Читать книгу "Последняя крепость - Юрий Никитин"

Неарх и Гургис переглянулись, Неарх отвел взгляд, а Гургисответил с неловкостью:

– Ты старый человек, должен понимать.

– Что я должен понять?

– То, что записано в ваших книгах, – сказалГургис. – Когда-то они были и моими, но я не могу смотреть на греков идругие народы свысока и говорить себе, что я лучше их просто потому, что я –иудей, а они – нет. Это нехорошо, безнравственно и просто… глупо. Но иудеидержатся за эту идею, а другие народы за это их ненавидят.

Неарх поднял взор, вздохнул и развел руками:

– Антиох, конечно, не сахар. Он поступает… нехорошо. Ноего вынудили своим упрямством и сопротивлением.

– Мы исправно платим налоги!

– Подчиняясь силе, – напомнил Неарх. – Толькосиле. Но вы также считаете только себя избранным народом, а остальных – свиньями,среди которых приходится жить, с которыми приходится считаться, как с дикими иопасными животными, но которых можно обманывать, брать их имущество, передкоторыми не обязательно держать слово… И вы полагаете, другие народы с этимсмирятся? Все проглотят оскорбление?

Мататьягу попытался сказать слово, но из горла вырвался лишьслабый хрип. Он закашлялся, махнул рукой, на глазах выступили слезы.

– Вас не любят, – закончил Неарх печально и снекоторым сочувствием. – Не любят в ответ на ваше отношение. Потому лучшиеи наиболее совестливые из иудеев отринули вашу злобную религию и обратились ксветлой эллинской, в которой все народы свободны и равны. Потому множатся вваших городах и селах эллинские храмы, потому ваши юноши так охотно обучаются внаших гимназиях…

Мататьягу брезгливо передернул плечами. Лицо его былобледным и решительным. Гургис чувствовал, как вино, хоть и сильно разбавленное,постепенно делает мысли легкими, а взгляд на мир становится все болееотстраненным и философским.

– Перестань надрывать сердце, – посоветовалон. – Кстати, хоть ты и в возрасте, но у нас даже престарелые мужизанимаются атлетикой. А ты что-то слишком костляв, дружище. Тебе надопозаниматься с нашими атлетами… У тебя широкие плечи, неплохая грудь, нужно тольковыпрямить ее и нарастить немного мяса. Я имею в виду не просто мяса, а хорошихмускулов. Ты посмотри на этих атлетов! Какие красавцы, не так ли?

Мататьягу проследил за его рукой. Из залитых солнцем дверейгимназии вышли обнаженные до пояса пятеро юношей. Тугие мышцы красиво играютпод чистой здоровой кожей, они весело хохотали и толкали друг друга. Грудныемышцы, развитые специальными упражнениями, эффектно взбрыкивали при малейшемдвижении мускулистой руки, а на животе у каждого красиво выступают по шестькубиков.

– Позор, – глухо сказал Мататьягу.

– Почему? – удивился Гургис. – Позор бытькрасивым и сильным?

Мататьягу сказал горько:

– У них только тело красивое и сильное.

Неарх подсказал:

– В здоровом теле – здоровый дух.

– Мы не вмешиваемся в ваши дела, – прошепталМататьягу. – Почему вы вмешиваетесь в наши? Эти юноши, я узнал их, сыновьямоих старых знакомых… Они должны сидеть сейчас за изучением Торы, а несостязаться, кто дальше прыгнет, кто дальше метнет диск!

Гургис сказал так же мягко, хотя чувствовал, как внутриначинает закипать раздражение:

– Нам открыт необъятный эллинский мир, в котором весьИзраиль – всего лишь песчинка. И мы уже занимаем в этом мире достойное место:даже у царя Антиоха несколько советников из числа ??удеев, в некоторых эллинскихгородах иудеи уже заняли очень важные должности… а вы цепляетесь за крохотнуюстрану, своим высокомерием оскорбляющую весь остальной цивилизованный мир?

Мататьягу воздел руки к небу, потряс ими с такой силой, чтоГургис невольно посмотрел наверх: не трясет ли фанатичный старик небосвод,однако над головой мирно застыли широкие ветви платана, между ними проглядываютредкие звезды.

– Как может быть мир цивилизованным, – воскликнулМататьягу, – если в нем множество богов?

Неарх и Гургис переглянулись с улыбками, Гургис ответилвесело:

– А что боги для умных людей?.. Простые люди все культыискренне считают одинаково истинными, философы – одинаково ложными, а власти –одинаково полезными. Это прекрасное отношение, все в гармонии, полноерелигиозного согласия, никто никому не мешает отправлять их религиозные…церемонии. Разве это не прекрасно для процветающего общества?

Мататьягу упорно смотрел на величественное и прекрасноездание гимназии. Оттуда вышла новая группа разгоряченных борьбой обнаженныхюношей. Они подставили пышущие жаром потные тела свежему ветерку.

– Нет, – ответил он с угрюмостью в голосе. –Господь один.

Гургис сказал увещевательно:

– Важно ли это? Разве добро и согласие не то, к чемудолжны стремиться в любом обществе?

Мататьягу покачал головой:

– Нет.

– Нет? Почему?

– Есть цели выше.

Гургис расхохотался:

– Цели?.. Цели бывают у полководцев, царей, великихдеятелей, но какие цели у простого народа? Они просто живут. И нужно сделатьтак, чтобы жили мирно и счастливо.

Мататьягу снова покачал головой:

– Нет.

– Почему?

– И простые люди не должны жить, как животные, –ответил он резко. – Это они, животные, просто живут. И хотят жить мирно исчастливо. Но людям не просто так Господь вдохнул душу, что единственноотличает его от животных.

Гургис сказал с досадой:

– Ну какой Господь, какие души? В наш век науки ифилософии, высокой геометрии и вообще просвещенных умов как можно всерьезговорить о каких-то высших силах? Человек – вот высшая сила на свете. Самаяпрекрасная, самая талантливая. Так будем же развивать человека телесно идуховно! В здоровом теле – здоровый дух, как я уже говорил. Ты же видишь, народпринял греческих богов, греческую культуру… Глас народа – глас богов! Это иесть демократия.

Мататьягу презрительно фыркнул:

– Демократия? Власть толпы? Управлять надо на основезнания, а не принимать решения на основании мнения большинства голосов.

Неарх и Гургис снова переглянулись, не ожидали, что горецтак коротко и четко изложит прямо противоположную точку зрения на искусствоуправления государством.

– Знания? – переспросил Неарх. – Так тознания!.. Прости, но эллинская культура гораздо ближе к знанию, чем нашаиудейская. У них даже богиня Афина Паллада покровительствует именно науке изнаниям…

– Господь наш, – ответил Мататьягу трубнымголосом, – и есть наше высшее и предельное знание!

– Ну да, ну да, – ответил Неарх тоскливо.