можешь» недостаточно хорошо. На этом этапе приходится дать песне отдохнуть, потому что иначе ты станешь с ней вытворять уже какие-то совсем странные вещи. А когда песня пошла вразнос, ее самое время оставить в покое.

Для вас есть большая разница между публичным чтением и музыкальным концертом?

Ну, на чтении нет ребят – нет моих музыкантов. С другой стороны, содержащийся в текстах юмор так оказывается гораздо очевиднее. И некоторые стремные моменты тоже гораздо очевиднее…

У меня сейчас вышел новый альбом, и там есть песня под названием Harry’s Circumcision, которую можно понимать сильно двояко. И один из способов ее понимать состоит в том, что она вообще-то смешная. Наверное, меня стоит отнести к жанру черного юмора… что вообще-то не соответствует истине.

А кто сделал видео к What’s Good?

Это что-то, да? Это вот прям что-то! Он невероятно крут. Это парень, который сделал фото для обложки.

Мэтт Махурин? Похоже на его работу. Он реальны сумел вытащить наружу весь юмор образного ряда песни. «Майонезная газировка», «залить глаза шоколадом»…

Когда я познакомился с Мэттом, я ужасно обрадовался, что он такое умеет. Я ему сказал: «Смотри, я тут набросал вполруки кое-какой визуал, ты его сразу схватишь. Если мы проиллюстрируем кое-что из этого, это будет реально круто». Ну, он так и сделал.

Мне нравится сценарная раскадровка к песне.

Вот да. Он первым делом прислал мне раскадровку…

Это первое видео, от которого ощущение, что это действительно песня Лу Рида. Я имею в виду, что было же еще то, где типа робот отрывает себе лицо…

No Money Down, ага. Мне казалось, что оно дико смешное. Но да, по части изображения того, о чем на самом деле песня, это у нас такой первый опыт. В этом мы реально поймали смысл.

Оно даже добавляет кое-что к песне.

Мы как раз об этом и думали. Дело в том, что Мэтт все понял сам, так что мне даже не пришлось ему ни о чем говорить. Обычно видео довольно мучительно делать. Но с этим был настоящий кайф. Мне ужасно понравилось смотреть, как оно рождается.

Ну, и к тому же мне не пришлось, типа, играть в кадре Лу Рида – ужасно нудная штука.

Через пятнадцать минут мне нужно быть на сцене – это так, вам к сведению.

Тогда у нас еще пять?

Нет, я имею в виду, можете занять все пятнадцать, если хотите.

Спасибо. В статье про Вацлава Гавела вы говорите о персоне Лу Рида как о чем-то отдельном от вас. Это так вы ее воспринимаете?

Я пользуюсь ею, чтобы держать дистанцию, скажем так. Но, должен сказать, она порядком вышла из-под контроля, и в последнее время я ее разрушаю. И это реально забавно, Нил, потому что я могу отойти от этого нью-йоркского уличного пацана в кожаной куртке. Потом выходишь куда-нибудь и первое что слышишь: «Да ладно! Вы вообще о чем? Этот парень выглядит как английский профессор». Это просто умора.

Они хотят, чтобы вы непрерывно зажигали на сцене? Носили мейк? Или исключительно темные очки и кожанку?

Все зависит от того, на каком этапе они подцепились. Некоторые навсегда застряли в Velvet Underground, другие – в Transformer, третьи – в Rock N Roll Animal – где-то в том районе. И, естественно, хотят, чтобы оно все так и оставалось. Но я-то шел насквозь и дальше.

«Вы до сих пор балуетесь тем, что я бросил многие годы назад»?