Читать книгу "Сакура и дуб - Всеволод Овчинников"

Обедая в клубе с редакторами двух воскресных газет и директором телевизионной компании, управляющий Английским банком может посетовать, что легкомысленная сенсационность, с которой пресса расписывает очередной приступ валютной лихорадки, наносит большой урон финансовым интересам Британии. Это, разумеется, не директива, а лишь частное мнение. Оно вряд ли разом изменит тон комментариев, но, по всей вероятности, приведет к постепенному перемещению акцентов.

– Люди часто забывают, – говорит лорд Чандос, – что за словом «истеблишмент» кроется гигантский обмен информацией. К примеру, кто-то подходит ко мне в клубе и говорит: «Как насчет назначения такого-то председателем того-то?» А я отвечаю: «М-м, пожалуй». «Спасибо, старина, – кивает он. – Это все, что я хотел узнать».

Хотя на Пэлл-Мэлл и Сент-Джеймс вроде бы и не полагается говорить о делах, именно в таких мимолетно брошенных фразах подчас предрешаются многие политические и деловые вопросы, обговариваются важные назначения и перемещения.

– Нет ничего, что не могло бы быть решено в течение часа за бокалом шерри в клубе «Уайтс», – говорят в британских коридорах власти.

Как удобный и отлаженный канал для сведения многих точек зрения, из которых вырисовывается некая равнодействующая, клубы играют весьма существенную, хотя и не поддающуюся точному учету роль в политической системе Великобритании. В неофициальной, но надежно огражденной от посторонних атмосфере клубных гостиных, среди потертых кожаных кресел и старинных портретов вступают в соприкосновение друг с другом разнородные силы, образующие сложную молекулу истеблишмента. Именно в клубах вплоть до главного из них – палаты лордов – аристократы общаются с банкирами, промышленники – с министрами, владельцы газет – с парламентариями. Разумеется, подобные контакты происходят и в других местах, но клубы предоставляют для этого самый удобный, проверенный, традиционный канал. Где бы ни принимались окончательные решения, они чаще всего предварительно обговариваются, согласовываются и шлифуются именно здесь.

Вот почему Пэлл-Мэлл и Сент-Джеймс служат в британской политической системе столь же нарицательными понятиями, как Вестминстер и Уайтхолл, как Сити и Флит-стрит.

В стране, которая считается образцом демократии, бразды правления находятся отнюдь не в руках людей, избранных для этого. Власть парламента неуклонно размывается: подлинная власть находится вне его, в руках других сил, которые пронизывают своим влиянием всю страну, но как бы не имеют определенной формы. Их взаимодействие является загадкой: они сливаются, разделяются и снова сливаются. Единственно осязаемым звеном этих контактов служат аристократические клубы «Этенеум», «Карлтон», «Брукс», «Уайтс» на улицах Пэлл-Мэлл и Сент-Джеймс. Именно там расположен пульт управления, от которого исходят сигналы.

Клайв Ирвинг (Англия). Подлинный брит. 1974

В клубах на обедах при свечах завершает полный оборот спираль «разделения труда» в управлении Британией; здесь вновь синтезируется то, что расходится по отдельным каналам власти: решенное в «Уайтсе», подтвержденное в зале заседания кабинета в особняке на Даунинг-стрит, одобренное Вестминстером и исполненное Уайтхоллом снова возвращается потом в «истеблишмент» Сити, в клубы – в виде новых проблем, снова обговаривается и принимает форму политического курса.

Разумеется, все это происходит совсем не так примитивно и гладко, как то выглядит на схеме (схемы общественных отношений вообще очень примитивны и приблизительны). Единым и монолитным классом власть предержащие выступают только в борьбе против другого класса – класса рабочих. Внутри же интересы группировок различны и часто противоречивы, и процесс их согласования – это процесс выявления каких-то общеприемлемых для этих группировок компромиссов, а он извилист и сложен, и прихотлив, как русло равнинной реки, которая круто петляет, и возвращается назад, и оставляет с годами на своем пути старицы, мелеющие и зарастающие осокой, но иногда вдруг снова на какой-то отрезок становящиеся основным руслом и снова набирающие силу.

В. Осипов (СССР). Британия. 60-е годы. 1967

Флит-стрит и Скотленд-Ярд

Флит-стрит – это не просто название лондонской улицы, которая идет от цитадели британского капитала, Сити, в западную часть столицы, где расположены центры политической власти Вестминстер и Уайтхолл. Когда упоминают Флит-стрит, имеют в виду большую прессу Британии, хотя многие ведущие газеты давно уже перекочевали оттуда – кто на улицу Грэйз-инн, кто на южный берег Темзы. Англичане – заядлые любители читать газеты. Без них они не могут прожить и дня, а уж тем более – воскресенья. По тиражам на душу населения Британия наряду с Японией занимает одно из первых мест в мире. Флит-стрит, стало быть, олицетворяет важную сторону британской действительности.

Раскроем официальный справочник. «Британская пресса, – говорится в нем, – апеллирует к разнообразным политическим взглядам, разным уровням образования, широкому кругу интересов. В стране выходит свыше 130 ежедневных и воскресных газет, владение которыми сосредоточено в руках сравнительно небольшого числа крупных издательских групп». При всей туманной расплывчатости этих слов за ними сквозит хотя бы одна очевидная и бесспорная истина: идет неумолимый процесс монополизации британской прессы. О степени ее можно судить по тому факту, что пять ведущих концернов поставляют 85 процентов общего газетного тиража.

Издание газет традиционно было в Англии делом семейным. Томсоны, к примеру, выпускали «Таймс», Бивербруки – «Дейли мейл», Асторы – «Обсервер». За последние десятилетия у многих газет не только сменились хозяева. Современные бароны Флит-стрит перестали быть исключительно или даже преимущественно газетными магнатами. Теперь каждый из них чаще всего крупный монополист, который контролирует обширную империю, охватывающую не только издательское дело, но и бумажную промышленность, телевидение, радио, электронику, а также области, вовсе не связанные со средствами массовой информации.

Группа «Ассошиэйтед ньюспейперс» (которую контролируют лорд Ротермир и семья Хармсуорт) не только выпускает «Дейли мейл» и «Лондон ивнинг ньюс», но и участвует в добыче нефти Северного моря, торгует земельными участками и стройматериалами, владеет двумя столичными театрами. Вотчина Руперта Мердока, группа «Ньюс интернэшнл», издающая «Сан» и «Ньюс оф де уорлд», имеет коммерческие интересы в горнодобывающей промышленности, транспорте, телевидении, радио, грамзаписи. Концерн «Трафальгар хауз» (перекупивший у наследников лорда Бивербрука газеты «Дейли экспресс» и «Санди экспресс») занимается судоходством, строительством, торговлей недвижимостью. А старейшая английская воскресная газета «Обсервер» перешла в собственность американской нефтяной компании «Атлантик ричфилд».

Некоторые владельцы утверждают, будто они не вмешиваются в редакционные дела. Но если именно они назначают и смещают редакторов, подбирая, разумеется, именно таких людей, которые разделяют их политические взгляды, то это означает, что решающее слово в направлении газеты в конечном счете принадлежит им. Владелец «Дейли экспресс» и «Санди экспресс» Виктор Мэтьюз выразился на сей счет вполне недвусмысленно.