Читать книгу "Принцесса крови - Дмитрий Агалаков"

— Дама Жанна! — ее легонько трясли за плечо. — Дама Жанна!

Она открыла глаза, рывком села на постели.

— Что?! — Жанна опомнилась, когда поняла, что цепко держит руку Дьёлуара. — Что случилось?

— Ого, а сила-то у вас есть, и немалая! — рассмеялся оруженосец Рене Анжуйского. — Недаром вы так ловко держите копье! — Жан де Дьёлуар тоже был при полном параде. — Вставайте, Дама Жанна. Пришел монсеньер Луи де Бурбон. Король ждет вас. Вставайте…

— Да, конечно… — Жанна поднялась с кровати. — Скажи ему, я готова.

Жюльен, карауливший ее в дверях, набросил на плечи Жанны подбитый мехом плащ, и она вышла из дома госпожи де Куньи. Во дворе уже был готов эскорт — десять рыцарей и оруженосцев, при мечах, держали в руках яркие факела. Огонь весело пожирал темноту. Были тут и ее друзья — Пуланжи и Новелонпон. Отряд возглавлял высокий статный вельможа с благородной внешностью, одетый богато и ярко. Он походил на роскошного фазана.

— Разреши представить тебе, Жанна, Луи де Бурбона, графа Вандомского, — выступил вперед Бертран де Пуланжи. — Он проводит тебя к королю.

Жанна поклонилась, вельможа ответил не менее значимым поклоном. Они обменялись любезностями, и процессия двинулась в сторону форта св. Георгия.

Через десять минуту они минули сторожевую башню, прошли по мосту над широким рвом, наполненным черной сверкающей водой, и через вторую башню вошли в замок.

Ворота, коридоры, лестницы. Ярко горели факела на стенах. Затем Жанна услышала отдаленный гул — обрывки голосов, смех. Светлое пятно открытых настежь дверей приближалось к ней. А затем сразу ослепил ее яркий свет от языков пламени множества факелов, и сотни лиц мужчин и женщин оказались совсем близко. Она точно попала в водоворот. Все, разом умолкнув, смотрели только на нее.

— Мессир, покажите мне его, — слабым голосом прошептала Жанна. — У меня темно в глазах…

Но крепкая рука роскошного «фазана» ухватила ее правую ладонь, сильно сжала.

— Его величество в глубине залы, недалеко от камина, — негромко проговорил де Бурбон, — он в красном, расшитом золотом кафтане. С ним два вельможи — по правую и по левую руку.

— Только прошу вас, не обманывайте меня, мессир, — пролепетала она, пытаясь привыкнуть к яркому свету. — Не обманывайте…

Она узнала его по глазам — маленьким, детским, несчастным. И сразу простила ему недоверие. На виду у затаившего дыхание двора Луи де Бурбон подвел ее к королю и сказал:

— Ваше величество, позвольте мне представить вам Даму Жанну.

Жанна выполнила грациозный реверанс, а следом, поддавшись порыву, встала перед ним на колено, прижалась щекой к его руке.

— Здравствуйте, милый дофин! Да пошлет Вам Бог счастливую и долгую жизнь!

— Встаньте же, душенька, встаньте, — бормотал опешивший Карл Валуа.

Но гостья продолжала:

— Благородный дофин! Я пришла к вам по велению Царя Небесного, Иисуса Христа, чтобы снять осаду с Орлеана и короновать вас в Реймсе!

Только дрова, трещавшие в растопленном камине, могли позволить себе нарушить тишину, когда она договорила.

Затем Карл Валуа поднял с колена свою пылкую гостью и они вместе отошли к проему дальнего окна. Они говорили долго, и двор все это время терпеливо ждал, только волны шепота то и дело накатывали и вновь уходили куда-то. А потом все увидели, как лицо их короля озарила счастливая улыбка. Он порывисто отвернулся от залы и устремил взгляд в окно. Прошло несколько минут, прежде чем Карл Валуа, умиротворенный, вновь показал лицо двору и, взяв Жанну за руку, повел ее к Иоланде Арагонской и Марии.

В течение ближайшего получаса Жанне представляли подданных его величества Карла Валуа. «Маршал Жан де Буссак, — говорил церемониймейстер, — первый министр герцог Жорж Ла Тремуй…» Волк с сердцем лисицы смотрел на девушку. «…Жан Потон де Ксентрай…» Жанне сразу приглянулся молодой рыцарь — настоящий лев! «…Жильберт де Мотьер де Лафайет; Рауль де Гокур, камергер Короны; архиепископ Реймсский Реньо де Шартр…» О, она слышала это имя! Именному этому пастырю совершать миропомазание ее короля в Реймсе. Но каким хитрым и недобрым был взгляд священника… «…Адмирал Франции Луи де Гранвиль; Амбруаз де Лоре; герцог Жиль де Лаваль де Рэ…» Пронзительно и взволнованно заглянул названный аристократ в глаза Жанны — он был похож на человека, воспылавшего к даме страстью с первого взгляда. «…Жак де Шабанн Ла Паллис; Антуан де Шабанн-Даммартен; Этьен де Виньоль…» «По прозвищу Ла Ир!» — добавил коренастый и широкоплечий рыцарь, похожий на быка. Он улыбнулся девушке, показав крепкие зубы матерого животного.

Список был бесконечным, Жанне представляли дам. С любопытством и жадностью разглядывали они представительницу своего пола, которая по собственной воле отказалась от всех прелестей женской доли и выбрала мужской путь. И ведь была бы дурнушка, так нет — красавица! И оттого еще загадочнее и притягательнее казалась она всем — и мужчинам, и женщинам.

Жанна очень хотела услышать еще одно имя, но его никак не называли.

Когда церемония была окончена и она перевела дух, Жанна спросила у Луи де Бурбона, а где Орлеанский Бастард?

— Он охраняет город Карла Орлеанского, Дама Жанна, — многозначительно ответил вельможа. — Уверен, вы скоро встретитесь с ним.

Потом было застолье, но незадолго до полуночи Жанна попросила короля отпустить ее. Он спохватился — конечно! Долгая дорога измотала ее! Его милой гостье надо отдохнуть, где она остановилась? Ах да, у вдовы де Куньи. Пусть выспится, а позже она войдет в свои апартаменты в замке Кудрэ. И он уверен, она будет приятно удивлена…

Едва Жанна переступила порог дома вдовы де Куньи и служанка Мари помогла ей раздеться, как девушка повалилась в постель и уснула; она провалилась в сон мгновенно, как проваливается неосторожный олень в глубокую яму-ловушку.

Карл Валуа, когда пришло его время отправляться на ложе — глубокой ночью, долго не мог заснуть. Восторга и счастья было в его душе так много, что они всячески мешали ему угодить в объятия Морфея. Разговор с Девой у окна то и дело возвращался к нему.

«В ваших жилах течет самая благородная кровь, о которой только может мечтать смертный. Но это не кровь короля Франции…» «Чья же тогда? Говорите честно, Жанна, без лукавства». «Я никогда не вру, мой дофин, и живу согласно с тем, что слышу в своих откровениях. Какая кровь течет во мне, я знаю, и горжусь этим, хоть открылось мне это поздно… Так вот, мы с вами, как два цветка на одной ветке яблони». «Какое же имя этой яблоневой ветки?» «Оно хорошо вам известно. Это герцог Людовик Орлеанский, родной и единственный брат короля Карла Шестого Валуа. Об этом сказал мне Господь — и об этом я пришла известить вас, благородный дофин, чтобы укрепить и сделать сильным для борьбы».

Девять лет, с позорного договора в Труа, где его признали «ублюдком», не было минуты, чтобы он не мучился сомнениями: а имеет ли он права на корону Франции? Впервые за долгие годы он почувствовал облегчение. Быть отпрыском Людовика Орлеанского было для него даже предпочтительнее, чем сыном помешанного Карла Шестого, проклятого Богом, обрекшего страну на хаос гражданской войны. Он и раньше догадывался, кто его отец. Хотел верить в это всеми силами своей души! Потому десять лет назад так охотно и пошел на убийство Жана Бесстрашного, герцога Бургундии. Интуиция не обманула его. «Спасибо, Жанна» — сказал он там, у окна. И теперь, обнимая засыпавшую Марию, вновь и вновь твердил два эти слова: «Спасибо, Жанна…»