Читать книгу "Дилетант галактических войн - Михаил Михеев"

Ничего удивительного, что имперский флот в два счёта подавил сопротивление. Многие и вовсе предпочитали сдаться, как только обнаруживали на периферии системы имперские корабли. Один раз дошло до того, что планета сдалась, когда к ней вышел эсминец, из-за поломки двигателя отставший от эскадры и теперь, догоняя своих и стремясь сократить маршрут, случайно пролетавший мимо. Весьма показательно, надо сказать.

Ну а после конфликта с арр-гахами, закончившегося освобождением нескольких населённых людьми планет и уничтожением цивилизации арр-гахов как таковой (ни один человек, хоть немного понимающий специфику развития космических цивилизаций, не сомневался, что изолированная на единственной, вдобавок не слишком подходящей для жизни планете цивилизация рано или поздно деградирует и постепенно вымрет либо впадёт в совсем уж каменный век, что немногим лучше), имперцев начали не только бояться, но и уважать. Демонстрация того, что имперские войска действуют в первую очередь в интересах человеческой цивилизации, была более чем наглядной. На освобождённых же от арр-гахов планетах, жители которых успели вкусить все прелести оккупации, имперцев вообще и Ковалёва в частности готовы были носить на руках. Память людей избирательна, но те, кто сидел в лагерях и видел, как одни загибались от голода, а другие впадали в людоедство, хорошо запомнили этот ужас. В результате именно с этих планет Ковалёв сейчас набирал наиболее преданных солдат, что давало немногочисленным землянам немалое подспорье. И кстати, именно на этих планетах была максимально развита ксенофобия, вплоть до того, что любой корабль чужой цивилизации, который имел бы неосторожность появиться в окрестностях той звёздной системы, подлежал немедленному уничтожению.

И естественно, когда на пути наступающих имперских войск попалась готовая на девяносто процентов боевая многофункциональная станция, мимо такого лакомого куска они пройти никак не могли. Проще всего было бы разнести её на запчасти, тем более что в составе имперской эскадры шёл, наверное, сильнейший в известной части галактики суперлинкор «Империя», для которого подобные недокрепости были на один зуб, но Шурманов, командовавший рейдом, был мужиком дальновидным. В результате станцию захватили целёхонькой, впрочем, она и сопротивлялась-то больше для вида. Убедившись, что её орудия не в силах пробить силовой щит гигантского линкора, командир станции отдал приказ прекратить огонь, и имперские десантники, в количестве десяти человек высадившиеся на её борт, не встретили ни малейшего сопротивления. Вначале, конечно, их побаивались, вполне естественная реакция побеждённых по отношению к победителю, однако, убедившись в том, что имперцы никого не торопятся предавать лютой смерти, процесс на станции пошёл своим чередом, даже вахты менялись по прежнему расписанию.

Контроль над планетой имперцы установили столь же легко, после чего возник вполне логичный вопрос: а что же делать с трофеями? Ну, что делать с несколькими захваченными кораблями, было предельно ясно, а вот станция была звеном, выпадающим из общей цепочки. Немного подумав, её решили достраивать по утверждённому ещё покойным Диктатором проекту, естественно внеся в него некоторые поправки, обусловленные возможностями имперских технологий. Даже экипаж решили в основном не менять, только поставили новых офицеров из тех, в ком были уверены, а техники — они и в Африке техники, пусть работают.

Однако держать большую и вполне работоспособную многофункциональную станцию на орбите заштатной планеты было, мягко говоря, нерационально — много чести, да и смысл? Поэтому, как только достройка станции была завершена (а заняло это всего пару недель), её перегнали на орбиту Лейды, которая превратилась во временную столицу возрождаемой империи и, соответственно, в место временного базирования имперского флота. Там станция и использовалась, хотя и не совсем по прямому назначению, её основной задачей стал мелкий ремонт кораблей, их бункеровка, и заодно уж она вспомнила свою профессию орбитального терминала.

Именно к борту этого долгожителя космической архитектуры и швартовалась сейчас «Громовая звезда». Колдующие у пультов техники, всё ещё бледные и не отошедшие до конца от испуга, с преувеличенной аккуратностью завершили процедуру, после чего открылись тяжёлые броневые плиты, перекрывающие тамбуры, и на палубу станции начали выходить вновь прибывшие.

Первыми, как обычно, высыпали десантники — шустрые, как и во всех мирах, вне зависимости от национальной и видовой принадлежности, похожие на леопардов в своём практически не обмятом ещё камуфляже, — новички, только что набранные на Земле и ушедшие в свой первый, а для некоторых, может статься, и последний боевой поход. Некоторые, правда, да что там некоторые, очень многие, успели дома и отслужить, и даже повоевать, но здесь они всё равно были новичками и держались несколько скованно. Следом за ними, куда более степенно, выходили их более старшие, относительно опыта космических войн, а не возраста, разумеется, товарищи, побывавшие на Земле в отпуске. Впрочем, о том, что они не новички, говорили и их звания, офицерские либо сержантские. Всё правильно — те, кто выжил в бою, приобретя бесценный, никак иначе не получаемый опыт, продвигались по служебной лестнице, сержанты становились офицерами, а рядовые, соответственно, сержантами. Теперь уже им предстояло командовать новичками и обеспечивать и выполнение задачи, и сохранение жизни личному составу. И пусть потери имперцев и в прошлый раз были минимальны, но нет предела совершенству. К тому же численность десантных подразделений увеличивалась, и вакансий всех уровней было в избытке.

Следом, после того как десантники, грохоча тяжёлыми ботинками по палубе, отправились в свои кубрики, пошли остальные. Ковалёв вышел с корабля одним из последних и прямиком направился туда, где стояла группа людей, ожидающих его, и только его. Они не испугались и не разбежались при виде надвигающегося на них нестандартно швартующегося линкора — то ли памятуя старую присказку о том, почему не бегают генералы,[44]то ли просто доверяя адмиралу. И они заулыбались при его появлении, искренне радуясь его возвращению. И Василий, идя к ним, широко развёл руки и совершенно несолидно крикнул:

— Здорово, орлы! Как же я рад вас видеть!

Глава 2

Ковалёв сидел за столом, внимательно рассматривая рубиновую жидкость в бокале. Зеленоватый луч света от местного солнца, проходя через иллюминатор станции, падал на вино и дробился в нём на тысячи лучиков, мерцающих подобно странной, ни на что не похожей радуге. Фантастически смотрелось, кстати, особенно с учётом абсолютной прозрачности стекла, делающей бокал почти невидимым.

Интересная вещь эти бокалы. Два небольших набора по восемь штук были вырезаны из иллюминатора крейсера Первой империи. Обломки этого крейсера давно, ещё во времена, когда был молод флагманский корабль Ковалёва, были найдены на Богом забытой планете. Судя по всему, крейсер ссадили с орбиты, выстрелив в него чем-то невероятно мощным, таким, что лучшее оружие, имевшееся в распоряжении Ковалёва сейчас, казалось по сравнению с ним водяным пистолетом против гаубицы. Адмирал как-то посмотрел интереса ради записи и почитал мнение экспертов — крейсер, как они считали, сходил с орбиты уже в виде слабо связанных друг с другом обломков. Не доверять специалистам не было никаких оснований, дело своё они знали, и тем не менее казалось невероятным, что разбитый корабль, упав на планету, не только не разлетелся в пыль, но и даже не развалился на куски. И иллюминаторы, которые то ли не успели, то ли даже не пытались закрыть заслонками, не рассыпались в пыль, не треснули и не оплавились, хотя температура при падении должна была быть невероятной, а сила удара и вовсе… Пожалуй, любой из кораблей Ковалёва, окажись он в такой ситуации, смялся бы в лепёшку, а этот — ничего. Каждый раз, рассматривая этот бокал, адмирал с тоской думал о том, насколько древняя Первая империя превосходила своих потомков из Второй империи. Наверное, примерно так же, как она сама сейчас превосходила сепаратистов. И эти мысли неизменно удручали адмирала.